– Ой, да конечно! – тут же воскликнула обрадованная Анжела. – И на вечер, и на день! Соби, ты вообще можешь переехать ко мне! Я живу одна, парня сейчас у меня нет…

– Мм… как-то… – замялся обескураженный громкими эмоциями парень.

А Анжела уже уверенно схватила его под руку:

– Соглашайся, со мной не бывает скучно. А ещё я отлично готовлю.

Бедняжка Соби. И как только он терпел всё это? Из-за меня он подвергся унижению от Игоря, теперь перед Анжелой наверняка чувствовал себя полным дураком. Ещё и от меня постоянные тычки получает. Да если бы со мной так обращались, я предпочла бы прятаться в каком-нибудь подвале.

Мне снова стало стыдно перед парнем. Однако внешне я сумела себя не выдать.

– Анжела, спасибо за приглашение, но… я всё-таки приехал к Милене, – с вежливой улыбкой отказался Соби, освобождая свою руку из цепких лапок.

– Жаль. Ну, тогда завтра мы идём гулять. Или в кино.

– В кино.

– Отлично! Подай мне, пожалуйста, грушу.

Соби взял со стола тарелку с фруктами и протянул девушке. Анжела выбрала себе дольку.

– Аригато21, – послала она парню взгляд полный соблазна. – А из какого ты города приехал?

– Из Токио.

– Ты там живёшь с семьёй?

– У меня есть родители, но я живу отдельно от них.

– С девушкой?

– Нет, пока один.

Соби не был многословен, но на вопросы отвечал с готовностью и без раздражения. Будто интервью давал. И всё это с мягкой улыбкой и ласкающим голосом. И тут я подумала: а вдруг это не наигранно? Вдруг Анжела всё-таки понравилась Соби? Одна из моих вредных колючек развернулась и больно уколола меня в сердечную мышцу.

– Нужно обязательно побывать в Японии, – продолжала ворковать Анжела. – Там все такие хорошенькие, как ты?

Соби заулыбался ещё шире, а в его раскосых глазах блеснуло кокетство.

– Не могу сказать обо всех. Но ты приезжай, разочарована не будешь.

– Эй, голубки, – недовольно окликнула я, – верните тарелку на место. Вы не одни здесь.

Соби повернулся в мою сторону, однако даже не взглянул на меня. Просто молча поставил тарелку с фруктами на столик и вернулся к своей собеседнице. Вот ведь бабник! Я залпом допила свою порцию Мартини. Внутри, где-то очень глубоко, закипала непонятная обида непонятно на что. Я вновь взглянула на парочку. Анжела заинтересовалась какой-то японской традицией, а Соби охотно давал объяснения. Они не обращали на меня никакого внимания. Казалось, если я сейчас встану и уйду, они и не заметят.

– Соби…

Но парень не отреагировал. Его позабавило, как Анжела коряво повторила за ним какую-то японскую фразу, и он смеялся. Тогда я сама взяла бутылку и наполнила свой бокал.

А вдруг Соби и вправду решит, что отсидеться у Анжелы ему будет намного проще? У неё нет любовника, который может унизить, нет шипов, как у меня, она не станет раздавать его подружкам на время, скорее сама будет развлекать. Да ещё как развлекать. Уж она-то его с кровати не сгонит. Если этот неблагодарный тип так решит… Если так поступит после всего, что я для него сделала!.. Значит, он не достоин ни грамма моей жалости, ни доли сочувствия! Не достоин даже моей доброй памяти о нём!

Я отпила из бокала. А может, не надо Соби отправлять к Анжеле? Ведь она его совратит, обязательно совратит. Вон уже как соблазняет, мерзавка, прямо у меня на глазах.

Стоп. Что происходит? Ещё полчаса назад мне всё казалось шуткой, забавной ситуацией. А теперь такое ощущение… будто насмехаются надо мной. Впрочем, если подумать, что посеешь, то и пожнёшь.

Мой лежащий на тумбочке сотовый телефон просигналил, что мне прислано сообщение. Я встала, взяла телефон – весточка от моей дорогой сестрёнки. Она упрекала, что я обещала в четверг связаться с ней по видеосвязи, а сама и не думаю этого делать. И действительно, с этими гостями я совсем забыла о внимании к родным. Прихватив ноутбук, я направилась в спальню.

– Милена-тян, что-то случилось? – подал голос Соби.

Надо же, заметил, что я ухожу.

– Ничего особенного, – задержавшись, ответила я. – Сестра попросила срочно зайти в интернет. Не обращайте на меня внимания, общайтесь.

Я зажгла настольную лампу, уселась на кровать и включила ноутбук. Первое, что сообщила мне Людмила, что сегодня они получили мою посылку. Естественно, при этом сестрёнка буквально визжала от радости и восторга. Особенно ей понравилось платье.

– Иди, примерь его, – попросила я. – Хочу посмотреть, как оно на тебе сидит. Я пока с мамой поговорю. Сегодня она не ушла в гости?

Люда побежала выполнять мою просьбу, а её место заняла мама.

– Рада видеть тебя, Милена, – ласково улыбалась мне она. – Как ты живёшь?

– Всё хорошо, мам, – отвечала я. – Новых новостей нет. Ты как?

– Нормально.

– Там, среди одежды я положила лекарства…

– Да, я нашла их. Спасибо. Ты опять потратилась. Зачем? У Люды ещё есть зимняя куртка.

– Она ей мала, рукава короткие. А блузки уже в груди не сходятся. Я хочу, чтобы вы у меня были красивыми. Как погуляли на Дне Рождении Галины Фёдоровны?

– Ой, отлично погуляли. Народа много было. Она и соседей пригласила.

– Сын её приезжал с Севера?

– Приезжал. С женой и детьми!

– Ух ты! Вот это подарок! Галина Фёдоровна младшего-то внука ещё не видела…

Из комнаты донёсся громкий смех Анжелы. Что они там делают? Игры затеяли? Или сразу к оргии перешли? Я невольно прислушалась. Однако кроме неясного тихого говора ничего не разобрала. Мама рассказывала о семействе Галины Фёдоровны, но я её плохо слушала. В груди закопошилось беспокойство, и я ещё не понимала, чем оно было вызвано. Мой слух напрягся до предела. Как жаль, что с этого места не виден диван! Вскоре раздалось томное мычание Анжелы, и до меня долетели её приглушённые негой слова: «Твои губы такие мягкие, словно взбитые сливки». Они что, не могут подождать до завтра?

У меня и без того настроение было подпорчено, так теперь оно вообще потемнело от злости.

– Ты чего напряглась? – заметила мама моё изменившееся состояние.

– Я… Кажется, у меня котлеты подгорели… Запах какой-то…

– Ты готовишь?

– Да… Наверное, сковороду не выключила. Подожди немного, я сбегаю, посмотрю.

Отложив на кровать ноутбук, я осторожно приблизилась к разделяющей комнаты стене и затаилась. Я знала, что подслушивать нехорошо, но иначе поступить не могла. Голоса были тихими, однако теперь с этого места получалось разобрать каждое слово.

– Анжела… Я же сказал, прекрати, – строго выговаривал Соби.

– А если не прекращу? Что ты со мной тогда