Слияние отпраздновали в 1959 г. Главным на празднике был очень высокий министр по делам колоний Ален Леннокс-Бойд. Он пережил приветственный салют из ружей, пули из которых пролетели опасно близко от его головы. Этот человек «источал шарм, как щедрые дары»[2853].

В 1963 г., после большого количества споров и обещаний самоуправления, которые разбавлялись намерением Великобритании постоянно держать войска в Адене, сама колония присоединилась к союзу. Теперь ее губернатора станут называть верховным комиссаром Адена и протектората Южной Аравии. Он печально заметил: «Это напоминало замену классического римского титула, краткого, лапидарного и четкого, поздним византийским — длинным, почетным и совершенно двусмысленным»[2854]. Как ясно из его жалобы, Федерация Южной Аравии была обречена. Как и Федерации Малайи, Вест-Индии и Центральной Африки, то была форма без содержания, бесполезное наследие старой империи.

Федерация Южной Аравии не могла объединить свои разрозненные элементы. Но ее крах был обеспечен полковником Абдуллой Саллялем, который в 1962 г. возглавил военный переворот в Йемене. Путч, в свою очередь, привел к ожесточенной гражданской войне, которая пересекла южную границу. Каир и Москва поддержали Салляля, а Лондон и Эр-Рияд- его монархических противников. Британская империя снова взяла сторону феодальных реакционеров против националистов-революционеров.

Аден разрывался из-за племенной вражды и личной вендетты, но его националисты-революционеры тоже дали ответ. В частности, новая воинственно настроенная группа под названием Национально-освободительный фронт, не оправдала упорной веры британцев в то, что «жители колонии Аден, как и большинство арабов в других странах, — это политики, занимающиеся пустой болтовней и сплетнями. Взгляды которых меняются в соответствии с настроением часа»[2855].

Национально-освободительный фронт нес ответственность за растущее количество забастовок, мятежей и убийств в городе, в котором теперь жило 250 000 человек. Многие из горожан были рабочими-мигрантами из Йемена. Верховный комиссар Треваскис был ранен гранатой, при этом взрыве погиб его помощник.

В октябре 1963 г. Национально-освободительный фронт организовал полномасштабное восстание в дикой местности Радфан — горном районе рядом с границей Йемена. Бедные жители этого района имели давние традиции разбоя и бандитизма, а также являлись опытными партизанами. Они не клялись в верности никакому господину, называя себя «Волками Радфана»[2856]. Против них британцы использовали одни из самых современных видов вооружений, включая танки «Центурион», вертолеты «Уэссекс» и самолеты «Хантер» для штурмовых атак. Дункан Сэндис, который теперь стал министром по делам колоний, выбрал для себя обмундирование в виде рубашки изумрудного цвета, свободных брюк и соломенной шляпы. Одетый таким образом, он наблюдал за их атаками во время визита в тот район.

Королевские ВВС не только обстреливали и бомбили деревни, но и обрызгивали посевы ядом, надеясь заставить восставших покориться. Секретарь Сэндиса в дальнейшем вспоминал: «Это была очень мерзкая политика, настоящий шаг назад в колониальные времена. И она не сработала»[2857].

Ничто не сработало, а меньше всего — награда в два ружья, которые армия вручала за каждую мину, сданную представителями племен. (Они могли получить мину в Йемене за одно ружье). Оказалось невозможным уничтожить сопротивление в Радфане, где, по крайней мере, восемь тысяч человек лишились домов. Тем временем репрессивные чрезвычайные меры в Адене оказалась неэффективными против снайперов, бомб, базук и мин-ловушек.

Во время этой кампании саботажа и убийств любимыми целями Национально-освободительного фронта стали нефтепровод, ведущий к нефтеперегонному заводу «Бритиш Петролеум», и местные «собаки на побегушках у империализма» (особенно — дикторы и агенты разведки). В конце концов, они перебили всех из арабского специального подразделения.

В 1965 г. британцы отменили конституцию и установили прямое управление. Для противостояния террору и получения информации армия отправляла подозреваемых в Центр ведения допросов в форте Морбут. Здесь использовались стандартные формы жестокости, как в дальнейшем показало официальное расследование. Но тайно разрабатывались и более научные методы пыток. Эта техника использовалась в Кении, на Кипре, в Брунее, Британском Камеруне, Персидском заливе, Северной Ирландии и в других местах. Она включала дезориентацию, электрические разряды, выставление у стен с запрещением сидеть и лежать, надевание колпаков на голову, шум, содержание на хлебе и воде, лишение сна. Крики жертв Адена можно было услышать в соседнем Клубе капралов, что вызывало там шутки и комментарии типа: «Вот трахают еще одну п…»[2858]

В ответ на давление со стороны президента Линдона Джонсона, который запутывался в войне с Вьетнамом, лейбористские правительство Гарольда Уилсона выразило свое намерение держаться за Аден. Вашингтон хотел, чтобы его трансатлантический союзник оставался к востоку от Суэца, чтобы ослабить опасения и успокоить людей, считавших, что США намерены «доминировать в мире, пытаясь стать еще одним Римом»[2859].

Сам Уилсон испытывал романтические чувства к империи. Школьником он считал настоящим героем Баден-Пауэлла. Став бряцающим оружием политиком, он по большей части не реагировал на тайные попытки Дункана Сэндиса отождествлять его «с самым ненавистным человеком в Великобритании» — полковником Насером[2860].

Уилсон ценил помощь американцев в поддержке фунта стерлингов. Он сам и более старшие коллеги во все большей степени считали: фунт стерлингов можно только спасти жестким урезанием обязательств. Они лицемерили и притворялись, а больше всех — министр обороны Дэнис Хили. Он и на самом деле хотел уйти из Адена «с самого начала»[2861].