– Ты муж Тени, Кумпана?

– Нет, господин. Ее супруг, Щит Тени, умирает, когда уходит сама Тень. Я лишь смиренный ее служитель, исполнитель указов. Поэтому я привел тебя в эту землю, но ты ослушался Тени и преступил закон, за что тебя подвергли гонениям. Как видно, тебя охраняет могучая сила, раз ты до сих пор еще жив.

– Если я и оступился, то уже сполна заплатил за ошибку. Скажи, могу я заслужить прощение?

– Ты уже прощен, господин, потому что Кенека в молодости совершил куда худший проступок и его простили. Вернее, – уточнил Кумпана, – он сумел избежать наказания.

– А кто такой Кенека? – спросил Аркл.

– Кенеке было предназначено стать Щитом Тени, когда она снова появится в назначенный день на земле дабанда. За грех против Энгои его изгнали с родной земли, и он жил в изгнании, пока к нему не пришел белый господин, прозванный Макумазаном. И теперь Кенека вернулся вместе с ним, дабы исполнить то, что предначертано небесами. Остальное тебе известно.

– Кенека пытался убить меня и посредством клятвы выкупил свою жизнь, отдав мне взамен свои права и место в племени. Должен ли я теперь стать Щитом Тени вместо него?

– Похоже, что так оно и есть, господин, – не слишком уверенно ответил Кумпана. – Но сначала Совет Тени должен все хорошенько обдумать. Ведь я не могу ничего решать в одиночку.

Тут я тоже подал голос:

– Кумпана и вы, народ дабанда! Меня, белого охотника, ловко завлекли в землю, полную доселе неведомых мне тайн. Я спас этого белого господина от смерти и привел его сюда, отразив по пути нападение воинов из враждующего с вами племени. В этом сражении я потерял двух храбрых слуг, которыми очень дорожил. Кенека виноват в их гибели, и это не дает мне покоя. Он предательски бросил нас в надежде, что, спасая свою жизнь, я точно так же поступлю с другим белым человеком, который, будучи хромым, не мог быстро передвигаться. Однако я не покинул его, а что было дальше, вы знаете. Мы очень устали и скорбим о потере отважных охотников, отдавших ради нас свои жизни, и нам всем просто необходимо утолить голод и выспаться. Белый господин, которого вы зовете Странником, заключил с вами довольно необычную, на мой взгляд, сделку. Мое дело гораздо проще. Я хочу знать: если я и мой слуга отправимся с вами, стоит ли нам опасаться за свои жизни? Клянетесь ли вы Энгои, вашей богиней, и Тенью, или Сокровищем озера, ее жрицей, что нам не причинят никакого вреда, а когда я пожелаю вернуться домой, снабдят всем необходимым для путешествия? Если да, то я останусь, если нет, то сейчас же отправлюсь туда, откуда пришел, – и да поможет мне Бог.

– О Макумазан, – ответил Кумпана, посоветовавшись кое с кем из собратьев, – мы клянемся тебе в этом именем Энгои. Мы клянемся тебе в том, что, выполнив свою миссию, ради которой мы тебя сюда призвали, ты сможешь благополучно покинуть нас, когда пожелаешь.

Обещание сие показалось мне несколько расплывчатым. Меж тем я прекрасно понимал, что особо выбирать не приходится, тем более что я чувствовал себя совершенно обессиленным и не был готов противостоять дикарям, которые, вероятно, поджидали снаружи. Поэтому я примирился с обстоятельствами.

Когда мы, благополучно избежав нападения со стороны абанда, миновали проход, бывший, по сути, зигзагообразной расщелиной или трещиной в толще застывшей лавы вулканического кратера, день уже клонился к вечеру и предгорье было залито светом заходящего солнца. Подобная красота встречается в дебрях Африки на каждом шагу, и эта долина выделялась среди других разве что своими размерами. Оглядывая тянущиеся на многие мили просторы, трудно было поверить, что все это – кратер огромного вулкана или даже кольца вулканов и миллионы лет назад здесь бурлило озеро кипящей лавы. Со всех сторон нас окружал скалистый обрыв, некогда сформировавший наружную стену кратера. Теперь ее опоясывало обширное пространство плодородной земли, отлого спускавшейся до самого леса.

Отсюда все было видно как на ладони. Посреди леса, в углублении кратера, поблескивала водная гладь большого священного озера Моун. В этот вечерний час оно вызывало восхищение и в то же время нагоняло страх. Высокие кроны деревьев, которые обступали озеро со всех сторон, не позволяли лучам заходящего солнца проникнуть к его поверхности. Самое подходящее место для всякого рода тайн.

Однако я слишком устал, чтобы любоваться здешними красотами или пытаться разгадать чужие секреты, и очень обрадовался, когда нас наконец привели к расположенному в тени горных пальм дому, похожему на бунгало или шалаш сторожа. Он состоял из стволов деревьев, увенчанных соломенной крышей, а стенами ему служил, по-видимому, высушенный тростник. Внутри было чисто, уютно и прохладно, а снаружи наверняка стояла печь, ведь нам принесли горячую пищу. Я так сильно устал, что уписывал угощение за обе щеки, не задаваясь вопросами, из чего это приготовлено и откуда взялось.

Лишь об одном я спросил Кумпану: выставлена ли у входа охрана? Он заверил меня в полнейшей безопасности, и, удовлетворившись этим, я отправился спать, уповая в душе на лучшее. Помню, перед тем как окончательно погрузиться в сон, я подумал, что по какой-то причине моя скромная персона слишком важна для местных жителей, чтобы они захотели со мной разделаться. Кенеки рядом не было, поэтому я повернулся на бок и моментально уснул, как уставшая охотничья собака. Полагаю, Аркл последовал моему примеру.

Когда я проснулся, солнце уже стояло высоко, а Аркл исчез. Я спросил Ханса, уж не случилось ли чего, ведь я невольно ждал от этих дабанда подвоха.

– О нет, баас, вы же знаете, что Рыжий бык победил Кенеку и купил у того право первородства, ну совсем как в Библии, а взамен не стал протыкать его, будто свинью. Теперь Рыжий бык – великий вождь. Так что дабанда пришли к нам с носилками и унесли его куда-то, чтобы Страннику самому не ковылять. Он просил передать, что не хотел будить вас, баас, потому что вы сильно устали, тем более что совсем скоро вам предстоит встретиться – там, где заседает Совет Тени, в городе дабанда. И еще Рыжий бык сказал, что баасу не о чем беспокоиться.

– Значит, он нас бросил.

– О нет, баас, ему просто пришлось уйти. Скоро мы его увидим. Понимаете, баас, Рыжий бык стал жрецом и вождем, и теперь он сам себе не хозяин. Он-то думает, будто управляет духами и людьми, а на самом деле это они управляют Рыжим быком, как им заблагорассудится. Ничего, Кумпана не даст нас в обиду. Смотрите, баас, нам принесли завтрак, так давайте насладимся угощением, пока есть такая возможность.

Совет готтентота был вполне благоразумным, и я решил ему последовать. Умывшись в ручье неподалеку от нашего пристанища, я съел превосходное рагу из козленка, фаршированного перепелами.

После завтрака Ханс подал мне пухлый кисет, набитый первосортным табаком, чем несказанно меня удивил. Он объяснил, что здесь это растение не только выращивают, но и, более того, делают своего рода сигареты, скручивая их из кукурузных листьев. А еще, подобно банту, в этом племени был в ходу нюхательный табак. Между прочим, не мешало бы всерьез изучить вопрос о том, как табак попал в Африку: полагаю, могло бы получиться весьма интересное исследование. Произрастал ли он там изначально или был откуда-то ввезен арабами? А может, это сделали, уже значительно позднее, португальцы? Кто знает… Но в любом случае, увидев курево, я обрадовался, ведь наш табак закончился, а запасы в коробке, которые были доверены носильщикам, отсырели при переправе и превратились в зловонное месиво. Я знаю, что некоторые категорически возражают против курения, считая его крайне вредным, однако, на мой взгляд, это один из даров, ниспосланных нам Небесами.