Шарлотта наконец заметила просвет в потоке машин. Не слишком ловко она открыла дверцу; высунула наружу зонтик и нажала кнопку. Когда зонт раскрылся, она вылезла из фургона и захлопнула дверцу. Шарлотта обошла фургон и увидела заполненную водой канаву шириной фута два. Она могла перейти канаву вброд и провести весь вечер с мокрыми ногами или попытаться перепрыгнуть ее.

Решайся же, Шарлотта, пока не промокла насквозь.

Быстро помолившись, чтобы не упасть и не сломать шею, Шарлотта прыгнула на тротуар. Жонглируя зонтом и сумкой, она вынула из последней несколько четвертаков, чтобы бросить их в счетчик стоянки, но тут вспомнила, что после шести вечера платить за парковку не надо.

Окружающие дома и зонтик частично защитили Шарлотту от ливня и ветра, и сверху она осталась сухой. Но к тому моменту, как Шарлотта вошла в ресторан, брюки и туфли у нее промокли, несмотря на акробатические попытки обойти все лужи.

Хэнк ждал мать у входа. Он открыл дверь, и Шарлотта улыбнулась ему.

Ей до сих пор было трудно поверить, что ее сын уже взрослый. Кажется, только вчера она была испуганной одинокой молодой женщиной, а Хэнк — ее драгоценным малышом. Ужасная война во Вьетнаме унесла жизнь отца Хэнка, и Шарлотта не раз задавалась вопросом, как ей удалось одной вырастить ребенка.

Но они пережили те давние годы, и малыш превратился в красивого, удачливого мужчину, которым может гордиться любая мать.

При этом он даже не выглядел на свой возраст. Несмотря на серьезную медицинскую практику и плотный график хирургических операций, Хэнк находил время поддерживать хорошую физическую форму. Высокий, худой, с волосами песочного цвета и яркими голубыми глазами, Хэнк был точной копией отца, которого он знал только по воспоминаниям Шарлотты и нескольким сохранившимся у нее фотографиям.

— Я уже начал волноваться, где ты, — Хэнк наклонился и поцеловал Шарлотту в щеку. — Нужно было настоять и подвезти тебя.

— Я уже об этом подумала, сынок. — Шарлотта поежилась, в ресторане было прохладно. — Прости, что опоздала. Наверное, надо было позвонить, но… — она показала на дверь, — я не думала, что погода будет такой отвратительной. — Шарлотта оглядела ресторан. — А где Кэрол?

— В туалете. Наш столик — вон там, около окна. — Хэнк показал на одно из боковых окон. Как только Шарлотта села, подошел официант, чтобы они могли заказать напитки. — Чай со льдом, мама? — Шарлотта кивнула, и Хэнк сказал официанту: — Три чая со льдом.

— Ой, смотри! — воскликнула Шарлотта. — Это новая? — Она указала на стену напротив их столика. В «Лунном августе», помимо великолепной еды, ей больше всего нравилось оформление зала, особенно яркие картины в рамках. Все картины были разные и постоянно менялись. На той, которую разглядывала Шарлотта, был водопад — кино в рамке, только интереснее.

— Может, и новая, — пожал плечами Хэнк. Шарлотта не могла отвести глаз от водопада.

— Если узнаю, где они продаются, обязательно куплю себе такую.

— Что купите? — спросила Кэрол Джонс, подходя к столику. Стройная, ростом немного повыше Шарлотты, с теплыми карими глазами и темными волосами до плеч, Кэрол работала медсестрой. Хэнк познакомился с ней благодаря своему коллеге. Кэрол понравилась Шарлотте с первой же встречи. Она была не просто еще одной симпатичной девушкой. Кэрол совсем не походила на женщин, с которыми Хэнк встречался до нее, она была чуткой и разумной женщиной, что восхищало Шарлотту. К тому же, в отличие от бывшей жены Хэнка, Минди, Кэрол любила детей, из-за чего Шарлотта стала относиться к ней еще лучше.

Шарлотта и Хэнк встали. Хэнк подвинул Кэрол стул, а Шарлотта крепко обняла ее.

— Я хочу купить одну из этих движущихся картин, — объяснила она, указывая на ту, которой только что любовалась.

— Они очень красивые, правда? — подхватила Кэрол. — Моя любимая — вон та, с океаном. Там есть даже звуковые эффекты.

— Да, мне она тоже нравится. — Шарлотта опустилась на стул, который придвинул ей Хэнк, и обратила внимание на классически прямое шелковое платье Кэрол. — Тебе очень идет это платье, дорогая, — сказала она. — Ярко-синий — определенно твой цвет.

Кэрол улыбнулась и заняла стул справа от Шарлотты.

— Спасибо. Вы ни за что не угадаете, где я его купила.

Шарлотта вопросительно посмотрела на нее.

Кэрол сложила руки рупором, наклонилась к Шарлотте и прошептала:

— Только не говорите Хэнку. Я нашла его в секонд-хенде Молодежного Союза.

Хэнк сердито взглянул на нее.

— Я все слышал, — он поудобнее устроился на стуле. — Сколько раз говорил…

Кэрол погрозила ему пальцем, прищурилась и передразнила:

— Не смей ходить туда! Потом повернулась к Шарлотте.

— Хэнк страшно злится, когда я покупаю вещи в секонд-хендах, но я честно не понимаю, что в этом такого. Я воспринимаю это как утилизацию. Многие вещи, особенно в магазине Молодежного Союза, вообще почти новые. — Кэрол пожала плечами. — Кроме того, одежду в фирменных магазинах, как бы абсолютно новую, кто-то мог примерить до тебя. В некотором смысле она тоже «секонд-хенд».

Шарлотта посмотрела на Хэнка, изо всех сил пытаясь скрыть усмешку.

— Кэрол права, сынок. Хэнк поднял глаза к потолку.

— Женщины! Даже если я проживу до ста лет, все равно вас не пойму. Я тысячу раз говорил Кэрол, что если ей нужно что-нибудь купить, она может это сделать за мой счет. Я даже дал ей свою кредитку, которой она ни разу не воспользовалась. Взять у меня деньги — никогда! В этом Кэрол еще упрямее, чем ты, мам. Но все будет иначе, как только мы поженимся…

— Поженимся? — воскликнула Шарлотта. — Ты сказал «поженимся»?

Хэнк усмехнулся и подмигнул Кэрол.

— Да, мамочка, я так и сказал. — Он повернулся к Кэрол: — Покажи маме, дорогая.

Сияя, Кэрол показала левую руку. На безымянном пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Шарлотта плохо разбиралась в бриллиантах, но грушеобразный камень в широкой оправе из белого золота или платины весил, должно быть, не меньше трех карат.

— Это одна из причин, по которой мы хотели, чтобы вы поужинали сегодня с нами, — сказала Кэрол. — Мы надеемся, вы нас благословите.

У Шарлотты перехватило горло, глаза, к ее ужасу, наполнились слезами. Лицо Кэрол разочарованно вытянулось, но Шарлотта покачала головой.

— Все хорошо, дорогая, — Шарлотта взяла салфетку и вытерла глаза. — Это слезы радости, — попыталась она объяснить срывающимся голосом. Шарлотта прокашлялась, схватила руку Кэрол и сжала ее. — Конечно, я вас благословляю. Я так счастлива. — Она повернулась к Хэнку и другой рукой потрепала его по щеке. — Поздравляю, сынок. Давно пора.

— Я не виноват, — парировал Хэнк. — Я просил руки Кэрол полгода назад, но она дала мне от ворот поворот.

— Это неправда, Шарлотта, — Кэрол покачала головой. — Не слушайте его. Я…