— Заткнись и слушай. Ты должен завязать с этой беготней.

— Чтоб мне сгореть, да ни за что! Я эту игру не выбирал, и я не…

— Заткнись, я сказал! — Ранд выставленным пальцем вжал лисью голову в грудь Мэта. — Я знаю, откуда у тебя это взялось. Я ведь там был, помнишь? Я обрезал ту веревку, на которой тебя повесили. Не знаю точно, что тебе в башку затолкали, но, чем бы оно ни было, мне это нужно. Клановые вожди знают, что такое война, но каким-то образом тебе это тоже известно, и, может, даже получше, чем им. Мне нужны твои знания! Поэтому вот что ты сделаешь, ты и твой отряд Красной Руки…

* * *

— Будь завтра осторожна, — сказала Морейн.

У двери в свою комнату Эгвейн остановилась.

— Конечно, мы будем осторожны. — Внутри у девушки все переворачивалось и кувыркалось, но она сохраняла голос ровным. — Мы знаем, насколько опасно противостоять кому-то из Отрекшихся.

Глядя на лицо Авиенды, можно было подумать, будто разговор идет о том, что будет на ужин. Получается, она никогда ничего не боится.

— Да уж, теперь-то знаете, — проворчала Морейн. — Все равно, будьте очень осторожны, независимо от того, есть рядом Отрекшийся или нет. В грядущие дни вы обе будете очень нужны Ранду. Вы ловко управляетесь с ним и его характером — хотя я бы отметила, что ваши методы весьма необычны. Ему понадобятся люди, которых не отпугивают и не подавляют вспышки его гнева, которые скажут ему то, что он должен услышать, а не то, что, по мнению других, ему хочется услышать.

— Ты так и делаешь, — сказала ей Эгвейн.

— Разумеется. Но вы все равно будете нужны ему. Отдохните как следует. Завтрашний день будет… труден для нас всех.

Морейн плавной походкой заскользила дальше по коридору, выходя из полосы сумрака на освещенный лампами пятачок и вновь погружаясь в полумрак. Ночь уже расползалась по затененным переходам дворца, а запасов масла для светильников было мало.

— Авиенда, ты не побудешь со мной немного? — спросила Эгвейн. — Мне бы сейчас поговорить, а есть что-то не хочется.

— Мне надо сказать Эмис, что я пообещала на завтра. И мне нужно быть в опочивальне Ранда ал'Тора, когда он туда придет.

— Вряд ли Илэйн когда пожалуется, что ты плохо смотришь за Рандом. Ты и в самом деле леди Беревин по коридору за волосы тащила?

Щеки Авиенды слегка порозовели.

— Как по-твоему, эти Айз Седай… ну, в Салидаре, помогут ему?

— Поосторожней с этим названием, Авиенда. Нельзя допустить, чтобы Ранд нашел их не готовыми. — Судя по тому, как он себя ведет сейчас, они, вероятней всего, захотят не помочь ему, а укротить его или, по крайней мере, вышлют своих тринадцать сестер. Сама же Эгвейн станет посредницей между Айз Седай в Салидаре и Рандом, через Тел'аран'риод связываясь с Найнив и Илэйн, и ей остается уповать, чтобы те Айз Седай успели зайти слишком далеко в своих действиях и не посмели пойти на попятную, обнаружив, насколько близок Ранд к краю пропасти.

— Я буду осторожна. Хорошенько выспись. И поешь вечером поплотнее. Утром же ничего не ешь. На полный желудок плохо танцевать с копьями.

Эгвейн проводила взглядом широко шагавшую по коридору Авиенду и прижала руки к животу. Вряд ли она заставит себя поесть, хоть сегодня вечером, хоть завтра утром. Равин. И, может статься, Ланфир или кто-то еще из Отрекшихся. Найнив сражалась с Могидин и победила. Но Найнив, когда способна направить, сильнее Эгвейн или Авиенды. А может, больше никого там и не будет. Ранд говорил, Отрекшиеся не доверяют друг другу. Ей чуть ли не захотелось, чтобы он ошибался или хоть не был столь уверен. Ей страшно становилось, когда порой мерещилось, как его глазами смотрит другой человек, когда иногда она слышала, как его уста произносят слова другого. Так не должно быть, хотя все возрождаются, когда проворачивается Колесо. Но все — это не Возрожденный Дракон. Морейн не станет разговаривать на эту тему. И как поступит Ранд, если там окажется Ланфир? Ланфир любила Льюса Тэрина Теламона, но каковы были чувства к ней самого Дракона? Много ли осталось в Ранде от прежнего Ранда?

— Так ты сама по пустякам изведешься, — твердо сказала Эгвейн. — Ты не ребенок. Поступай как взрослая женщина.

Когда служанка принесла ужин — картошку и фасоль со свежевыпеченным хлебом, — девушка заставила себя все съесть. Еда по вкусу казалась ей пеплом.

* * *

Мэт широко прошагал по тускло освещенным коридорам дворца и настежь распахнул дверь в комнаты, которые отвели молодому герою, прославившемуся в битве с Шайдо. Впрочем, много времени он здесь не проводил, да и вообще редко бывал. Слуги зажгли два стоячих светильника. Герой! Никакой он не герой! И что получил герой? Айз Седай по головке погладит этакого охотничьего пса и вновь посылает за добычей. Какая-нибудь знатная дама снизойдет до того, чтобы одарить поцелуем, или возложит потом цветок на твою могилку. Мэт принялся расхаживать по передней взад-вперед, впервые не прикидывая, сколько стоят украшенный цветочным узором иллианский ковер или позолоченные и инкрустированные драгоценной костью стулья, сундуки и столы.

Бурная встреча с Рандом затянулась до самого заката. Мэт вилял, юлил, отнекивался, Ранд же неотвязно следовал за ним, точно Ястребиное Крыло за отступающими на Перевале Коуль. А что было делать Мэту? Если он опять отправится из города, за ним наверняка увяжутся Талманес с Налесином, взяв с собой столько солдат, сколько в седло сумеют посадить. Они-то ожидают, что он найдет для них еще одну битву. И скорей всего, так и случится. Потому-то от этой мысли Мэта и обдавало холодом. Как бы ни хотелось ему не признавать этого, но Айз Седай права. Его притягивает битва, или он ее притягивает. Никто упорней Мэта не избегал любой стычки на той стороне Алгуэньи. Даже Талманес высказал вслух замечание по этому поводу. А потом, и уже во второй раз, Мэт, осторожно прокрадываясь прочь от уймы андорцев, завел свой отряд туда, где не оставалось иного выбора, кроме как вступить в бой с другим андорским отрядом. И каждый раз Мэт чувствовал, как в голове у него будто игральные кости катятся; теперь это чуть ли не предупреждением стало, что за следующим холмом ждет битва.

У причалов, возле зерновых барж, всегда можно найти какой-нибудь корабль. Трудно предполагать, что окажешься вовлечен в битву, плывя на корабле посередине реки. Если только андорцы не удерживают берег Алгуэньи ниже города. А уж тогда удача его так обернется, что корабль выскочит на сушу — на западный берег, точнехонько туда, где разбила лагерь половина андорской армии.

Остается сделать то, чего от него добивается Ранд. Просто лишь теперь Мэт это понял.

— Доброго вам утра, Благородный Лорд Вейрамон, и вам всем, Благородные Лорды и Леди. Я — игрок, мальчишка с фермы, и я тут, чтобы принять командование над вашей проклятой армией! Проклятый лорд Дракон Возрожденный будет с нами, как только разберется с одним своим растреклятым маленьким дельцем!

Подхватив стоящее в углу чернодревковое копье, Мэт швырнул его, закрутив, через всю комнату. Копье задело стенной гобелен с охотничьей сценой, громко клацнув по каменной кладке, потом упало на пол, оставив охотников аккуратно рассеченными надвое. Выругавшись, Мэт поспешил поднять копье. Наконечник, как клинок у меча, длиной в два фута, не был ни зазубрен, ни поврежден. Конечно же, нет. Это ведь работа Айз Седай.