– Поздравительные телеграммы, – объявила она.

– Ишь сколько. Делать людям нечего, вот что скажу, – неодобрительно поцокал Фархадов. – Уберите с глаз, Калерия Михайловна. Длинный палец его однако пробежал по пачке, как бы измеряя толщину, и даже слегка поворошил.

– Есть и от Богданова. И от Алекперова. Само собой, от Гилялова, – чем хороша вышколенная секретарша, тем, что научилась отвечать на незаданные вопросы. – Простите, Салман Курбадович. Но там приглашенные заждались.

Последняя, исполненная укоризны фраза Калерии Михайловны, почему-то была обращена к Хачатряну.

– Подождут, никуда не денутся. Все готово?

– Как вы приказали – накрыто в Нефтяном доме, – подтвердил Мясоедов. – Лично проследил.

– Хорошо. Тогда отвезите всех туда. Я попозже. И вас приглашаю, – обратился он к Коломнину. – Откажете – обидите.

– Не откажу, – в тон ему кивнул Коломнин. И тут же ощутил недовольство присутствующих: видимо, сказанное выглядело здесь дерзостью.

– Да! Салман Курбадович, – напомнила о себе секретарша. – Звонила Лариса Ивановна. Просила передать, что приехать в Нефтяной дом не сможет.

– Как это не сможет?! – взволновался Фархадов. – У меня День рождения. А любимая невестка не сможет. Нет уж! Мой праздник – ее праздник. Вот ведь упрямая женщина! Не может она! Знаю, у внучки грипп. Но надо же и развеяться. Молодая все-таки. А заперла себя эдакой затворницей. Никуда не вытащишь!

Подозвал нетерпеливо Мамедова.

– Езжай за Ларисой, Казбек. Скажи, я…

– Велел?

– Зачем велел? Просил.

– А если упрется? Знаете ее.

– А если не уговоришь, так и сам не возвращайся! – и величественным жестом выпроводил недовольного зятя. – Остальных прошу в мою машину.

– Что это за ерунда насчет нового кредита? – улучив момент, Коломнин придержал Хачатряна. – О чем здесь вообще речь? Они что, перекредитоваться хотят?

– Да нет, именно новый. Им в самом деле нужны деньги, чтоб нитку до трассы дотянуть. Дотянут – сразу поток пойдет. А без этого и прежний долг не отдадут.

И озабоченно увеличил шаг, чтоб не отстать от Фархадова, уже взятого в кольцо представителями «вражеских» банков.

Как и следовало ожидать, Нефтяной дом оказался клубом, первый этаж которого был приспособлен под торжества. Обширный зал по периметру был уставлен «фуршетными» столами с закуской. Освобожденный для танцев паркетный центр сиял безупречной полировкой.

К моменту приезда виновника торжества сами торжества шли вовсю. Во всяком случае общий вопль, встретивший вошедшего патриарха, был явно обильно подогрет. И не только холодными закусками.

Приветствия на время заглушили даже голос с эстрады, на которой извивалась приглашенная из Москвы певица. Но лишь на короткое время. Обещанные деньги певица отрабатывала добросовестно, так что говорить приходилось, склоняясь к уху собеседника.

Фархадов, дошедший до центрального, возле эстрады, стола приветственно взмахнул рукой, предлагая продолжить веселье. И очень скоро общий гул возобновился. Многие потянулись танцевать.

– Ну, Салман Курбадович, сегодня от ста грамм не уклонитесь, – Мясоедов ухватил потную, из холодильника рюмочку. – Не имеете просто-таки права.

– Я на все имею право. Он мне еще о правах напоминать будет, – отреагировал нахмурясь Фархадов. Обвел тяжелым взглядом смешавшихся гостей. Натолкнулся на Коломнина. И – взялся за рюмку. – Но сегодня выпью!

Облегченные крики радости были ответом на эту своеобразную шутку.

– Хозяин-то в настроении, – шепнул кто-то подле Коломнина, чем очень его удивил: без подсказки угадать этого было нельзя.

Впрочем еще минут пятнадцать. Рюмка-другая. И Фархадов и впрямь как-то незаметно оттаял. Выслушав анекдот неутомимого Мясоедова, вдруг расхохотался совершенно беззаботно. И Коломнин поразился: из этого человека, будто броней, покрытого собственным непроницаемым величием, выглянул неожиданно другой: заводной и обаятельный. Когда-то живший в этом теле. И, оказывается, все еще не умерший. Фархадов озабоченно огляделся, как бы выверяя, не уронил ли как-то невзначай собственного достоинства. Встретил удивленный взгляд Коломнина. Чуть смутился.

Но тот, повинуясь внезапному порыву, подошел с рюмкой к юбиляру, приобнял, распугав своей бесцеремонностью окружающих:

– Знаете, о чем сейчас пожалел? Что не свезло быть рядом с вами в ваши молодые годы. По-моему, это было нескучно.

И по потеплевшему взгляду старика понял, что, не желая подольститься, расположил его к себе больше, чем за весь предыдущий вечер.

– А вот наконец и мои! – радостно распростер руки Фархадов, делая шаг навстречу Мамедову, подошедшему в компании двух молодых женщин.

Покрывшийся испариной Коломнин поспешно скользнул за Мясоедова: слева от Мамедова в вечернем до полу платье стояла Лариса.

– И почему не шла, плутовка? Хотела обидеть старика в День рождения! – игнорируя чернявую тихую дочь, Фархадов обхватил Ларису за руки, ласково огладил узловатой ладонью светлые ее волосы.

– А кто вас сегодня утром первым поздравил? – в тон ему отшутилась Лариса, невнимательно кивнув собравшимся. Всех их она видела сегодня в офисе. – Но вы же знаете, у Машеньки температура поднялась. Только с час как уснула.

– Едва не силой вытащил, – похвастался Мамедов, с трудом отводя взгляд от эстрады: разгорающиеся глаза его были устремлены на вошедшую в раж певицу.

– Ничего! Нянька посидит. Надо -дам команду: всю ночь бригада скорой помощи дежурить будет. А ты меня порадуй: отдохни, потанцуй. Ты ж женщина. И какая!.. Какая у меня невестка, а?! – Фархадов сделал требовательный жест в ожидании комплиментов. И привычные комплименты не замедлили посыпаться. – А кому доверить первый танец?

Компания чуть смешалась.

– Ну да, ищи дураков, – молоденький, подвыпивший менеджер тихонько склонился к приятелю. – Сегодня станцуешь, завтра – на выход.

Находившиеся поблизости понимающе промолчали.

– Может быть, я? – черт толкнул Коломнина и, побледневший, выступил он из-за обширной Мясоедовской спины.

Кровь схлынула с розового личика Ларисы. Она едва не вскрикнула.

– А! Вот и мужчина нашелся, – обрадовался Фархадов. – Не то что наши тюхи. Лариса! Это господин Коломнин…э.

– Сергей. Сергей Викторович!

– Ну да. Из Москвы. Банк «Авангард». Говорит, что прилетел поздравить! – морщинки у глаз Фархадова сошлись ироническими лучиками. – Уважь гостя. Я-то пожалуй поеду отдохну. А ты потанцуй. Очень прошу!

– Только чтоб доставить вам удовольствие, – пролепетала Лариса.

Коломнин, сопровождая, осторожно придержал ее за локоток.

– Меня что-то колотит, – тихо признался он, повернув ее и прижав к себе.