Лена и Марик отдыхают после дневных трудов. Видно далеко. Крыши домов прозаические, переулок, дорога съезжает на шоссе, Прундейл (сливовая долина), предместье Салинаса. Горизонт скрыт за зеленой массой, небо затянуто белесой пленкой, кажется, Калифорния живет в огромной теплице, которая греет ее, кормит, оберегает от превратностей погоды и судьбы.

Монтерейские туманы холодят рассветный воздух и воображение, ждущее палящего солнца и курортного неба. Юг, как-никак. Но это не здесь. К полудню туман теряет плотность, истончается и истаивает без следа. Все вокруг заливает ровный свет, солнце подобно бестеневой лампе, не слепит, не греет до одури, оно именно светит, как ни в каком другом месте. Небо, океан и суша общаются между собой, как стороны треугольника. Кажущаяся заброшенность этих мест проистекает от обилия пространства. Мягкие контуры гор позволяют взгляду свободно путешествовать по цветистой поверхности, похожей на ткань огромного индейского одеяния. А рядом плоская, как тарелка, слепящая поверхность океана. Все это кажется немного неправдоподобным в сравнении с привычной геометрией, дробящей линию горизонта линейками небоскребов, цилиндрами труб и прочим штрих-кодом урбанистической цивилизации. Здесь этого не видно.

Так он и зовется – Кармель, нынешний городок миллионеров с неправдоподобно белым песком на океанском пляже. Библейский Кармель, что в Израиле, что здесь – пещера в горе, святое место, отсюда во плоти вознесся на небо пророк Илья. Хороший пример, заразительный.

Здешним миллионерам остается подобрать сбрую и вожжи к огненной колеснице, и можно трогаться в путь. Но не спешат. Лучше, чем здесь под затуманенными, белесыми от обилия света небесами, не бывает. Самое подходящее место задержаться подольше.

Вот памятник монаху-доминиканцу, который, долбя посохом камень, первым добрался до этих мест, и основал миссию, дав ей название Кармель. Тут же на территории нынешнего монастыря находится впечатляющая гробница первопроходца

На Калифорнию обратили внимание, как бы спохватившись, когда эпоха великих географических открытий иссякла, и добыча была рассована без остатка по империям. Американцам пришлось поработать локтями, чтобы вырвать кусок из чужого рта. От прошлых времен сохранились испанские названия с обильным упоминанием святых – грустная память об утраченном рае. Жизнь промчала мимо и понеслась дальше, как та самая огненная колесница с пророком на облучке.

В молодые годы (и другую эпоху) наш товарищ Марик отсидел полтора года в исправительном лагере, что называется, за правду, но светлым идеалам не изменил, за что мы с Ирой ему благодарны…

– Я сейчас мало читаю, времени нет. – Сообщил мне Марик и пообещал. – Пиши обо мне, я буду читать.

Так, под честное слово, я приобрел читателя. Если бы не наши хозяева, впечатления вряд ли бы сложились. А так все было нарядно и празднично на выгоревших золотых холмах, не зря здешним пионерам всюду мерещилось золото. Отчасти, так и было, хоть повезло не всем.

Удачная парочка – Лена и Марик. Лена любит ловить рыбу, водить машину и, вообще, покорять природу. Марик много читает, наблюдает жизнь и пересказывает нам ее содержание.

– Миллионеры – особенные люди. Их на монтерейском полуострове много, места подходящие. – Рассказывает Марик. – Я сколько здесь? Двадцать три года, а понять психологию не могу. Отдельные люди. Хоть общался часто, когда на такси работал. Самая большая машина была моя. Теперь таких нет. Подъезжал к рейсам в аэропорт. Старушки сыпались, как грибы в корзину. Болтали всю дорогу. А что-то главное я так и не уловил. Вот Боря, был у меня приятель…

Марика можно слушать долго.

– Ты же дома не пьешь. – Удивляется Ира. – А здесь оторвать от бутылки нельзя.

– Причем здесь бутылка. Мы сидим, разговариваем…

– Так вот, – продолжает Марик, – если вы считаете, что таксисты крутят баранку для собственного удовольствия, то, скорее всего, ошибаетесь. Людям нужны деньги. Но кислый вид – это не в Монтерее. Совсем нет. Таксист Боря – мой приятель был бодрым и беспечным с виду, клиенты его любили. Один миллионер никого знать кроме Бори не хотел. Боря этого человека ценил. Иметь постоянного клиента важно. Тот был человек немолодой, скорее старик, в Монтерее миллионеры живут долго и умирают, как бы, зазевавшись, случайно. А при жизни занятие всегда найдется. Сыграть в гольф на Палм Бич, подышать океанским бризом, побеседовать, плох или хорош нынешний президент, вспомнить добрые, старые времена. Даже просто прокатиться с ветерком вдоль океана по сотому шоссе, попетлять на головокружительных поворотах – и то дело.

Отношения складывались приятно, как-то старик сказал Боре, что тот напоминает ему собственную молодость, и Боря поставил себе плюс. Когда старик вызвал Борю в четыре утра, тот был готов. Здесь вообще встают рано, тем более летом. Грех спать среди такой благодати, ведь время течет и во сне.

– Я хотел, чтобы ты приехал именно с утра. – Сказал старик, когда Боря объявился на пороге и стал искать глазами клюшки для гольфа. – Иди сюда. – Старик жил сам, прислуга, ясное дело, была, но в большом доме на глаза не попадалась.

Вышли на террасу. Дом стоял на горе, над городом, видно далеко. Плывущий над океаном туман, сахарная полоса пляжа, пальмы под легким ветерком, линия итальянских магазинчиков вдоль главной улицы. Глядели, молча.

– Красиво. – Сказал, наконец, старик. – Нигде не могу жить, только здесь.

Боря легко согласился, красиво.

– Ты – хороший парень, Борис. – Сказал старик. Боря не возражал.

– Видишь, сколько всего. Нет, ты сюда смотри. Гляди, вон изгородь, а до нее – все мое. Хорошая земля. Я вот думаю, зачем мне?

Боря отмолчался. Земля, действительно… но что Боре с того?

– Я думаю, можно построить приличный отель.

– Конечно. – Высказался Боря.

– Хорошая мысль?

Боря кивнул. Говорили они на равных, с паузами, серьезные люди.

– Так что, берешь землю?

– Я? – Только и мог спросить Боря.

– Я тебе скажу, – признался старик. – Ко мне разные подкатывают. Дают неплохие деньги. Но хочется, чтобы свой… Три миллиона. Как тебе?

– У меня нет. – Искренность далась Боре легко. Но стало неловко.

– Нет? – Переспросил старик – И теперь надолго замолчал. Может, удивился? – Ладно. Два с половиной. Ты понимаешь, лучше я тебе отдам, чем этой мафии. – Старик кивнул в сторону главной улицы.

– У меня двух с половиной нет.

– А сколько есть? – Спросил старик.

– Намного меньше. – Признался Боря. И шутливо объявил, чтобы закончить разговор. – Машина ждет.

– Я тебя специально вызвал. – Сказал старик огорченно. – Проснулся, встал, поглядел. Хотел сделать хорошее предложение. А ехать куда? Рано еще…

И Боря отправился домой. Досадовал по дороге. Нужно было спросить за вызов. Потом решил, все правильно. В конце концов, старик желал Боре добра. Откуда