пробыли в отключке довольно долго, первым из них пробудился Вагни. Видимо перенасытившись, его организм уже не воспринимал галлюциногенный препарат, и наступило привыкание. Он смотрел на людей, как сон. Потрепав головой, пытался прийти в себя. Астроном дёрнул Фреда за плечо, но тот лежал, словно умер. И если бы астроном не заметил в каком все состоянии и не вспомнил бы про свой план. А сейчас, был самый подходящий момент.

С трудом поднявшись на ноги, он проковылял до женского вигвама. Стал рыться в вещах Свен, с опаской поглядывая на ее блаженную улыбку во сне.

В бардаке жилища было не разобрать где и для кого всё здесь валяется. Детские вещи были разбросаны по всему периметру, а так же среди них лежали презервативы, женские трусы, и клочки волос.

— Фу! — скривив лицо от отвращения, произнёс астроном — и как с ней жил Хьяльти. Совсем женщина от рук отбилась.

Вагни с отвращением перебирал шмотьё, и нашёл рюкзачок. Внутри портфеля астроном обнаружил лишь косметику и пару пачек прокладок, парень задумался.

— Куда же делась эта страница? — думал про себя Вагни.

Парень торопливо и нервно стал разбрасывать вещи и к счастью, нашёл ещё один рюкзак, но детский. С рисунком зайца с мультика «Ну погоди». В боковом кармане он нашёл то что, искал. По словам Гомса: страницы — копии из манускрипта. Да, так оно и есть.

Астронома не осчастливила находка. Теперь, перед ним загадка прошлого и ему предстоит её разгадать…

Вагни сидел у берега реки и всматривался на выкраденную страничку дневника. Не понимая надписей, он лишь выискивал знакомые символы, но, всё понапрасну. И тогда, астроном, наконец «пробудился» и понял, что вокруг никого нет. А ребята все без сознания.

Сложив листок в карман, он хотел пойти к экспедиции, но внезапно дротик вонзился в шею и парень упал в воду — недалеко от берега, за деревьями показался Плинтон. Он был разукрашен татуировками, а в руках была духовая трубка.

— Вот ты и попался голубчик, — произнёс ботаник.

***

Говорят, что ночь это проявление искренних чувств, что ночью даже фея плачет. Но, это была не ночь, а полдень, когда Вагни несли в мешке два индейца.

Шаман приблизил свое красное лицо и сказал астроному: «А сейчас будет немножко больно, потерпи, белый человек».

Сон, радужный сон посетил его, как подарок к кончине жизни.

И пусть этот сон, как повторение, второй раз снился ему, Вагни воспринимал его, как в первый раз.

— О, возлюбленная Мила! — кричал парень с радужного моста, который соединял их души.

Девушка шла по реке, а её роскошные волосы порхали, и ветер разбрасывал её фиалковый запах её тела. Она остановилась под мостом и посмотрела на него, как на что-то невероятное и недосягаемое.

— Когда ты вернёшься? — спросила Мила — я помню о тебе. Я вижу тебя.

— Мила, я слышу запах твоего тела, как это возможно?

— Вагни, Вагни — кричала она, и голос отражался эхом в голове.

Из глубины померкшего сознания, астроном ощутил боль в шеи. И после глубокого вдоха открыл глаза. Перед ним была Ута, державшая его голову на коленях, а рядом Эйрик.

— Вагни, — произнесла девушка, испытующе всматриваясь в лицо раненого.

Но парень с трудом понимал что происходит. И только слышал тот запах, тот запах тела Милы, который вдруг чувствовался ещё сильней.

Астроном поднял голову, и увидел Плинтона, который без сознания лежал у дерева.

— Что произошло, Эйрик? — спросил Вагни.

— Плинтон взбесился от двойной дозы, чуть тебя не отправил на тот свет. Хорошо, что мы вовремя влили тебе в рот противоядие. Будешь его вызывать на «дуэль?»

— Вот этого слизняка? — Вагни поморщился от боли, но усилием воли вернулся в реальность, — сам подохнет.

— Он не виноват! — Вагни, ты должен знать правду. Мы оказались в эпицентре войны двух племен.

Нас немного, мы должны объединиться в борьбе за свою жизнь.

Самая длинная и фантастическая ночь, в жизни Вагни, растянувшаяся на двое суток, закончилась. Если бы он знал, что его Мила или Шамшир, как ее называли индейцы сейчас недалеко, то побежал бы из последних сил.

Глава 30

Землетрясение

пещера сокровищ

Все последние дни Хьяльти мучила бессонница. Не помогал даже проем больших доз димедрола и метаквалона. Археолог решил: если проводник не поведет их прямиком к пещере с письменами на следующий день после индейской свадьбы Уты и Эйрика, то своими руками задушит его! И ничего его, Хьяльти не остановит. Сколько уже можно томить душу?!

Но во время свадьбы, когда угостили айяваяской, ученого все же сморил сон. Когда все участники экспедиции стали приходить в себя от айяваяски, ученый продолжал находиться в другом мире. Когда на несгибающихся ногах все вышли из гостевого вигвама, археолог продолжал лежать пластом. Его спящим унесли на носилках четыре индейца в месторасположение экспедиции. Последние дни женщины жили в отдельном вигваме, там было легче дышать и, наконец, они могли никого не стесняться. А мужчины остались в обжитой за две недели пещере. Хьяльти и на своем матрасе продолжал смотреть очередной сон. Видимо сказался и недосып последней недели. Снились больше всякие кошмары, а под конец увидел себя дома в Осло, сидящего над переписыванием артефакта, который был найден в одной из экспедиций. Это была хорошо исполненная копия труда ученого Кемаля Шахида. На последних страницах там упоминалось о скульптурах неизвестных божков из благородного металла и таинственных золотых табличках с загадочными письменами. Даже приводилось примерные координаты сокровищ, где-то в горах Южной Америки на уровне Экватора. Мало того: описание самого места, где находилась пещера было настолько подробным, что нужно быть полным идиотом, чтобы не попытаться найти ее и вместе с ней все золотые слитки с письменами. Хьяльти заинтересовался, начал искать по теме литературу. Археолог тогда и загорелся впервые идеей поехать в Эквадор. А посещение пещеры Тайос с Агилем и записки этнографа Мориса