– Матрос Фергер!

Юлия была удивлена. Она не ожидала от Эрики такой решительности.

– Эта дама хочет пройти к своему чернокожему слуге… Вы не подскажете нам, где мы можем его найти?

Фергер удивленно хрюкнул, однако, принимая во внимание присутствие Юлии, все же тяжело поднялся со своего гамака и пошел по трапу вниз, в нутро корабля. Юлия и Эрика робко последовали за ним.

Им пришлось спуститься еще по двум трапам, следуя за Фергером, пока матрос наконец не остановился перед какой-то дверью.

– Сюда, пожалуйста, дамы! – Он толчком распахнул дверь и при этом неприятно ухмыльнулся, словно подсмеиваясь над принятыми в высшем свете правилами вежливого общения.

– Спасибо. – Юлия старалась сохранять уверенный тон.

Она вошла в темное помещение. Пока ее глаза привыкали к полумраку, она услышала звон и испугалась, увидев возле стены две темные фигуры, прикованные цепью. Эрика резко втянула воздух и сочувственно посмотрела на Юлию.

Юлия пришла в ужас.

Когда Айку узнал хозяйку, он удивленно взглянул на нее, а затем быстро опустил голову. Его лицо заметно похудело. В комнате сильно воняло человеческими экскрементами, и Юлии показалось, что в угол прошмыгнуло какое-то маленькое, покрытое шерстью животное. Она с озабоченным видом сделала шаг к рабу, однако тот стыдливо согнулся перед ней.

– Айку! Ты хорошо себя чувствуешь?

Чернокожий еле заметно кивнул. Только сейчас Юлия увидела, что оба раба были совершенно голыми. Она отвела взгляд, не желая причинять еще больше неприятностей черным мужчинам.

– Почему на них ничего нет? – обратилась она к Фергеру.

– Ну, иногда здесь внизу бывает жарко, мефрау. А чувствуют они себя великолепно. – Ухмылка толстого матроса, похожего на быка, стала еще шире.

Юлия сама не знала, чего она ожидала. Однако то, что она увидела, превосходило возможности ее воображения. Она постаралась сохранять хладнокровие.

– Отведите нас снова наверх!

Юлия с сердитым видом поднималась по трапу. Ей придется поговорить с Карлом. Как он мог допустить, чтобы этих людей на много недель заковали здесь внизу цепями, словно негодяев, совершивших тяжкие преступления?

Эрика, сгорая от стыда и пошатываясь, шагала следом за Юлией. Правда о том, как обходятся с рабами на ее новой родине, глубоко потрясла ее.

Кири проснулась от громких криков.

– Тетя Грена!

Кири, жившая в маленькой хижине на плантации Хеегенхут, заметила, что циновка, на которой обычно спала тетя Грена, была пустой. Девочка тихо встала и отодвинула чуть в сторону занавеску, которая закрывала дверной проем. В ночной тьме Кири увидела между хижинами несколько факелов. Крики приближались. Мимо нее пробежали какие-то люди. Вдруг кто-то схватил Кири за руку и потащил из хижины.

– Тетя Грена? – испуганно вскрикнула Кири.

– Беги! Они жгут поселок! Беги! Прячься!

Грена, едва переводя дух, оттолкнула Кири прочь.

Кири бросилась в лес. Ветки хлестали ее по лицу, а жесткие листья больно ранили ноги. Вокруг она слышала шум, производимый другими беглецами. Чем дальше Кири бежала, тем тише становились звуки. Тетю Грену она потеряла из виду.

Через некоторое время Кири остановилась. Она больше не могла бежать – ей казалось, что ее легкие вот-вот разорвутся. Девочка напряженно вслушивалась в ночь, однако, кроме собственного шумного дыхания, ничего не слышала. Сделав большой крюк, Кири прокралась назад, к тому месту, где лес подходил к маленькому поселению рабов на плантации Хеегенхут.

В воздухе висел едкий дым. Хижины горели. Испуганная Кири спряталась между высокими корнями дерева.

Значит, это действительно произошло. Слухи об этом ходили уже пару недель, и остальные рабы явно были напуганы.

– Этим он навредит всем нам, – шептала старая Фура. – Всем. Мы – самое ценное его имущество.

Тетя Грена выглядела обеспокоенной и, словно защищая Кири, обняла ее за плечи.

Несколько недель назад белый масра[7]с плантации во время охоты застрелил одного из лесных негров.

Собственно говоря, он хотел убить ягуара, который уже несколько месяцев наводил страх на окрестности. Но в любом случае, было попадание в негра намеренным или случайным, не стоило хозяину еще и насмехаться над мертвым.

– Нечего этому негритянскому отродью шляться по лесу! – таким был единственный комментарий масры.

Рабы, которые сопровождали белого во время охоты, вернулись в деревню взбудораженными. Страх распространился очень быстро. Вокруг плантации Хеегенхут, далеко в стороне от больших поселений, действовал закон джунглей. Там царили лесные негры. Собственно говоря, рабы с плантации поддерживали с лесными неграми хорошие отношения. Им даже разрешалось вести торговлю и обмен. Лесные негры с удовольствием принимали урожай с плантации, а взамен давали дерево для строительства хижин. Конечно, они уже давно жили в мире с колонистами, однако все еще испытывали гнев по отношению к белым – в конце концов, лесные негры были всего лишь беглыми рабами или их потомками. Если же какой-нибудь хозяин плантации решил бы бороться с лесными неграми, мир закончился бы. А рабам с плантации тогда пришлось бы хуже всех. Они были самым ценным имуществом хозяина, без них на плантации ничего нельзя было сделать. Таким образом, как можно нанести самый чувствительный удар хозяину? Вот именно – навредив его рабам.

И этой ночью слухи подтвердились. Лесные негры напали на маленькое поселение рабов, подожгли хижины, убили мужчин, а женщин забрали с собой. Кири подозревала, что с белым масрой обошлись не лучше. «Его они, наверное, тоже убили», – печально подумала она, дрожа в своем укрытии. Собственно говоря, белый масра был хорошим. Его рабы жили лучше, чем остальные, да и к Кири он всегда относился по-доброму. Конечно, ее уже однажды подвергали наказанию цветные надзиратели – бассиа, но в остальном жаловаться ей было не на что. Тем более что она не была настоящей рабыней с плантации. Настоящим рабом с плантации был лишь тот, кто там родился, чья семья там жила и чья пуповина была там закопана.

А Кири не знала, где она родилась. Она закрыла глаза и с тоской подумала о своей тетке Грене.

Если говорить честно, на самом деле Грена не была ее теткой, но именно она растила Кири последние годы и заботилась о ней. Где родилась Кири, не знал никто. Грена утверждала, что этого ребенка принес ей речной бог. Это произошло почти пятнадцать лет назад.

Грена тогда попросила у своего масры разрешения оставить ребенка у себя. И лишь много лет спустя, когда Кири узнала, что Грена вообще ей не тетка, когда она поняла, что была не такой, как остальные дети, ей захотелось выяснить, как она на самом деле сюда попала. Ее кожа была немного светлее, чем у других рабов, волосы были волнистыми, а не курчавыми, а черты лица – тоньше, чем у негров с плантации. Однажды Кири услышала, как две старые болтливые женщины сплетничали о ней: