выпестовал душу, кошмар, и потому все те, кому отпущено такое, готовы радоваться даже самому ничтожному вниманью, проявленному в отношении некогда существовавшей личности со стороны живущих. Такие словно проступают-вспыхивают образом из этой удручающей безликости, и, как своего рода результат, готовы заменить такой удел на что угодно, лишь бы и в подобном всё-таки присутствовало хоть какое-нибудь некое внимание, движение и действие. Хотя вершиной устремлений выглядит желание воплощения в чём-либо, напрямую связанном с тем, в чём, и вновь, возникла-проявилась жизнь, но только не подобное сплошное, бесконечное безличье угнетающей и удручающей ничтожной серости, которое впору описывать словами, что похоже на безличья океан. И это только те, которые согласно уровню когда-то и при жизни гадкого-свершённого, по смерти были признаны лишь недостойными вниманья и спасения! А ведь показывали именно таких, которые с огнём не самых лучших пожеланий всякого всего, по жизни сотворённого, как смерть пришла реально познакомились! Обличия у таких пылали и горели, и, ежели судить по чувствам, проявлявшимся в виде эмоций, всех видимых терзало несказанное страдание, и эти образы в огне, крича, желали-жаждали спасенья, и, надо здесь отметить, что когда в самой полномасштабной мере проникался состраданьем ко всем, столь откровенно мучавшимся и страдальцам, после чего протягивал к взывавшим и горящим руку, подобным образом желая всем, кто столь реально, видимо испытывал мучения, помочь, спасти, всё это пламя пожеланий некоего реально обжигающего зла заметным жаром становилось ощутимо также и для тела, для руки протянутой.

Как надо понимать, все те, кому, в процессе самых разных действий, столь демонстративно свойственно подталкивать людей к чему-то, далеко не украшающему, более того, скорей марающему, гадкому и безобразному, в такой духовной деградации рождённых благодаря каким-то исключительно обыденным причинам, основанным на далеко не лучших интересах, всё-таки далеко не просто заинтересованы. Для всех таких такое, именно духовное в последующем отстранение от Света того, кто именно среди живых, родился и живёт, по ходу дела смотрится затеей несказанно важной. Среди основ смещения в сторону с толкового пути с завидным постоянством предлагаются соблазны. При этом в качестве таких соблазнов может предлагаться всё, что столь завидно часто выставляется людьми как нечто, к чему следует стремиться, восхваляя своё неразумие и глупость. И что на первом плане здесь сверкало, как, впрочем, продолжает самым ярким образом сверкать — столь знаковое для живущих самовосхваление — века меняются, приоритеты могут подменять друг друга, но первой истиной во всей подобной вакханалии, что некогда была, и остаётся во все времена всё та же главная особенность — то, что в наивной глупости кружило голову, как не взывай к какому-то, пусть даже и развившемуся разуму, продолжит голову кружить с печальной неизбежностью и всем, изо всех сил жаждущим тешить себя счастьем восхваления со стороны иных живущих и наивных. Чтобы проникнуться каким-нибудь подобием осмысленья и пониманья хоть чего-нибудь здесь надо хоть немножечко духовно приподняться над обыденностью общечеловеческой. А это далеко не просто, то есть, без достойных испытаний жизнью попросту не удаётся. Что же касается самих такого рода испытаний, минуемых по ходу жизни как процесса, наполненного до предела самым разным, всё это всё-таки затеи, спорить трудно, из особенных, и примириться с самим фактом некого развития-течения подобного, чтобы, когда, наконец, что-то из такого рода, а закончится, радоваться, что, нет сомнений, справился, и результат благой настиг, увы и ах, но всё подобное, это уж точно что отпущено не всем.

Написано заметно позже в качестве особенного и подмеченного. Действительно, приходится по ходу констатировать, что всё-таки одежды нет, и пусть нельзя сказать — реально ощутимо холодно, но и избыточным теплом в квартире тоже не перегревает телеса. На градуснике не намного больше двадцати шести. Не Африка, это уж точно, вместе с тем всё-таки то, что к вечеру, особенно на уровне подмышек, особенно левой подмышки, присутствует, пусть слабое, а ощущение какого-никакого запаха, похоже отрицать нельзя. Сам запах, здесь нельзя про это не сказать, довольно специфический. Обычно выделения пота если и становятся заметными, то в запахе присутствует такое нечто, что, пусть и не скажешь, что знакомое, но словно узнаваемое, что ли. Здесь если и рождаются какие-никакие мысли, то о какой-то специфической и близкой к телесам, своеобразной химии. Не скажешь даже, что это такое может быть, как и какую-то стороннюю структуру, похожую хоть в чём-то, опознать нельзя. Уж точно не какой-то порошок стиральный. Вообще, всё выглядит тем более нелепо, на фоне ситуации, что моюсь только раз за день (а раньше-то, и сколько времени, три раза за день, такое тоже было, мылся, (а ведь было даже больше)), но дело то не в том. При данном рассмотрении вопроса вся тонкость ведь не только в чистоте от всей возможной грязи, что как-либо могла бы накопиться. Уже заметно времени прошло, как более чем твёрдым образом сформировалось понимание, что здесь водой при обмывании меняется и обновляется всё тело. Кожный покров больше всего участвует в процессе, но в ходе и по мере протекания всего происходящего меняется всё тело целиком. Однако, до чего же этот весь процесс избыточен или запрашивает в чём-то из мытья чего-то большего, если за срок от одного мытья и до другого, а всё же успевает всё-таки столь отмечаемо формироваться, пусть и приметный крайне слабо, но, как не пытайся увильнуть, и не крути, а всё же некий специфический такой, приметный запах? (Теперь, уже давно, а моюсь по три раза в день, и это если специально гадости, марающие тело, не устраивают. То, что даже при таком подходе, всё-таки присутствуют выделения пота, пусть и ничтожные, но всё же чуть приметные, как не крути, а отрицать нельзя, как и то отрицать нельзя, что на тело всё подобное оказывает некое воздействие. Какие у подобного случаться, любого свойства, некие последствия, браться предсказывать просто нелепо — объяснений-толкований попросту не подобрать. Можно отметить, что правой руке в плане обветшания кожного покрова по ходу дела достаётся больше, и заметно больше. На животе и на спине выскочившие, и чем-то на какую-то заразу очень похожие прыщи, пусть выглядели крайне неприятно, словно бы смываются по ходу дела, пятки растрескались серьёзно, но ответ найти, а почему, не получается. Тромбофлебит на ноге, на первый взгляд, а вроде, несомненно, уменьшается. При всём подобном, браться предсказать, и что же и с прочим дальше будет-приключится, попросту нелепость — случится, значит и возникнет повод зафиксировать и удивляться, а потому, как приключиться, именно тогда и поглядим.)

Оригинальный взгляд на