Шванке откровенно издевался. Она поняла: ее намерены некоторое время держать на положении заложницы. Сейчас она поняла больше – в живых ее не оставят.

– Негодяй, так вот зачем вы заманили меня сюда!

Эрлер в бешенстве бросилась на него, но он сжал ее руки железной хваткой, и в ту же минуту рядом с ним появился мрачный, подвыпивший Густав. Вдвоем они втащили и бросили ее в отведенную ей камеру.

Настала ночь. Густав сидел у самого ее порога и без конца повторял свою обычную после шнапса фразу: «Признаю, что я своими руками убил шестьсот тридцать пять русских…» Ирма чувствовала, что еще немного – и она сойдет с ума.

Среди ночи поблизости послышался шум моторов. Автомобили остановились у ворот. Послышался резкий звонок. Густав поспешил к воротам, но его опередил Шванке, в пижаме, с пистолетом в руке, – по его приказанию ворота оставались наглухо запертыми. Из караульного помещения подоспел офицер с несколькими солдатами.

– Чего вы испугались, оберст Дитц? – послышался голос Вилли Лунга. – Я к вам с поручением от министра обороны. Откройте.

По знаку Шванке-Дитца ворота приоткрылись – за ними виднелся по меньшей мере взвод солдат, вооруженных автоматами. В сопровождении солдат, среди которых Шванке с удивлением заметил одетого в штатское Германа Гросса, Вилли Лунг вошел во двор.

– Что это значит? – крикнул Шванке, направляя на него оружие.

Однако Лунг опередил – с залитой кровью физиономией Шванке ткнулся в цветочные гряды. С криком Густав поднял автомат, но сопровождавшие Лунга солдаты открыли по нему огонь. Лунг перешагнул через трупы, вбежал в дом и без труда нашел комнату, в которой была заперта Ирма Эрлер.

– Я от Рихарда, вашего Рихарда, – сказал он. – Вы свободны. Идемте скорее. – Они вышли во двор.

Начальник караула пытался что-то выяснить у офицера, командовавшего подразделением, которое привел с собой адъютант министра обороны.

Лунг сурово сказал ему:

– Мы расстреляли двух изменников, заройте их где-нибудь.

Военные автомобили промчались горной дорогой и уткнулись в ограду аэродрома, – у дальнего края стоял готовый к отлету транспортный самолет военно-воздушных сил США, в пилотской кабине которого виднелось лицо капитана Гейма.

Финчли скомандовал:

– Быстрее поднимайтесь на борт.

Как только за Лунгом, Гроссом и Ирмой Эрлер захлопнулась дверца – самолет побежал по бетонной дорожке и уже через несколько минут лег курсом на Берлин.

Шулленбург рассудил правильно: Лунгу все равно потребуется американский самолет для того, чтобы добраться до Берлина, так почему бы ему не лететь туда с Геймом? Лунг имел твердое задание – он вез с собой портфель с копиями документов по плану «Рейх-IV». Операция по освобождению Ирмы Эрлер была проведена именем военного министра, иначе солдаты бундесвера, конечно, не стали бы сопровождать Лунга в логово Шванке-Дитца. Ирма увидела в самолете молодую женщину, то была Чармиан Старк.

Вилли Лунг сидел крепко сжав зубы, прижав к груди портфель с планом «Рейх-IV»: решительный шаг он все-таки сделал, для этого у него хватило и ума и мужества. И что очень важно – никто не заподозрит Шулленбурга, Вилли сам слишком близок был к Штрадеру.

К вечеру следующего дня Шулленбург прибыл в Мюнхен для того, чтобы принять участие в совещании у Штрадера. На этот раз опасность была реальная, почти осязаемая, ведь Шулленбург отлично понимал: те, кто в какой-то мере не доверяли ему вчера, сегодня могут пойти на то, чтобы обвинить его в измене, предательстве, а, как у любых заговорщиков, в любой банде, в таком случае с заподозренным или провинившимся расправляются быстро. И все-таки Шулленбург приехал в Мюнхен и тотчас явился в штаб-квартиру Штрадера.

Входили и выходили люди, где-то стрекотали пишущие машинки, на первый взгляд все как обычно, никакой тревоги не ощущалось. В кабинете Штрадера генерал-полковник застал Хубера, Кривеля и Карла Функа – все они были весьма озабочены.

– Очень хорошо, что вы приехали, – сказал Шулленбургу Франц Штрадер, пожимая ему руку. – Но вообще-то я начинаю ощущать вас злым гением.

Шулленбург вопросительно посмотрел на Штрадера – на лице того не было ни тени улыбки. Стало быть, «фюрер» что-то чувствует! Он пытается сейчас шантажировать Шулленбурга, хотел бы запугать его, но из этого ничего не выйдет: у него нет данных о том, что генерал-полковник что-либо знал об Ирме Эрлер а стало быть, он не может и обвинить Шулленбурга в ее освобождении и в уничтожении при этом Шванке; но главное, конечно, крах плана «Рейх-IV», однако Вилли Лунг был осведомлен об этом плане и имел к нему доступ еще до появления Шулленбурга и независимо от него. И не Шулленбург в этом виноват, а сам Штрадер и его ближайшее окружение, вроде вот тех, что сейчас находились в этом кабинете. Шулленбург сделал вид, что не понял намека Штрадера, и отошел в сторону. Штрадер, продолжая, по-видимому, свою речь, обращенную ко всем присутствующим, продолжал:

– Совещание придется перенести на следующее утро, господа. Нет, нет, дело тут не в эмоциях и не в боязни чего-то. Ситуация сложилась такая, что всем нам, а прежде всего мне, необходимо быть в готовности номер один. Я не сомневаюсь – перейдя к восточным немцам, Вилли Лунг преподнес им заснятый на пленку мой план военной операции «Рейх-IV». И вас не должно смущать то обстоятельство, что в печати восточной зоны нет ни слова о переходе к ним предателя Вилли Лунга…

– Почему вы так уверены, что Лунг выдал им наш стратегический план? – спросил Карл Функ.

– Ну, во-первых, ему незачем было бы просто так становиться политическим перебежчиком; во-вторых, естественно, располагая материалами по «Рейх-IV», Лунг не явился к ним с пустыми руками… Кроме того, имеются важные обстоятельства, связанные с предательством Вилли Лунга… Так, накануне бегства в ГДР он убил человека, всю жизнь отдавшего служению родине – моего ближайшего сотрудника, – стало быть, он не готовился нести ответственности за это преступление, знал, что через несколько часов будет на территории ГДР.

– Однако о Лунге и привезенных им секретных материалах ничего не слышно, – не унимался Функ.

– Это просто объяснить… – пожал плечами Штрадер. – Они не хотят конфликтовать с нашими правителями из Бонна, портить с ними отношения из-за нас с вами, но я абсолютно уверен в том, что безо всякого шума они уже сообщили федеральному правительству и о нашей деятельности, и о разработанном нами плане «Рейх-IV». Я не собираюсь паниковать из-за этого, мы будем вести себя как обычно, но… к возможности каких-то акций против нас следует быть готовыми. Итак, господа, до завтрашнего утра.

Совещание у Штрадера оказалось не таким уж узким. Граф фон Шулленбург, казалось бы, привык уже ничему не удивляться, однако повестка оперативного совещания, проходившего в штаб-квартире баварского фюрера, повергла его в немалое изумление! – обсуждался вопрос об отдельных деталях при проведении операций по пресловутому плану «Рейх-IV». Шулленбург внимательно слушал, размышлял. В заключение выступил Франц Штрадер. Он много рассуждал о военных действиях по реализации его секретного плана.