Таню бросило в жар. В очередной раз ей стало стыдно за чужое поведение, но она справилась с собой и приподняла бровь ожидая продолжения. Березин так старательно подбирает слова и ей очень интересно, чем он заменит слово «бюстгальтер», но мужчина удивил ее и теперь, сказал: «-ться», закончив этим предложение.

— Знаете, Олег, не надо ничего объяснять мне.

Его речевая уловка позабавила Таню и подняла настроение, но все это не отменяло главного.

— Мы опять на «вы»?

Олег понял ее движение по-своему, не отодвинулся, а приобнял и притянул к себе.

— Я ведь вам не жена, чтобы вы отчитывались передо мной. Отпустите меня.

Таня тщетно пыталась отлепить от себя его пальцы. Березин кажется и не замечал этих попыток.

— Опять ты за свое.

— Опять ты за свое.

Олег перехватил ее и подтянул еще ближе, чтобы она наконец перестал цепляться и отгибать его пальцы. Но упрямица, подметившая золотой ободок на безымянном пальце, не желала сдаваться и теперь уперлась в его грудь руками, сердито засверкав зелеными глазами.

— Именно, — откликнулась она с тяжким вздохом. — Отпустите меня, пожалуйста.

Простой и независящий от нее жест выбросил в кровь порцию какого-то гремучего коктейля, состоящего из притяжения, удовлетворения и как ни странно — раздражения. Березин понимал в чем причина последнего — обычно дамы не сопротивлялись, оказавшись в его объятиях, а если и делали это, то только для виду и исключительно для того, чтобы привнести элемент игры.

А Таня…

Она ни в какую не хотела поддаваться его обаянию, что как ни крути давало весьма и весьма невеселый повод для размышлений. Неужели прежде все делалось только из-за денег?

— Ну как же я тебя отпущу, если только поймал?

Ведьма в очередной раз наградила его негодующим взглядом, но Березин только приподнял ее повыше, взяв за ягодицы и, упершись в висок носом, вдохнул запах ее волос, пахнущих грейпфрутом, кедром, летним солнцем и как будто полынью.

— Никто и никого не ловил! — проговорила она, быстро облизнув губы, отчего те заблестели призывным блеском, так и маня прикоснуться к себе.

Березин чуть было не застонал от нахлынувшего сиюминутного удовольствия и желания прикоснуться к этим нежным губам, но делать этого не стал. Не хватало только, чтобы она начала вырываться.

— Я не женат.

Рыжая усмехнулась.

— Ну, конечно же, а кольцо на пальце, потому что не снимается?

В чудесных, меняющих цветах глазах отразился знакомый ему холод. Олег уже видел такой, когда она гнала его, разозлившись за разбитый телефон. В мягкой с виду Татьяне был стержень, и Олег знал, что лучше не оголять его. Он еще не знал ее, но встречал таких женщин, в которых осталась одна лишь сталь и Березин, общаясь с ними, не мог назвать их счастливыми. Они стали слишком сильными и боялись потерять эту «суперспособность», уже не доверяя никому.

— Потому что так удобнее, — пояснил он и все-таки коснулся ее щеки губами. — Охотниц за богатыми мужиками еще останавливает наличие жен.

— Не только их, — проговорила она, мотнув головой, и очень сексуально выдохнула. — Олег!..

Вопреки ожиданиям, эта борьба и противостояние, добавили остроты. Ее движение освободиться или избежать прикосновения не удалось, она мазнула своими губами по его и остановилась, выдохнув и обдав его ароматом спелых фруктов.

— Тань, — начал было Олег, но не утерпел и смял эти прохладные губы. — Я… правда… не… женат.

Повторил он между короткими прикосновения, прежде чем ворваться в ее рот и украсть настоящий поцелуй — неистовый, требовательный и голодный. Масла в огонь подлила сама Таня, неожиданно скользнув руками ему по груди, она переместила их на шею, зарылась пальцами в короткие волосы на затылке и притянула его к себе, ответив на его прикосновения сначала несмело, а потом так, что захотелось раствориться в ней, забрать и отдать ей все потрясшие существо ощущения. Мир в эти мгновения запульсировал и задрожал, став кружиться вокруг них двоих. Дверь под ними грохнула, но и этот звук ушел, мгновенно затихнув в пространстве.

— Ковалевская!

Олег не желал останавливаться, увлекшись накрывшими его противоречивыми желаниями — целовать ее, даря нежность, и терзать, получая один приглушенный стон за другим. До тех пор, пока разгоряченное сознание не поглотило мысли, уступив место ярким ощущениям, Березин поймал себя на том, что не целовался так уже целую вечность. С жадностью и нетерпением, вновь и вновь встречаясь с ее губами, прохладным ртом и…

— Таня! Тань! Да где же ты?!

Кто-то звал ее и это был не Березин. Ворвавшийся в сознание мужской голос вызвал мгновенную вспышку раздражения и просящееся на язык: «пошел вон!» Вот только они были не в офисе и это был не кабинет, чтобы отсылать неугодных пинками и словесными затрещинами.

— Черт бы тебя побрал! Ясь!

Позади них раздался шум, мявкнул кот, что-то упало и посыпалось. Судя по звуку, это были те самые лыжи и палки.

Но Березину было плевать.

Он держал ее в объятиях, не сводил глаз с ее лица и не хотел отпускать, правда уже и не мечтая о том, что поздний визитер возьмет и рассосется в уходящем дне.

Сейчас ему хотелось поймать последние мгновения случившегося.

Таня «возвращалась», восстанавливая дыхание и облизывая и без того влажные, раскрасневшиеся губы. Ее пальцы подрагивали и продолжали гладить шею невесомыми прикосновениями. Но больше прочего Березина интересовали ее глаза. То ли свет был тому виной, то ли произошедшее, но они стали нефритовыми с темными, поблескивающими искрами в них.

— Таня!

Она вздрогнула в ответ на этот оклик и отстранилась от него, но Олег успел заметить, как место страсти в глазах рыжей занялась печаль.

— Отпусти! — проговорила она тихо. — Там что-то случилось!

Березин запоздало понял кем именно был непрошенный визитер. Он ведь слышал, как она разговаривала с мужем. Да и подруженька ее не дала родиться иллюзиям и быстро подсказала кто есть кто. Выходит, что не все у них с мужем потеряно, раз тот примчался сюда в нереально короткие сроки? Да и кольцо на ее пальце совсем не так как у Олега — не защита от навязчивого внимания, а потому что она верит и надеется на что-то?

— О, Боже! Олег!!!

В ответ на ее эмоциональный полный переживаний и паники окрик, Березин выругался, прикрыв глаза, и оперся на деревяшку ладонью. О чем она думала, целуя его? О мести? О муже? Или все-таки о нем?

— Олег!

Несколько секунд ему понадобилось, чтобы решить, как он будет вести себя дальше. Березин повернулся в сторону темной палубы, увидел вышедшую на свет Божий Татьяну, встревоженную, глядящую на него вопрошающим и, мягко говоря, удивленным взглядом.