С Антоном мы говорили долго. Клан Шуваловых, отколовшийся от коалиции Юсуповых, князь Белозёрский с его сторонниками, и Багратионы с Пушкиными, насторожившиеся в связи с целенаправленными действиями Императора против прокурорского Клана, и готовые к вступлению в союз.

Хороший актив может выйти, если всех объединить. Особенно, когда при помощи Белозёрского удастся поговорить с мнущимися князьями-одиночками, пока не примкнувшими ни к одной из сложившихся группировок. Их даже можно не присоединять к себе, если они и дальше будут нейтралитет соблюдать. Уже неплохое соотношение сил на Совете Князей сложится. Многие решения требуют не просто большинства голосов, а не меньше двух третей, проголосовавших за их принятие. В случае удачи, этих двух третей без нас никому не собрать, а значит можно будет использовать право вето на нежелательные для Империи решения.

К гостям мы с Антоном спустились минут за пятнадцать до выхода на праздник.

* * *

Ещё на подходе к площади я ревниво начал осматривать столы с подготовленными угощениями и прилавки с напитками. Мало того, что я кладовые опустошил в доме, так ещё докупать сколько всего пришлось, и дополнительно поваров нанимать.

А вот и сюрприз! Я-то думал, что я один праздник устраиваю, а оказалось – нет.

Кто только в нём участие не принимает.

Анвар, привёзший на телеге здоровенную бочку вина, и вместе с сыновьями щедро им угощавший всех желающих.

Повара из столовой, пытающиеся удивить запечёнными на вертелах баранами и гусями. Работники кафешки, вытащившие на улицу подносы с пирожными и пирожками с ягодной начинкой.

Тут же ещё кто-то печёт блины, а рядом угощают расстегаями с рыбой.

Главный аграрий мой с сыном и дочкой. На трёх решётках сразу шкворчащие колбаски готовят.

Детей почти не видно. Они все на катке и на берегу. По специальным ледовым дорожкам на санках катаются. Там им гирлянды разноцветных лампочек протянули, чтобы веселее было и детские столы организовали. А позже, когда чуть стемнеет, им предстоит захват снежной крепости, построенной на берегу.

Хоры и хороводы, соревнование фейерверков, конкурс гармонистов и балалаечников. Только успевай ходить по площади из конца в конец, да выпивай время от времени, закусывая какой-нибудь вкуснятиной.

Видели когда-нибудь русский мордобой стенка на стенку? Знаете, когда дюжина мужиков выходит против дюжины других, тут хоть у кого ретивое взыграет. Антон, так тот и вовсе на месте подпрыгивает. Разве что руками не машет. Но на ристалище ему делать нечего. Там серьёзные мужики бьются. Есть у меня богатыри, такие, что ударом кулака быка свалить могут. Вот они пусть удаль молодецкую и показывают.

А соревнование санных троек.

На тройке победителя моих жён прокатили. Ух-х, и визгу было…

Остальных их подружек катали другие, стараясь найти дороги поухабистей, и где оврагов побольше. Девчата разрумянились, глаза блестят.

– Когда сани падают вниз, сердце словно замирает, – поделилась со мной впечатлениями задохнувшаяся от восторга Алёнка, и её тут же утащили в очередной хоровод, который хохочущие парни накрыли залпом конфетти, разом разрядив хлопушки.

И когда уже казалось, что праздник выдохся, в дело вступила магия.

Повторил я свой фокус с Северным Сиянием.

Полыхнуло, почище, чем в столице. То ли я расту, то ли погода благоприятствует, но небо расцвело чуть ли ни всеми цветами радуги. Люди шеи сломали, пытаясь всё рассмотреть. А там такие переливы наблюдаются… Сказать честно, многого я и сам не ожидал, но магическое шоу вышло на редкость впечатляющим. Да и люди на меня другими глазами смотреть стали. Одно дело, рассказы слушать, да на ледяные горы смотреть, и совсем всё иначе, когда молодой князь на твоих глазах свою волшбу творит. Такое диво дивное иные за всю жизнь не увидят.

* * *

На верфи мы с Гришкой смылись, когда дома все еще спали.

Волнуется старший Артемьев, сильно переживает за сроки и готовность самолета, для того и сына отправил, чтобы тот своими глазами на состояние дел посмотрел. Напрасно он так. Работы у нас идут с опережением графика, который мы сами себе наметили.

– Да-а, изменился самолёт, – поцокал Гришка языком, обходя похорошевшую птичку, – Это же не только из-за краски?

– Мускулов ему добавили, зализали слегка, но самое главное – все шероховатости лишние убрали, – подсказал я, с улыбкой поглядывая на пару рабочих, возящихся около стойки шасси. Делая вид, что работают, они на самом деле ревниво прислушивались к нашему разговору, – Только на внешних изменениях приличный выигрыш должен получиться. К той же скорости прирост процентов в десять будет, не меньше.

– Тогда какой смысл рисковать? Нам этого прироста максималки может хватить, чтобы военная комиссия самолёт приняла, – забеспокоился Артемьев, о чём-то думая и взлохмачивая свою и так далеко не идеальную причёску.

– Понимаешь, какое дело. Почитал я воспоминания боевых лётчиков. Из тех, которые у предков примерно на таких же самолётах войну прошли и Героями стали. Они крайне скептично к показателю максимальной скорости относятся. Боевой самолёт, он в отличии от пассажирского, ещё и динамики другой требует. Мало ему просто выжать рекордную максималку. Гораздо важнее такой показатель, как боевая скорость. Тот же разгон после виража, или набор вертикали, – поделился я с Григорием сведениями, почерпнутыми из воспоминаний лётчиков – Героев Советского Союза, – А иначе это будет «утюг», абсолютно беспомощный после потери скорости.

Заинтересовала меня авиация. Оттого и воспользовался я своими допусками, заодно решив проверить, насколько они работают. Для начала ничего особенного в спецбиблиотеке не попросил. Так, ту же подборку про боевые самолёты с поршневыми двигателями, и отзывы лётчиков о них.

Мда-а. Открыли мне предки глаза на то, каким должен быть боевой самолёт. Заставили почесать затылок, пробуя представить, как столько всего совместить разом. Тот же Кожемяко Иван Иванович, так всё разжевал, что у меня просто не хватит наглости теперь, чтобы какое-то из его замечаний оспорить или без внимания оставить. Да, говорил он в основном, про истребители. Но где они? Пока отсутствуют, как класс. Если что, то требования той же военной комиссии к этому типу самолётов почти такие же, как и к нашему. Другими словами, ни чем не лучше будет более мелкий самолёт, с этим громким названием. Изначально, по даже заданным условиям не лучше.

Как мне подсказали преподаватели в Академии, куда я не поленился съездить, наши военные эксперты, как всегда, озираются на Запад. То есть, минимальные требования к типам самолётов выставляют такие, чтобы было «не хуже, чем у них».

Вот тут-то меня и зацепило.

Да, сделай Артемьев свой самолёт точно по заказам военного ведомства, и что получится? А ерунда выйдет. Самолёт морально устареет ещё до того, как станет поступать в армию. К тому времени, как на нём обучат летать пилотов, и выпустят сколь либо приличное количество самолётов этого типа, так он и не слишком нужен окажется. Так, вроде бы он есть, а вроде и у противника всё необходимое для противодействия ему уже имеется. Если что, то я про немцев и французов говорю. Они за нами шпионят, мы за ними. Обычная жизнь. Надо же знать, что у соседей есть такого, с чем ты не сможешь справиться. Пока вроде нет ничего у них сверхъестественного, настолько серьёзного, чтобы они могли оказать достойное противодействие нашему сюрпризу. Истребители, с двумя пулемётами в девять миллиметров и максимальной скоростью в пятьсот-пятьсот пятьдесят километров в час у них ожидаются в ближайшее время. Как-то не смешно. Не тот самолёт мы делаем, чтобы такая мелочь ему была опасна. Разве что на таран кто пойдёт… Так для этого ему нашу «птичку» ещё догнать надо. Пусть попробуют.