напиться, восстановить жажду. За бутылкой последовали крекеры и галеты с консервированным повидлом, а затем и вовсе был установлен походный таганок, вскипячён в кружке чай, разогрета гречя с мясом. Мимо ходом, сталкер заставил её во время приёма пищи выпить несколько таблеток — антибиотики. Колоть мощный антибиотик было ещё рановато, да и не хотелось, так что обошлось капсулами.

«Главное — руку спасти», — сказал он в слух Наташе.

К тому моменту, когда пошла в ход вторая чашка, семейство осознало, что страшное позади, и пора бы узнать: как, почему, да и, вообще, что происходило в тайне от всех у главной, да, пожалуй, главного члена семейства по призыву к порядку и соблюдению дисциплины. А то, как-то нечестно… Она всё время всех ругает за проступки, а сама секретничает и летает где попало, ставя себя и всех под удар:

— Наташа, — важным и недовольном тоном обратился к ней Гришка, — а ну-ка подойди сюда, поговорить нужно, срочно, всем вместе, — проговорил он ровно и твёрдо, звучало крайне убедительно.

Осмотрев всех выстроившихся, дракониха поняла, что ничего нельзя поменять, никак не избежать или отложить этот разговор, надо ответить за поступки и всё рассказать, иначе они её просто задавят и Яну ещё напугают.

Встав, она подошла ко всем и, делая уверенный вид, села, а остальные сели, образуя полукруг, в центре которого была Наташа. «Виновница» молчала, ожидая того, кто начнёт это дело. Ей, конечно же, хотелось закончить это всё поскорее, но не знала, как начать. Первым, и практически сразу, начал Гришка:

— Наташа, ты меня, да и не только меня сейчас очень неприятно удивила, поэтому я хочу услышать объяснения…сейчас же… — говорил он спокойно, но с какой-то внутренней злобой.

Наташа хотела уже начать повествование, но её снова перебил Гришка:

— Нет, мне не надо объяснений. Я хочу услышать абсолютно всё… Всё то, что ты творила в тайне от нас, — взгляд его был сейчас по-настоящему угрожающий.

— Ты мне дашь начать? — немного нервным тоном спросила она.

— Не дам так просто, как ты хочешь! — он на неё рявкнул. Дракониха посмотрела на него удивлённым взглядом, а Дэгу с Лавой спрятались под крыло Саши. Гришка обнажил зубы: — Мы все эти годы держались вместе, всё делали вместе, принимали решения… А ты нагло скрывала от нас то, что ты куда-то летаешь и что-то там совершаешь! Я и Тёма чётко слышали, что ты узнала эту девочку, ты чётко назвала её по имени, а она узнала тебя… Как много у тебя ещё тайных знакомых?

— Может ты не будешь так громко выражаться при Яне, она, возможно, пережила свой персональный ад и потеряла… — Наташа попыталась вернуть разговор в нормальное русло, а не в допрос, которым всё происходящее становилось, но ей не дали…

— Мне крайне жаль её, но речь сейчас не о ней, а о нас! — перекричал её Гришка.

— Да, Наташ, — подключилась Саша, — мы всё делаем вместе, у нас не должно быть тайн, особенно таких…

— Ты не подумала, что подвергаешь опасности всех нас своими выходами? — спросил Вова.

— Наташ, как мы тебе можем дальше доверять, если ты нам не доверяешь? — задал провокационный вопрос Артём.

— Я вам доверяю… — попыталась та оправдаться.

— А что же ты тогда нам не доверилась? Почему от всех в тайне улетала? — спросил Никита.

— Справедливости ради, отмечу, что не от всех в тайне, — Гришка криво посмотрел на спрятавшегося Дэгу, — сына в этом замешала, рассказав тому выдумку… — стало ясно, что Гришка довольно быстро и эффективно надавил на Дэгу, и тот ему признался.

— И опять же не понятно, почему нам не рассказать, что ты познакомилась с девочкой, — сказала Саша.

— Учитывая то, что мы тебя под замком не держали, — добавил Никита.

— Да, ты спокойно могла летать, да и летала, — тоже добавил Вова.

— Это всё сейчас неважно, — отрезал Гришка, — куда важнее понять, кто ещё в курсе про нас…

— Да никто не в курсе, — уже паническим тоном ответила Наташа, — я её одну встретила в лесочке, она ягоды собирала недалеко от деревни!

— Что ж, хорошо! — немного удовлетворившись ответом, сказал Гришка: — Поскольку она здесь, у тебя будет время с ней пообщаться, потому что ты больше не полетишь одна! Буквально никуда! Пасти теперь тебя придётся, «дорогая», как овцу…

— Да пошёл ты! — нервы не выдержали у драконихи, и она резко встала и подскочила к Гришке, тот не подал виду, но удивился: — Давайте! На цепь посадите! К стенке прибейте! Мне уже всё равно! Меня от вас всех тошнит! — заявление было громкое, Наташа повернулась ко всем и перешла на крик, в котором звучала внутренняя обида и даже ненависть: — Вы только и умейте, что возмущаться, лежать на месте. И летать туда-сюда, как бездушные машины, в которых нет ни жизни, ни души! Да я лучше умру от того, что меня убьёт какой-нибудь охотник, чем я буду тупо ждать своего конца от старости на одном и том же месте, не почувствовав вкуса жизни! У нас гигантские возможности есть, мы можем сделать то, что никто не может! Хоть весь мир облететь! Но мы сидим и медленно сходим с ума от скуки! Дэгу и Лава не знают, что такое пустыня, что такое море! Они не знают даже, кто в мире ещё существует, а вы делаете вид, будто так и надо! — отдышавшись от крика, она начала с новой силой: — Вы не драконы, к вам нельзя это слово применить! Вы хуже трусливых зайцев! Тупо засунули свой язык к себе в задницу и боитесь высунуть! Вы жить боитесь, а не умереть! Если вы не хотите ломать эти стены и становится лучше, то зачем вы вообще живёте?! Давайте! Прыгайте камнем вниз! Зачем тянуть?! — она снова повернулась к Гришке, на морде которого уже было ярко выраженное удивление: — Вот мне просто интересно, не появись здесь Арсения, ты бы хоть когда-нибудь осмелился сказать мне, что тебе надоело так жить, пора покорять вершины? Где тот парень, которого я полюбила за преодоление своих страхов? Ты боялся, да, но ты всё равно шёл вперёд, а сейчас? Спасибо тебе огромное, Гриша! Ты меня довёл за эти годы до того, что у меня появились мысли о том, чтобы сказать нашим детям, чтобы они никогда не были такими, как ты!

Выкрикнув последнее предложение, у неё накатились слёзы. Она дёрнула мордой, резко развернулась и быстро отошла обратно к Яне, которую старательно отвлекал от криков Арсений. Подхватив девочку, Наташа упала на бок, обняв Яну обеими лапами и укрыв её