бежали разноцветные дорожки. На миг меня посетило смутное ощущение «уже виденного». Сейчас должны были появиться слуги моей гурии — агрессивные существа с белыми плоскими лицами.

Но вместо этого живое пламя фонарей дрогнуло и вытянулось в размытые сияющие сферы. Я ощутил движение, легкое покачивание дороги под ногами. Мир изменился, сузился и «закруглился», приобретая мягкое, уютное свечение — и вот я стою посреди пустого вагона, несущегося в темноте без остановок. «Нот», надежный проводник из цивилизации Полиса в мое древнее убежище.

За окнами мелькали районы города, парки, скоростные эстакады.

Последний ночной рейс, судя по тишине и пустым сидениям.

Впрочем, два, в самом конце, перед выходом, были заняты.

Хэл устроилась у окна, забравшись с ногами в удобное кресло и негромко, но эмоционально беседовала со своим спутником. Парнем примерно ее возраста, или чуть старше.

Я подошел ближе, рассматривая его. Ничего примечательного или знакомого в его чертах не было. Светло-русые растрепанные волосы косой челкой закрывали лоб, серо-голубые глаза насмешливо и в то же время с легкой досадой смотрят на девушку. Он нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику и явно порывался встать, но Хэл крепко держала его за манжет светлой рубашки.

Похоже, я был свидетелем той самой ссоры в экспрессе, после которой моя ученица отправилась блуждать по городу.

Я подошел к ним вплотную: и посмотрел в окно. Чернота за стеклом и свет с этой стороны, создали иллюзию зеркала. Волшебной амальгамы, искажающей реальность или, наоборот, представляющей ее в истинном виде. Ничего не изменилось, мне показали все ту же картинку — обычная ссора парня и девушки. Что может быть скучнее.

Я опустил руку на спинку впереди стоящего кресла, слегка сжал тугое покрытие, и легкая волна моего воздействия пробежала по вагону, коснулась окна… Отражение изменилось всего лишь на миг, но этого было достаточно. Я успел увидеть. Разглядеть все в подробностях, которые показал мне сон. То, что было на самом деле.

Хэл смотрела в черноту ночи, расчерченную редкими огнями. Он сидел рядом, невзначай касаясь ее запястья. Мужчина лет сорока с короткими светлыми волосами, в темном свитере и черных джинсах. Чувствуя, как пробежал по спине неприятный озноб, я наклонился, вглядываясь в его лицо, отраженное в стекле «Нота». Время изменило этого человека, но я сразу узнал его.

Власис. Мой друг, оставшийся в далеком прошлом. В тот миг, когда я узнал что являюсь дэймосом, наши пути разошлись навсегда. Так мне казалось тогда. Невидимая, но непробиваемая стена отделила меня от друзей, знакомых, всей прежней жизни.

А теперь он ехал с потенциальной гурией, моей будущей ученицей к моему дому.

Пока я не делал никаких выводов, просто смотрел.

Экспресс начал торможение. Остановился беззвучно.

Власис поднялся, и Хэл, подхватив свой рюкзак, тут же послушно встала следом за ним.

Я отвел взгляд от окна.

В этой неотраженной реальности сна гурия вскочила, воскликнула нечто непримиримо-резкое и пошла к выходу. Одна! Парень, остался сидеть, явно не собираясь преследовать упрямую в своем негодовании попутчицу.

Прекрасная работа. Кем бы ни был записавший Хэл ложные воспоминания — он выполнил это виртуозно.

Моя ученица ни мгновения не сомневалась в том, что происходит. Она помнила, что поссорилась с парнем и вышла из поезда на одной из дальних остановок.

Я последовал за ней на перрон, подождал, пока унесется прочь сияющая стрела «Нота», и вновь изменил пространство сна, сдирая с него исправленную пленку иллюзии, чтобы видеть, как все было на самом деле.

Возле платформы стояли несколько машин такси, к ним устремились пара поздних пассажиров. Светилось открытыми дверьми здание вокзала, и мигали приветливо автоматы с напитками и едой. Но Хэл не видела ничего этого, для нее, находящейся в глубоком гипнозе мощного воздействия, не было иного пути, кроме как в глубину темной аллеи, которая вела к моему дому.

Власис мягко взял гурию за предплечье и направил в нужную сторону. Я едва заметно «прикоснулся» к нему. Нет, он не был дэймосом. Всего лишь проводник, наблюдатель.

Я шел следом за ними в черной тени берез и напряженно размышлял.

Мой друг выглядел слишком молодо, ему должно быть столько же, сколько мне сейчас. Значит, генная модификация. Где ее могли провести? Баннгок? Там же, где делали Феликсу и мне? За очень большие деньги. Хозяин расщедрился и продлил жизнь и молодость перспективному, верному слуге?

Хэл шла, зябко ежась в своей куртке и поправляя лямку рюкзака. Ветер с реки растрепал ее каштановые волосы, дернул за подол юбки. Власис опустил руку на плечо девушки. Словно желая подбодрить и успокоить. Или не дать остановиться.

Мой темный дом в череде таких же спящих домов появился впереди. Над глухим забором покачивались косматые ветви лиственниц. Очертания второго этажа виднелись в темноте за деревьями.

Власис остановился возле калитки, поднял голову, глядя на крышу, и я вспомнил невольно, как он стоял, тогда в ранней юности, точно также глядя на подходящий карниз здания, куда надо забраться. Из-под вязаной шапки, которую он никогда не снимал, торчали спутанные кудрявые волосы, лицо сосредоточено, а глаза светятся азартом перед новым приключением. «Давай, Мэтт, ты первый, подстрахую если что!»

Я смотрел на своего друга и кроме легких уколов сожаления испытывал ненависть. К тем, кто свел нас здесь, сейчас, в подсознании моей ученицы. К тем, кто сделал нас врагами.

Власис выпустил Хэл, и она подошла к калитке, потянулась было к железной ручке, но потом вдруг перекинула рюкзак через забор. Я услышал мягкий шлепок, с которым он приземлился с той стороны. И затем ловко перебралась во двор сама, легкая и гибкая как бродячая кошка. Стукнули о твердую землю подошвы ботинок, затем спустя несколько долгих минут хлопнула входная дверь.

Здесь картинка должна была прерваться. Ведь все, происходящее за пределами дома, Хэл, уже оказавшаяся внутри, видеть не могла, но я крепко зацепил структуру сна, считывая все оставшиеся следы, потянул нить, идущую к Власису, обошел мощную защиту и начал аккуратно вытягивать остальные события.

Мой друг стоял, не двигаясь, скрытый густой тенью. Наблюдал. Но едва за окнами мелькнул робкий отблеск фонарика, достал из кармана коммуникатор. Поднес к уху.

— Вошла, — произнес Власис тихо. — Жива… Пока жива. Из окна, по крайней мере, не выпрыгнула, — позволил он себе легкую иронию и тут же снова стал серьезным. — Понял. Жду.

Прошло еще какое-то время.

В доме было тихо по-прежнему. Ни криков боли или ужаса, ни звона разбитого стекла. Я знал, что Хэл уже забралась в мой рабочий