– Это тебе за Вику, сволочь, – с ненавистью повторял Корецкий, пытаясь приподнять его на себя и ударить спиной о камни. Но мешали баллоны. Вскоре незнакомец пришел в себя, очевидно, почувствовав, что имеет дело не со спецназовцем, а с дилетантом в рукопашном бою. Он сделал резкий переворот, и Алекс оказался в нижней позиции. Хотел вырваться, но соперник явно превосходил его в искусстве борьбы.

– Мигом твою дурную кровь пущу, у тебя ее много, – злорадствуя, закричал он Алексу в лицо. Между пальцами у него сверкнуло лезвие. Тот инстинктивно защитил лицо и шею руками, и острое жало, обломившись, впилось ему в ладонь. "Точно так он убил Вику и фотографа, – мелькнула в сознании мысль. – Но нет, я не позволю зарезать себя, как кролика".

Он, что было сил, вцепился пальцами в горло незнакомца. На какой– то миг даже притупилась боль в рассеченной ладони. Только кровь стекала по руке вниз. Соперник отчаянно вертел головой, пытаясь освободиться из цепкого захвата.

Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, но в прибреный песок берега кормой врезалась моторная лодка.

– Пальма, фас! – скомандовал Дудко, следом за овчаркой выскочивший на берег с пистолетом в руке. Овчарка набросилась на незнакомца, угрожающе оскалила пасть с острыми зубами. Через минуту холодный ствол пистолета уперся в его грудь.

– Встать, руки за спину! – приказал старшина аквалангисту. Алекса кинолог признал сразу и удивился, не ожидая его здесь встретить. Незнакомец поднялся, зло ощерился на Корецкого и процедил, сплевывая:

– Повезло тебе, в рубашке родился. Если бы не эти, лежал бы на дне морском и кровавые пузыри пускал…

– Это ты погубил Вику? – подступился к нему с кулаками Алекс и с размаха кровоточащей ладонью ударил в лицо. Дудко с трудом оттащил москвича.

– Не положено, не положено, – настойчиво повторял старшина. – Он, как подозреваемый, под защитой закона.

– А ему положено насиловать и убивать? – обозлился Корецкий.

– Раздавлю, как гниду, – прошипел незнакомец. Дудко защелкнул наручники на его запястьях, снял со спины баллоны и погрузил их в лодку. Десять минут спустя, к бухте подъехали Щеглов и Белозерцев с группой вооруженных сотрудников.

– А вы как здесь оказались, Алекс? – завидев Корецкого, задал вопрос Василий и тут же, не дождавшись ответа, второй. – Что у вас с рукой?

– Поцарапался о шиповник и терновник, – иронично усмехнулся Алекс, зажав глубокий порез.

– Это он отличился, задержал подозреваемого субъекта, иначе бы ушел. Запаса кислорода надолго бы хватило, – пояснил старшина. – Мы с Пальмой едва успели. Одним словом – герой.

– Он? – удивился Щеглов. – Выходит, все почести частному детективу. Он, значит, герой, а мы – зрители. Где Иван Гуков, судебный репортер? Завтра лихо распишет в газете про мужество и героизм. Ему только подкинь сенсацию, дай фактуру.

Следователю явно не нравился такой неожиданный исход дела.

– Сочтемся славою… – равнодушно успокоил его Корецкий. – Мне чужие почести и слава не нужны. Я свою клятву сдержал, Вика меня простит, и больше ничего не нужно.

Белозерцев забинтовал Алексу руку, вспомнив, что недавно такую же, но запоздалую услугу, оказывал его жене. Только после этого сотрудники опергруппы занялись, глядящим на них исподлобья незнакомцем. Василию достаточно было беглого взгляда, чтобы определить сходство его с тем, что на снимке с журналом «Огонек».

– Что с волосами? Где потерял клок? – спросил капитан, заметив на его голове не успевшую зарасти проплешину.

– Стригущий лишай, – быстро, заранее обдуманно, ответил тот.

– Заразный, что ли? – усмехнулся Василий.

– Угу, не прикасайтесь ко мне.

– От этой заразы мы тебя быстро вылечим. Доктор у нас есть замечательный, – многозначительно, не раскрывая до конца карты, имея в виду Матильду, промолвил Белозерцев.

– Кто такой? Откуда? – спросил майор. Незнакомец, насупившись, упорно молчал.

– Что делал здесь?

– Купался, – разжал он уста. – Проверял акваланг, готовился к соревнованиям по подводной охоте. А этот тип, как снег на голову свалился и давай душить. Куда только милиция смотрит? Развелось всякой твари по паре. Невозможно спокойно потренироваться…

– Почему ночью? – допытывался следователь.

– Днем времени нет. Обожаю ночные купания, – осклабился он. Белозерцев снял с него пояс, сумку.

Корецкому и парню с моторной лодки пришлось быть в роли понятых. Василий развязал тугой узел на резиновой сумке. В ней находились уложенные в полиэтиленовый пакет денежные купюры: рубли и доллары.

– Свободно конвертируемая валюта? – заметил Щеглов. – Откуда такое состояние?

– От верблюда, – обозлился незнакомец. – С неба свалилось. Папа подарил. В Канаде наследство обнаружилось. Что, завидно?

– Довольно паясничать! – оборвал его истерически-нервный напор Владимир. – Выкладывай, быстро, быстро…

Тактика психологического прессинга лишь на миг сбила задержанного с толку и, нагло усмехнувшись, он демонстративно замолчал.

– Говори! Я тебя заставлю говорить, – выдержка изменяла Щеглову.

– Товарищ капитан, – видя тщетные потуги следователя, обратился к Белозерцеву Алекс. – Здесь в гроте у него тайник. Поэтому он и оказался в бухте, наверное, в качестве курьера.

Корецкий почувствовал закипевший злобой взгляд незнакомца.

– Где тайник? Веди, – обрадовался Владимир. Прихватив с собой аквалангиста, пошли в глубину грота. Миновали место, где на камнях был рассыпан букет полевых цветов. Алекс собрал их и бережно положил на каменный выступ.

– Вот это место, – Корецкий белой забинтованной ладонью указал на придвинутый к краю стены плоский камень. Щеглов посветил фонарем, а Будченко и Белозерцев сдвинули камень в сторону. В выдолбленной в твердой породе нише лежал целлофановый пакет. Осторожно чтобы не испортить отпечатки пальцев, если они там есть, извлекли пакет. В нем насчитали двадцать упаковок, в каждой из которых было примерно по пятьдесят граммов порошка.

– Наркотики, марихуана, – по цвету определил эксперт-криминалист. – Это, конечно, подтвердит лабораторный анализ. Но думаю, что не ошибся.

– Так вот от какого канадского дяди бешеные деньги и валюта, – произнес Щеглов, уколов проницательным взглядом присмиревшего незнакомца. – А мы ломаем голову над тем, как попадает на дискотеки, в видеосалоны, притоны и другие злачные места наркота. Молодняк, пребывая под воздействием наркотиков, совсем ошалел – хулиганство, ранняя проституция, групповой секс. "Ромашкой" развлекаются. На таможне спаниеля дрессированного держим, чтоб наркоту вынюхивал. А он, хорош гусь, морем ее доставляет. Изобретатель. Но мы прикроем этот опасный наркотрафик.

Следователь распалился в негодовании, а незнакомец молчал, бледный, с потухшим взглядом.