Даже ветер своими порывами начал пронизывать прохладой. Я почувствовал в этот какой-то злой символизм, смотря на обрубок, оставшийся вместо правой голени. "Последняя осень", крутилась строчка песни у меня на языке.

Грусть охватила меня целиком и тут я вспомнил о новом умении, которое получил за убийство Цербера. Долго не думая, я попытался активировать реверс. Всё вокруг как-то причудливо исказилось, но я даже не смог понять, в чем само действие реверса. Никакого эффекта после применения я не заметил, не считая странного восприятия всего происходящего вокруг.

"У вас недостаточно маны", появилось сообщение перед глазами. Моего приличного запаса маны хватило лишь на одно использование реверса. Это вообще, как понимать. Ничего не поняв, я продолжил сидеть на берегу, наблюдая за каплями дождя, колотившими о поверхность воды.

— Лазарь, тебя уже несколько часов ищут, а ты вот где. Давай вернемся в лагерь, я тебе помогу. — Насквозь мокрая Саша попыталась приподнять меня за руку.

— Не надо, дай мне собраться с мыслями. — Выкрутился я из ее рук, продолжая смотреть на поверхность воды. — Скажи всем, что со мной всё в порядке. И да, я сам вернусь. Хотя, если не сложно, найди какую-нибудь длинную и крепкую палку.

— Хорошо. — Сказала Саша и, над чем-то задумавшись, после добавила: — Спасибо.

— Тебе не кажется, что мы постоянно говорим друг другу спасибо, это как-то странно. Вот, принесешь ты палку, и я скажу тебе спасибо. Какой-то замкнутый круг "спасиб". — Попытался разрядить гнетущую обстановку я.

Саша улыбнулась, похлопала меня по плечу и удалилась в сторону леса, который стоял на берегу осиновки, недалеко от нас.

Не знаю почему, но мне было неприятно, когда из-за меня кто-то грустит. Может, это был какой-то извращенный эгоизм. Моя печаль только моя, и нехрен лезть в неё. Я и правда не знаю.

Под шум дождя пролетел весь день, и только под вечер Бугор пришёл и поставил походную палатку на берегу реки. Он даже принес несколько кусков жареного мяса. Опять сжег, подумал я, вгрызаясь в немного обугленные с одной стороны куски шашлыка.

На утро ко мне снова заглянул Бугор и сообщил, что они собираются на вылазку в город за мясом и припасами. Я не стал возражать и просто пожелал им удачи. Мне конечно хотелось отправиться с ними, но я понимал, что для меня, как для бойца, уже всё кончено. В этом жестоком мире я стал обузой для всех. Ничем не лучше тех, кто сидел в лагере и ждал помощи.

Так прошёл этот день и следующий, и день за ним Я все чаще стал замечать, что смотрю на таймер, отсчитывающий секунды, минуты, часы и дни. Интересно, что же будет, когда на нем останутся одни нули. Наверное, только это не давало отчаянию полностью поглотить меня.

Спустя ещё два дня, я проснулся рано утром, и, пока никто не видит, взял костыли, которые принес мне Бугор из последней вылазки в город. Собравшись с духом я направился в лес. Благодаря ловкости, которую я поднял, мне удавалось идти на костылях достаточно быстро, правда, в лесу это оказалось сделать куда сложнее. Я то и дело терял равновесие, цепляясь за корни и поваленные деревья.

Отойдя довольно далеко от лагеря, я примостился на ствол поваленного дерева и достал клинок. Это был кинжал, подобный тем, которыми пользовался Макс. Я выпросил один с предлогом, что мне захотелось повырезать из дерева. Наивный Макс мне сразу поверил и отдал один из своих старых кинжалов.

"Ыыыы," сдерживая крик, я вогнал клинок себе в предплечье, делая длинный надрез. Кровь потекла по руке тонкими струйками. Исцеляющий свет, я применил умение несколько раз подряд. За три использования умения моя рана затянулась, не оставив даже шрама. Ну что, еще раз, подбодрил я себя и продолжил.

Эту процедуру мне пришлось повторить три раза, пока перед глазами наконец не появилась долгожданная надпись.

Целительный свет достиг уровня 4

У меня получилось, я смог. Все слишком рано списали меня со счёта. Эта идея засела в моей голове ещё два дня назад. Что, если я смогу прокачать свои исцеляющие умения до того уровня, который позволит мне восстановить потерянную ногу? И вот небольшой шажок в этом направлении был сделан.

Целительный свет достиг уровня 5

Целительный свет достиг уровня 6

За день я сумел прокачать умение еще на два уровня. И я довольный своими успехами, направился назад в лагерь. Мне наконец-то удалось вырваться из уныния, давящего на меня последние дни.

— Босс, ты где был, все тут с ума посходили, тебя разыскивая? — Сказал подбежавший ко мне Бугор, как только я вышел из леса.

Бум! Обожгло мою щеку от хлесткой пощечины, которую нанесла мне Саша. Она смотрела на меня покрасневшими глазами. Макс вообще красовался огромным синяком на пол лица. Он опустив голову, молча стоял в отдалении.

Всё это меня ужасно взбесило. Какое им вообще дело, где и чем я занимаюсь? Я больше не член группы. Так какого рожна им вообще от меня нужно?

— Не ваше дело. — Сказал я и направился к своей одинокой палатке на берегу реки. Не знаю, правильно ли я поступил или нет, но в этот момент меня била жуткая злость. Будто я какой-то ребенок, которому нужно спрашивать разрешение на любое действие. Пошли они все к черту.

На следующее утро я снова отправился в лес, добравшись до того же места, где был и вчераЯ снова начал прокачивать исцеляющий свет Колечи, исцеляя сам себя.

"Вшвшвш," послышался шум в высокой траве, а через секунду в меня вцепился огромный муравей с полметра в длину. Чудовищная боль раздалась по левой ноге, которую сжимали гигантские жвалы муравья. Что удивительно, монстр, сколько не пытался, но глубоко прокусить мою кожу не мог. Видимо, те тридцать очков, вложенные в выносливость, делали своё дело, повышая мою сопротивляемость урону. Но всё же яд муравья причинял ужасную боль.

Сопротивление ядам повысилось до 4 уровня.

Даже навык поднялся. Я применил обжигающий свет, и муравей, на миг вспыхнул белым пламенем, превратился в пепел. Мой интеллект тоже был достаточно сильно прокачан, благодаря чему, мой магический урон тоже увеличился. Я был рад. Даже не имея возможности нормально передвигаться, я все-же мог спокойно справляться с мелкими монстрами.

Азарт захватил мою душу, и я направился в глубь леса. "Бум!" что-то ударило в меня и со всего размаху припечатало к стволу дерева. Удар был такой силы, что от дерева раздался треск ломаемой древесины. Я огляделся, в нескольких