же вырвался из-под гипноза. Вырвался и грубо втолкнул меня в реальность. Я резко отвернула лицо, и лишь горячее дыхание обожгло мою щёку.

Правильно ли я поступила? С точки зрения разума – да. А вот сердцу почему-то стало тяжелее.

Эти губы сами виноваты. Они слишком медленно приближались.

– Спасибо за танцы, – проговорила я, неловко выбираясь из мужских объятий. – Мне было очень приятно… и весело…

Отпуская меня, Соби молча убрал с моей талии руки. Это правильно, но я вдруг пожалела: в его объятиях я чувствовала себя уютно.

По радио зазвучала новая песня, медленная, нежная, с печалью. Пел всё тот же мягкий мужской голос. Пел на непонятном мне языке. Песня мне показалась знакомой, и я прислушалась внимательнее. Ну да, эту песню пел Соби. Позавчера, когда я днём подсматривала за ним. Только теперь она звучала лучше, без фальши, под красивую музыку.

– Это твой любимый певец? – спросила я, не поворачиваясь к собеседнику.

– У меня нет кумира, – ответил Соби. – Есть песни, которые мне просто нравятся.

Я подошла к стеллажу, взглянула на футляр музыкального диска. На обложке была фотография молодого человека с раскосыми, как у Соби, глазами и неопрятной причёской чёрных волос. С левой стороны выстроился ряд непонятных мне иероглифов. Возможно, они содержали имя певца и название альбома.

– Он поёт на японском?

– Да.

– Мелодичный язык. Переведи мне песню.

– Эту?

– Да, эту. О чём она?

– Парень влюблён в девушку, у которой холодное сердце. Рядом с ней всё замерзает, лето становится зимой, нежность превращается в колючий иней, радость скрыта за хмурыми тучами. Но парень верит, что его любовь сможет растопить это ледяное сердце. Он хочет увести свою возлюбленную в мир счастья, где всегда светит солнце.

Так вот как он меня представлял – девушка с холодным сердцем, с колючим инеем. Но он же меня совсем не знает! Я ведь не такая. Не такая. Наверное. Была когда-то.

Соби приблизился, остановился позади меня. Очень близко. Он положил руки мне на плечи, начал слегка поглаживать. Зачем он пытался меня поцеловать? Я ему нравлюсь? Но я же холодная зима. Или ему просто захотелось женщину после заигрываний с Анжелой? На своей макушке в волосах я почувствовала лёгкое дуновение. Хитрый тип.

– Не приставай ко мне, – буркнула я.

– Я и не пристаю, – продолжал поглаживать мои плечи Соби.

– А что ж ты делаешь?

– Стараюсь тебя успокоить.

– Но я, как бы, не нервничаю.

– Нервничаешь, – возразил Соби.

– Нет, не нервничаю, – более категорично заверила я.

– Нервничаешь, – уверенно повторил парень.

Он что, решил поиздеваться? Резким движением я скинула с плеч его руки.

– Вот видишь, дёргаться стала, – добавив в голос сожаления, указал Соби.

Точно издевается. От этого убеждения мои нервы действительно напряглись. Без всякой жалости я послала в насмешника удар локтём. Раздался страдальческий стон.

– Теперь и драться начала. Это верный признак назревающего бешенства.

Я повернулась к парню и вонзила в него пылающий взор разгневанного Зевса.

– Раз считаешь меня бешеной, то держись подальше! – прошипела я.

На лице Соби внезапно вспыхнула улыбка восхищения, а во взгляде сверкнуло желание.

– Уау! Стэки да!25 Как ты прекрасна в гневе!

– Отстань!

Но наглый насмешник приподнял пальцем мой подбородок и вновь приблизил ко мне своё лицо. Решил повторить попытку поцелуя? Бабник! Теперь точно не получится! Я развернулась настолько резко, что мои длинные волосы хлестнули нахала по щеке.

– И так соблазнительна!

Я не видела наглеца, но прямо-таки спиной почувствовала его жадный взгляд и ясно представила, как он хищно облизывается. Подойдя к дивану, я схватила думку и, не оборачиваясь, швырнула её за спину. Развратный тип! Пусть только попробует прикоснуться ко мне!

Однако расслабляться было рано. Уже в следующую секунду подушка вернулась и с силой стукнула меня по спине. Моё негодование достигло предела. Схватив с дивана вторую думку, я развернулась и целенаправленно запустила её в голову противника. Но хитрец увернулся. Более того, он посмел принять позу победителя и скривить губы в насмешливой ухмылке. Ах так, война, значит? Гневно выдохнув, я подняла с пола подушку и перешла в наступление.

Даже не знаю, злила меня эта битва на подушках или веселила. Мы будто дети носились по комнате, рьяно нанося друг другу безболезненные удары и провоцируя новые, вскрикивая и смеясь. Соби оказался проворнее меня, и потому мне доставалось больше. Это, безусловно, злило. Но зато, когда мне удавалось нанести по врагу сразу несколько ударов подряд, меня наполняло чувство удовлетворения. А вскоре мне и вовсе представилась отличная возможность отыграться сразу за все обиды.

Соби споткнулся и, потеряв «оружие», упал, растянувшись на полу. Я набросилась на него, словно кошка на мышь. Ух, как же я его терзала! Я его лупила и щекотала, до его же изнеможения. Он стонал, охал, мучился от смеха, но пощады всё равно не просил. Упрямец! Моя экзекуция продолжалась не так долго, как хотелось бы, лишь до тех пор, пока противник не умудрился вырвать у меня подушку и сжать сильными руками мои запястья.

Шумно выдохнув, он резко развернул меня на спину и навис надо мной, будто коршун над добычей. Его лицо было совсем близко, учащённое дыхание обволакивало теплом, густая чёлка свисала, почти касаясь моего лба. Я заглянула в тёмные блестящие глаза и вдруг неожиданно для себя подумала: «Пусть целует. Я сопротивляться не буду. Лишь обниму крепче».

– Только попробуй, – угрожающе процедила я вслух.

Брови парня удивлённо вздрогнули.

– Что «только попробуй»? – недоумённо спросил Соби.

Дурочка. Он, наверное, и не думал целовать меня. Каков мерзавец!

– Попробуй защекотать, – повернула я мысль в иную сторону.

Глаза Соби немедленно засияли коварным чувством мести.

– Ага, так ты тоже боишься щекотки! – злорадно заулыбался мой враг.

Зажав одну мою руку коленом, парень запустил свои пальцы мне под мышку. Но я лишь пренебрежительно усмехнулась. Выпучив глаза от изумления, Соби повторил попытку щекотки у меня на шее. Да только моя реакция была такой же.

– Ты разве не реагируешь на щекотку? – разочарованно воскликнул Соби.

– Не-а.

– Такая нервная и не реагируешь? Сингай да.26 Я так не играю. – Расстроенный парень отпустил меня и, обиженно надувшись, сел на полу. – Могла бы и притвориться.

– Зачем?

– Чтобы дать мне отыграться.

Какой он смешной. И глупый. Упустил возможность поцеловать меня. А ведь я действительно была готова ответить ему взаимностью.

Соби встал, отряхнул брюки и направился к стеллажу.

– Эй, подай мне руку, – окликнула я его.

– Сама встанешь, – огрызнулся парень.

Взяв со стеллажа свой ноутбук, Соби плюхнулся на диван.

– Ты сегодня плохо себя вела, –