Взоры уцелевших и настрадавшихся от нацизма в Европе людей многих национальностей, особенно евреев, устремились на Ближний Восток. Огромное число людей пытались любыми путями добраться на Обетованную землю.

На протяжении веков евреи и арабы жили здесь более или менее мирно. Стычки, как правило, не носили ни массового, ни жестокого характера. Стороны находили компромиссные решения, устраивавшие и тех, и других.

После окончания Второй мировой войны значительная часть эмигрантов, прибывавших законно и незаконно в Эрец-Исраэль, старались во имя будущего преодолевать неустроенность быта, сложность освоения древнего, как мир, языка и религиозного уклада.

Из-за увеличивавшегося людского потока не хватало жилья. Принимавшиеся меры не могли разом решить всех проблем. Постепенно стали появляться новые поселения с добротными современными домами, но их ещё было недостаточно.

Англичане, осуществлявшие контроль над подмандатной Палестиной, принимали жёсткие меры против переселения евреев из разных стран. Но ничто уже не могло остановить поток эмигрантов.

Началось серьёзное сопротивление военизированных еврейских группировок, входивших в уже прославившуюся дерзкими выступлениями подпольную армию «Хагана». Она взяла под защиту прибывавших, вопреки требованиям Верховного комиссариата приостановить репатриацию. Тем не менее евреи продолжали прибывать нелегально, несмотря на санкции с применением вооружённых сил, которыми располагал британский комиссар.

В ответ последовали чувствительные налёты и удары, которые наносились англичанам крайне правым крылом, вышедшим из подчинения властям «Хаганы». Это были экстремистские тайные формирования «Иргун» во главе с оголтелым террористом Авраамом Штерном и отколовшиеся от него члены группы «Лехи». И те и другие грабили банки с целью финансирования своих движений, убивали полицейских и единоверцев-стукачей, офицеров и чиновников комиссариата.

Назревала братоубийственная схватка. Чтобы как-то утихомирить население, Штерн был обнаружен и уничтожен. Якобы по наводке самой «Хаганы».

В один из летних субботних дней тысяча девятьсот сорок шестого года Британский комиссариат проводил широкомасштабную акцию, которую еврейское население прозвало «Чёрной субботой». На улицах ряда городов появились танки и бронемашины, закрылись аэропорты, повсюду был установлен комендантский час, арестованы сотни людей.

В Каире двумя членами «Лехи», специально прибывшими туда, был убит министр кабинета Черчилля лорд Мойн. Несколько позднее последовала серия диверсий на железнодорожных путях, были пущены ко дну суда британской береговой охраны, а ещё некоторое время спустя объединившиеся с «Хаганой» в недавнем прошлом экстремистские группы провели совместную антибританскую акцию: в Иерусалиме взлетела на воздух часть фешенебельного пятиэтажного отеля «Царь Давид». Погибли около ста высокопоставленных лиц английской администрации.

В столь напряжённое время, когда на Земле обетованной нарастало серьёзное противостояние, под покровом ночной темноты в порту Хайфы пришвартовалось румынское транспортное судно «Трансильвания».

Едва пассажиры покинули судно, молчаливые крепкие парни принялись спешно выносить из трюмов груз, который в графе фрахта значился как медицинское оборудование. В действительности же, среди многих сотен ящиков с гранатами, винтовками, автоматами с полным комплектом боеприпасов к ним были и сотни ручных пулемётов, помеченных у затвора заводской маркой «ZB», что означало «Збруино Брно». И не только. Вскоре очередным рейсом поступили два с лишним десятка трофейных немецких «мессершмиттов».

Вряд ли руководство Чехословакии без согласия СССР рискнул бы пойти на такой шаг. Правда, в банковском контракте в качестве покупателя называлась Абиссиния. Однако непосредственно для поставщика не было секретом, что «товар» адресован некому «Центру» Палестины.

Оказанную в то критическое время помощь высоко оценила лидер ведущей еврейской профсоюзной организации евреев Палестины Голда Мейерсон, прибывшая в Москву послом возникшего накануне Государства Израиль, а затем ставшая известным политиком и премьер-министром Государства Израиль, но уже с укороченной фамилией Меир.

В своих мемуарах Голда Меир с чувством признательности отметила: «Если бы не помощь, оказанная по договоренности с Чехословакией, нам бы тогда не выстоять…»

Необходимо добавить, что именно Советская Россия первая в мире официально признала возникшее Государство Израиль не только дефакто, но и де-юре!

Это тогда многое значило. Что бы ни говорили о мотивах советской политики того времени в отношении образованного в Палестине государства, объективно его признание было чрезвычайно важно.

Между тем Соединённые Штаты и Великобритания никак не отреагировали на провозглашение Государства Израиль. Отделались молчанием…

А ранее Нацистская Германия, оккупировав почти все страны Европы, вторглась в Африку и на Ближний Восток. Повсюду шло тотальное истребление евреев, достигшее в итоге многих миллионов. Палестина не была исключением в планах Гитлера, громогласно заявившего, что на земле «должен остаться только один иудей… но лишь как экспонат!»

Если оглянуться на то страшное время, следует отдать должное именно Советской России: стойкости и подлинному мужеству её солдат и офицеров, отдавших свои жизни в тяжелейших боях с германскими войсками (тогда еще без участия англо-американских союзных войск) и спасших, наряду с людьми многих национальностей, еврейскую нацию от поголовного истребления. Этого тоже нельзя забывать!

На том же рейсе «Трансильвании», зафрахтованной советско-румынской компанией «Совромтранспорт», с очередным заданием прибыл некий офицер.

Едва румынский гражданин Константин Алтеряну сошёл с борта «Трансильвании» и направился в город в поисках ближайшего кафе, как чуть ли не лоб в лоб столкнулся с не раз попадавшимся ему на глаза в разных странах земляком. Чудеса в мире, оказывается, не были исключением в те смутные и одновременно счастливые послевоенные годы.

Оба обомлели от неожиданности. Но прибывший на «Трансильвании» Константин Алтеряну готов был трижды сплюнуть, когда перед глазами возник Петкер. Он мгновенно сориентировался и сделал вид, будто безмерно рад встрече:

– О, приятно видеть вас здесь, хавэр Петкер!

Тот же, наоборот, застыл с окаменевшим лицом, словно лишился дара речи. Смотрел на улыбающегося, но в действительности не менее озадаченного земляка с тревожным чувством в душе. Прибывший решил выяснить причину молчаливого недоумения, которое читалось на смертельно-бледном лице некогда румынского фабриканта.

– Что с вами, господин Петкер? Здороваюсь, обрадован возможности повидаться, поговорить, а вы будто не узнаёте меня?

Петкер прикусил губу, крепко зажмурил глаза, точно перед ним возник не земляк, а само привидение, и тихо, как бы рассуждая с самим собой, прошептал: