– Ландграф, сволочь усатая! Где твоя подлая колдунья? Что ты на этот раз задумал? – вновь решил показать свой норов принц.

Мне лень было с ним ругаться, но, с другой стороны, иных развлечений тоже больше не ожидалось.

– Остынь, пеноиспускатель! Вероника знает, что делает.

– Я тебе не верю, негодяй!

– Погрызи лед на мостовой, помогает… Не верит он…

В общем, правильно. Я и сам себе не всегда верю. Так, неспешно коротая время в непосредственной беседе, мы ожидали спуска на грешную землю. Судя по движению облаков, Локхайм действительно шел на посадку. Неожиданно мостовая плавно наклонилась. Наша диверсионная группа покатилась вниз и врезалась шумной толпой в золоченые перильца. Я на Бульдозере, мне ничего, а вот Лия долго верещала о том, что кто-то из чертей неприлично прижал ее за мягкое место, и если Жан действительно считает себя ее мужем, то он просто обязан сию же минуту встать и… Обвиненный черт отпихивался от Лии как мог, но на наклонной обледенелой плоскости это было практически невозможно. По другую сторону от нас с таким же грохотом и лязгом влепились воины Раюмсдаля и Зингельгофера. Ругань грянула с удвоенной силой, по счастью, перильца, при видимой легкости, отличались завидной прочностью – через борт не свалился никто. Все-таки мы снижались, я увидел кроны деревьев. Локхайм гулко бухнулся на землю, вздрогнув до флюгеров. Лед начал быстро таять. Через несколько минут все стояли на ногах, мокрые, злые и совершенно не склонные к мирным переговорам. Я чувствовал себя так же. Раюмсдаль причинил много зла Срединному королевству, но это касалось меня лишь боком. Одного я никогда бы не смог ему простить – смерти сэра Чарльза Ли. Хотя в их средневековье подобные кровавые разборки – самое обычное дело. Соседям все равно, король поощряет выживание сильнейшего, родственники мстят, если могут, а церковь, как правило, дает возможность замолить грех щедрыми подношениями. Я почему-то решил, что убить принца – это мой долг, и намеревался выполнить его во что бы то ни стало! Но очень бы не хотелось подвергать случайному риску своих друзей.

– Эй, принц! Твои дебилы готовы умереть во славу бесплодного потомка Ризенкампфа?

– Гад, мерзавец, подлец! – мгновенно включился Раюмсдаль.

Это хорошо, сейчас я доведу его до «белого каления», а потом веревки вить начну. Главное, чтоб Лия не влезла со своими «дополнениями»…

– Я – лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени – вызываю тебя, поганка в юбочке, на рыцарский поединок!

Все замерли. Наши – от восхищения моей воспитанностью и дворянской гордостью, противники – от моего хамства и наивности.

– Тебе не перехитрить меня, Скиминок. Папа дрался с тобой честно и погиб. Бабушка тоже проявила излишнюю мягкосердечность – ты взорвал ее прах, заставив душу веки вечные скитаться, не имея пристанища. Нет. Я не повторю их ошибок. Мы просто задавим вас количеством, а твое тело я лично изрежу на кусочки, сожгу и пепел развею по ветру. Чтобы ты никогда больше не воскрес, ландграф!

– Ну, как хочешь. Мое дело предложить. Значит, будем просто махаться стенка на стенку. Только… вот что, тебе Локхайм не очень дорог?

– В каком смысле? – не понял принц. – Ты хочешь его у меня купить?

– Нет, конечно. Я просто подумал, что, если мы будем рубиться здесь, кто-нибудь может ненароком поцарапать фонтан, или испачкать кровью стенку, или еще что-нибудь в этом роде. Жаль портить такую красоту. У меня обостренное чувство эстетического наслаждения, хотя где тебе понять душу художника…

– От такого же слышу!

– Тогда, может быть, спустимся на землю и подеремся как интеллигентные люди?

– Пожалуй, да, – сощурился принц. – Только дождемся твоей ведьмы. Я не хочу, чтобы город был уведен под облака, пока мы делаем из вас котлеты.

– Справедливо, – признал я. А жаль… В глубине души я именно на это и надеялся. Не такой уж он дурак, этот Раюмсдаль. Моя военная хитрость успешно села в лужу.

– Ваше задание выполнено, милорд! – заорала из-за ближайшей крыши наша Вероника. – Только не начинайте без меня. Вы ведь обещали мне Зингельгофера, не забыли?

Рукоять Меча Без Имени горячила ладонь. На этот раз мы стояли в полном вооружении на чистой лесной поляне, в двадцати шагах от приземлившегося Локхайма. Принц разумно руководил своими войсками из-за их же спин, как, впрочем, и юный Якобс. Наши черти прикрывали тыл, я держал фронт, мои фланги – Вероника с Бульдозером, Лия облаивала противника из центра. Хорошо, что у наемников не оказалось ни луков, ни арбалетов, в основном люди были вооружены короткими мечами или секирами. Это были опытные воины, они правильно производили захват и надеялись взять нас меньшей кровью.

– Вперед! – не выдержав, заорал принц.

– Нет! Минуточку, минуточку, – подпрыгивая, завопила Лия. Все почему-то остановились. – Тысячу извинений, благородные господа мужчины, но… вынуждена вас покинуть. Дамские проблемы, так сказать. Критические дни. Нервы, сбои, тошнота… Никто не против, если я немного посижу в кустах? Спасибо.

Лия демонстративно прошла сквозь кольцо врагов, скрылась в желтеющем орешнике и уже оттуда добавила:

– Без меня не начинайте! Но уж если очень хочется – разомнитесь немного…

Все также пожали плечами, словно решили и в самом деле подождать. Раюмсдаль соображал быстрее остальных и поэтому опомнился первым:

– Что вы застыли, идиоты?! Теперь они слабее на одну девчонку. Убейте всех!

Ладно, лица нападающих вновь стали суровыми. Кое-где первые осторожные выпады мечей уже скрестились с зазубренными вилами. Но, прежде чем все включились в общую забаву, из ворот Локхайма в ритме популярного детского танца выскочила четверка фрейлин. Ясное дело, народ опустил оружие и отвлекся. Рослые, нарядные девушки, скрывавшие лица под вуалями, бодрыми прыжками подбирались к нам. Они держались в затылок друг другу, страхуя впереди стоящего за бока.