ей вообще казалось, что здесь она вдруг утратила всю свою волю. Казалось бы, после всех пройденных испытаний она закалилась, словно хороший меч — вот только под конец меч всё-таки сломался. Зорат тоже принял если не подавленный, то уж точно не радостный вид.

— Итак, пора увеличить количество Воплощений, — Герусет поковырялась когтем в зубах и первой шагнула к кубу. — Может быть, тогда ко мне вернутся недостающие части.

Инанна подошла к ледяной громаде, собравшись растопить её, но Зорат её остановил, расправив перед ней крыло:

— Зачем тратить силы? Они тебе ещё пригодятся, — вместо того, чтобы нагревать всю глыбу, сар-волх сотворил узкий пучок тепла, пробуравливая им к сердцевине куба, до его тёмной глубины. Из дырки пошёл несильный чёрный пар, который кобник начал принимать в свою ауру и передавал другим. — Берите аккуратно, вы должны переварить это.

По счастью, у Герусет и Инанны хватило ума последовать его советам. Ощущение слабости у рыжей пропало, едва она прикоснулась к этой странной энергии — голова закружилась, но зато это головокружение позволило самке прийти в себя. Герусет тоже заметно собралась с силами — её перья слегка задрожали, а лапы серая сжала в кулаки. Но при этом её движения показались Инанне несколько… странными. Продолжая принимать в себя энергию, она оглянулась на Зората и случайно посмотрела на Дивра.

Дракон застыл в причудливой позе. Его задняя правая лапа оторвалась от земли, как и передняя левая, а шея вытянулась, будто бы дракон собирался перейти на бег, но в последний момент застыл… словно статуя.

— Не торопитесь. Время сейчас не имеет значения, — Зорат часть получаемой от Тьмы энергии и большую долю своей воли тратил то ли на замедление Дивра, то ли на ускорение остальных драконов. Инанна подумала, что лучше бы на первое — говорят, если слишком часто себя разгонять, можно быстро состариться…

— Знаешь, если ты это умеешь, у меня против вас шансов не было, — примирительно заговорила Герусет, качая головой, будто её подташнивало от сопротивления Тьме. — Почему ты раньше не высказал свою кандидатуру на приём титула сара у их первых владельцев?

— Подобное достигается только отшельничеством, постом и медитацией, — Зорат не стал распространяться о конкретных истоках своего умения, он просто выполнял необходимую работу.

Но Герусет больше и не расспрашивала его — оба её глаза широко распахнулись, а затем драконица уставилась на Инанну только омертвевшим, изумлённо хрипя. А сама Инанна внезапно ощутила, что бушевавшее в её душе опустошение стремительно отступает, сменяясь холодной уверенностью. Тьма протекала в её душу, но этот яд чужой воли перемалывался… с двух сторон.

— Инанна… — голос Герусет донёсся до рыжей словно бы издалека, хотя самка стояла всего в паре шагов от неё. — Ты… Беременна?

— С чего ты взяла? — Инанна недоумевала. Зорат, прикрыв глаза, пояснил:

— В тебе сейчас две воли, судя по доле твоего… кхе… отравления.

— У младенцев нет воли, — покачала Инанна рогатой головой, — тем более у неродившихся.

— Если только эта воля не появилась прямо сейчас из-за Тьмы, — Герусет стала принимать на себя куда меньший поток, собираясь хоть этим достичь облегчения и не упасть на пол или не вытошниться.

— Мне тогда потом что, аборт сделать, если в ребёнке воля Тьмы? — нерешительно предположила рыжая.

— Если этот детёныш — плод ваших с Зоратом утех, то можешь не переживать… — Герусет скривилась то ли от боли, то ли от того, что была вынуждена сказать. — Тьма не помешает, а лишь укрепит её.

Дивр за спиной Зората смог поставить лапу на пол и стал поднимать вторую.

— Я… я не хочу этого… — Инанна дёрнула крыльями. — Почему именно сейчас? Почему не я⁈

Последние слова она произнесла едва не срываясь на визг, но они же словно бы отрезвляюще подействовали на неё. Зелёные глаза, в которых испуг сменился спокойствием, переместились на Зората, а тот, не разрывая связи, протянул свою лапу и сжал рыжую ладонь.

— Мне, жаль, не с кем так, — Герусет с завистью посмотрела на двух драконов, которым стало мало просто сцепленных лап. Зорат и Инанна обнялись, накрывая друг друга крыльями и опустив морды друг другу на плечи. Чтобы не чувствовать себя совсем бесполезной, Герусет подошла к Дивру и принялась его связывать взятыми со стола мотками прохладных и гладких на ощупь ниток. — Какие у нас дальнейшие планы? Когда мы съедим Тьму…

— Тьма не должна стать нами, а мы не должны стать Тьмой, — твёрдо произнёс Зорат. — Выражаясь языком этого болвана, всё, что нам нужно — показать, что дети выросли и могут обойтись без опеки дотошной матери.

— Тогда пусть будет так, — нахмурилась Герусет, отошедшая назад от Дивра. — Если Тьма столь нуждается в нас, то с нею вполне можно будет заключить договор. Как и с вами…

Инанна оторвалась от Зората и взглянула на Герусет. Серая самка глубоко вдохнула и подняла правую лапу, приложив её к сердцу.

— МЫ прекратим вражду и объедимся против общего врага. Твоя мудрость, Зорат. Твоя воля, Инанна… — лёгкая улыбка изменила морду Герусет, а через мгновение в её лапе появился сначала почти прозрачный, но быстро затвердевший меч. — И моя сила.

Передумав вообще проявлять жалость к своему противнику, который и так был мёртв, Герусет отрубила голову Дивра. Зорат перестал поддерживать свои чары, и голова, что падала медленно и не меняя выражения, вдруг сорвалась с места, и со смачным стуком грохнулась на пол, под споткнувшееся об неё тело. А дым из ледяного куба повалил мощный, как гейзер, а не былой тонкой слабой струйкой Но во льдах оставалось уже мало субстанции Тьмы — это был её последний выдох.

У всех троих крылатых — может, и четверых, по ощущениям Инанны — сильнее закружились головы. Их тела сами стали распадаться на тёмный туман, растворяясь в измерении… Но, в отличии от поклонников Тьмы, здесь их ничего не держало. Они устремились домой.

* * *