Из его горла вырвался такой звук, будто рвут шелк.

— Наш контракт заключен на шесть месяцев.

Услышать эти слова — для нее смертельный удар!

— Ты очень галантный мужчина, Гейб. Но в твоей жертве нет необходимости. Мы оба знаем настоящую правду о Жанне-Мари.

Углубившиеся морщины на лице вмиг состарили его.

— Если все дело в этом, почему ты не можешь бросить меня нынешним вечером? Почему следующая неделя? — На него было страшно смотреть, лицо его побледнело, глаза сузились.

— Мои периоды... — дрожащим голосом пробормотала она. — Мы оба знаем, что мой шанс забеременеть — один к миллиарду. — Она нервно облизала пересохшие губы. — Но если мы обнаружим, что нам предстоит стать родителями, я, конечно, не уеду. Эту часть контракта я намерена соблюдать.

— Вряд ли ты так отчаянно хотела иметь ребенка, — скривил он губы, — если уже через месяц готова бросить попытки.

Собрав всю отвагу и весь кураж, она рискнула пойти в атаку.

— Если все происходит без любви, то это требует большой тяжелой работы. — Сердце отбивало удары, будто военный барабан. Она ждала, что сейчас он скажет, что любит ее...

Тоненькая жилка билась в углу его рта.

— Я уезжаю и не знаю, когда вернусь.

Через секунду Андреа услышала, как открылась и закрылась парадная дверь. Она как раз вовремя подбежала к окну в гостиной, чтобы увидеть отъезжавшую машину.

Неужели смерть страшнее, чем то, что она только что пережила?

— Gabriel? Tu es la?[13]— крикнул Фабрис.

— Oui, mon ami[14]. — Гейб увидел вдали силуэт друга.

— Я приехал, как только отвез моего последнего пассажира. — Фабрис прыгнул на палубу траулера.

— Лиз не возражает? — Гейб отвязал канаты и вошел в рулевое помещение. Фабрис последовал за ним.

— Нет. Она и дети у ее матери. Когда я выслушал твое послание на мобильнике, я сказал ей, что до утра не вернусь домой.

— Тогда в путь. — У него нет такого друга, как Фабрис. На него Гейб всегда мог рассчитывать.

Включив носовые огни, он вывел судно из гавани на нужной скорости.

— Ты так справляешься с «Жаворонком», будто никогда и не уезжал, — заметил Фабрис.

— И тем не менее он ведет себя словно старуха на смертном одре. Я заказал в Норвегии новый. Судно придет на следующей неделе. Я только думаю, как мне передать траулер папе так, чтобы он не выгнал меня. Но в любом случае после событий последних сорока восьми часов мне не о чем беспокоиться.

— Звучит довольно загадочно...

— После долгих лет мои родители наконец утрясли свои разногласия. Можешь ты поверить, что на следующей неделе они устраивают в церкви свадебную церемонию?

— Нет, не могу, — потрясенный Фабрис лишь развел руками.

— Приглашаю тебя на свадьбу. Вот явишься и увидишь, что я говорю правду. Я решил подарить им новую лодку как свадебный подарок.

Фабрис несколько минут походил по палубе.

— Ладно, верю тебе. Поскольку новость должна бы сделать из тебя нового человека, я делаю свой вывод. Андреа еще не объявила, что она беременна?

— Мы об этом не узнаем еще неделю, а может, и позже. — Гейб поморщился.

— Если хочешь, расскажи мне все, — выдохнул Фабрис. — Пользуйся случаем. — Он присел, вытянул ноги.

Мрачный сигнал буя сообщил, что они достигли пролива. Траулер обогнал сигнал, он донесся откуда-то издали. Гейб выключил мотор и позволил волнам выполнять свою работу.

— Она не любит меня, — бросил Гейб другу.

— Она прямо так в лицо и сказала?

— Нет, не этими словами.

— Я хочу слышать точно, что она сказала.

Гейб промолчал.

— Позволь мне понять, правильно ли я воспринял вашу историю. Вы оба решили пожениться, ни слова не говоря о любви, возникшей между вами.

— Я не рискнул сказать ей о своих чувствах. Она бы все равно не поверила мне. Но из-за ее... состояния у нас не было времени на ухаживания. Свою историю про Жанну-Мари я бросил на весы, чтобы уравновесить наши требования.

— И это подействовало?

— Да, но больше не действует. Я теряю ее, Фабрис.

— Если Андреа не любила тебя с самого начала, ты не можешь ее потерять, потому что она и не была твоей. — У Фабриса сверкали глаза.— Пойдем дальше. Тебе никогда, Габриэл, не приходило в голову, что она вышла за тебя замуж, потому что любила тебя?

— Она бы сказала мне. Андреа не лгунья.

— Не лгунья? — насмешливо переспросил Фабрис— Твоя жена — прекрасная женщина. Хуже того. Я бы сказал, ты нашел себе пару. Знаешь, что бы я сделал на твоем месте?

Боль разрывала Гейба на части.

— И слушать не хочу!

— Я бы пошел домой и сказал ей, что люблю ее. Больше того, сказал бы я ей, знаю, что и ты меня любишь.

— Всего-то? — прорычал Гейб.

— Всего-то, — подтвердил Фабрис. — Ты, приятель, игрок. Иначе бы не бросил свои миллионы. А какую пьесу ты разыгрываешь на этой сцене? Можно сказать, ты получил самый главный в жизни приз, когда уговорил Андреа выйти за тебя замуж. Теперь вернемся к началу. Может быть, Андреа использовала угрозу уволиться из твоей компании, как противовес тебе в рулетке? Ты — самая большая рыба в море. Самая большая и самая мудрая. Та, которая никогда не будет поймана.

— Если бы я думал, что это правда... — Сердце Гейба совершило головокружительный скачок.

— Мой друг, сколько ты знаешь женщин, кроме Андреа, которые бы с радостью услышали, что ты больше не миллионер?

— Ни одной, — подумав, признался Гейб.

— Что и требовалось доказать! — Фабрис подался вперед, и его лицо оказалось вровень с Гейбом. — Сам подумай. Сколько женщин согласились бы приехать на какой-то странный маленький остров, о котором никто не слышал и который никто не видел? И приехать не на экскурсию, а для того, чтобы прожить на нем все оставшиеся годы? Ответь мне, если сможешь. Такое можно сделать только ради любви!

— Тебе надо было стать прокурором-обвинителем.

— Мне и так неплохо.

Несмотря на сумятицу в мыслях, Гейб засмеялся каким-то отрывистым, лающим смехом. А потом он развернул судно, и они направились к острову.

После нескольких часов раздумий Андреа взяла стул и уселась на парадном крыльце. В полной темноте она ждала Гейба.