Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Кадомацу ехала неизменная Ануш, конечно — Чёртов Угол, и три молчаливые девочки-служанки. Афсане, от нечего делать, залезла на крышу и временами, сквозь стук да топ, который она производила, до них доносились обрывки её разговора с погонщиками.
Близился полдень. Проснувшиеся улицы уже заполняли спешащие горожане, и, хоть в этом квартале пешеходов всегда было мало, Кадомацу то и дело отмечала интересных встречных: вот бегущий по какому-то новогоднему делу гонец; вот удивлённо остановившаяся женщина с коромыслом — куда она смотрит, внутрь повозки, или насквозь, на прохожего с противоположной стороны улицы? — вот застывший в почётном салюте дочери микадо конный отряд стражи. С сетей, натянутых над улицами, дворники стряхивали снег, и он мягкими сугробами падал на быков, повозки, впереди и позади кортежа. Вот перед чьим-то домом всё ещё сложены пыльные сёдзи и татами. Лентяи. Из дверей дома вышла молоденькая суккуб-таю, и споткнулась об эту кучу, еле удержав равновесие распахнутыми в последний момент крыльями. Взмыла в небо с треском, напугав быков последнего экипажа — Кадомацу выглянула следом, чтобы посмотреть — удалось ли ей пройти сетку, но поезд ушел достаточно далеко, чтобы скрыть сцену от глаз.
Принцесса взглянула на Ануш. Та ей кивнула, непонятно почему. Её хозяйка тоже, непонятно почему, ей улыбнулась, и мягко отстранила холодные руки Чёртов Угол, вознамерившейся что-то ей поправить в причёске.
Толчок — остановка. Квартальные ворота. Сверху донеслось: «...они мне все сёстры, мы всегда вместе...» — это, конечно, Афсане. Ещё толчок — тронулись. Внутрь ворвался шум и запахи разбуженного торгового квартала. Не стесняясь знаков императорской семьи, лотошники наперебой совали внутрь повозок свои товары, и в общем гомоне было трудно расслышать правильную цену, а в обступившей толпе — увидеть продавца. Ануш усмехнулась, и, поправив шемширы, перешагнула через коленки госпожи, вышла, чтобы навести порядок.
Пока суккубы разгоняли толпу, принцесса всё-таки умудрилась приобрести два красивейших браслета. Прищурившись на свет, Кадомацу внимательно разглядывала свою покупку: две свернувшиеся в спираль змейки с изумрудными глазами. Она предпочла бы драконов, но что-то не расслышала ответ ремесленника насчёт них. Ну и ладно — императорский ювелир вряд ли откажет принцессе в маленькой просьбе.
Дальше пошли места поспокойнее. Торговые улицы, чинные продавцы, держатели лавок, мастерских, кузниц. Они уже не бегали за покупателями, нет, они спокойно сидели и зазывали их кто — голосом, а кто — броской вывеской. Знатные дамы позакрывали лица веерами и вуалями — негоже было простолюдинам любоваться их красотой, предназначенной только для высокородных. Маленькая девочка с расписными дощечками на лице, поклонилась экипажу, слуга, держащий зонтик — следом.
Раса Края Последнего Рассвета не отличалась хрупкостью — природа была практична, и наделяла демонов, созданных чтобы разрушать мироздание, не эстетичными формами, а мощными клыками, когтями, могучей мускулатурой, которую трудно сочетать с изяществом. Но после первых контактов с инопланетянами из Средних и Высших миров, они поняли, насколько те превосходят их внешне, и в моду со временем вошла привычка следить за собой — знать подпиливала себе клыки, детям с младых лет прожимали челюсти металлическими скобами, или дощечками, ручки и ножки маленьких девочек на годы заковывали в тисочки и браслеты — чтобы не вырастали в когтистые лапы. Дочерям знатных дам, едва те начинали выходить в свет, бинтовали крылья и грудь, чтоб не рос киль грудины, делающий фигуру столь непохожей на фигуры небесных красавиц. Запрещали летать, чтобы не увеличивались мышцы груди, уродующие торс — прорезая крылья или навешивая на них неподъёмные украшения. Кадомацу с омерзением вспоминала старые скорописи, где придворные дамы вместо гордых перепонок таскали за спиной звенящую груду колец и подвесок. Принцесса не могла даже представить, что подобное варварство ещё недавно дамы творили над собой добровольно — отказаться от НЕБА, лишь ради того, чтобы походить на недоступных небожительниц, не касающихся ногами земли?! Она и обычные-то церемониальные платья, привязывающие рулевые крылья поясом, считала верхом издевательства, не то что... Да она не продаст никакую красоту за дар полёта — её ноги и так не коснутся земли, но благодаря своим крыльям! Правда, её-то ноги в своё время всё-таки выдержали пытку тисочками, к большому неудовольствию Сэнсея — ну, не нравится ему, пусть сам ходит большеногим! К счастью, после завоевания Даэны, и входа в моду множества удобных изобретений тёмных апсар, по части нижнего белья, позволивших женщинам-демонам сохранять фигуру и не ограничивать себя в полётах, многие старые варварские нравы сошли на нет.
«Держи его!» — за окном по снегу промелькнула тень, с крыши раздался звон тетивы, и меньше чем через полминуты они проехали мимо молоденького воришки, пытавшегося зубами достать стрелу из крыла. Он поднял глаза, встретился взглядом с принцессой, замер от неожиданности — и в следующий миг исчез под навалившимися на него стражниками.
Мацуко отодвинулась вглубь повозки. Госпожа Чёртов Угол, наоборот, подсела ближе, и, поставив ей ногу на колено, высунулась в окно — досмотреть развязку этой драмы. Попутно она всё пересказывала, да так подробно, что им, пока не стало плохо, пришлось втягивать девушку обратно за воротник и оби. Вот только восхитишься стыдливостью и приличиями кого-нибудь, так кто-то из них выкинет что-то похожее!
Ещё одни ворота, ещё одна остановка. Провинившаяся Чёртов Угол всё-таки взялась переделывать причёску госпожи. Та ей не мешала, наоборот, уселась спиной к ней, лицом к боковому окну. Там иногда проходили знакомые чиновники или их жены, Её Высочество здоровалась с ними одними губами и реже — под упрёки Чёртов Угол — кивком головы.
Медленный поворот. Дворцовые ворота. Уж у них-то ждать не надо, сразу открыли, ещё издали увидев кортеж принцессы. Она приветливо машет и посылает воздушные поцелуи знакомым рожам из Левой Гвардии. Ещё один поворот, покруче. За окном рядом идёт Афсане, спрыгнувшая с крыши. И ей она машет рукой, та машет в ответ. Неожиданно повозка начинает движение назад, принцесса теряет из виду суккуб, толчок, остановка, слышно как распрягают быков. Пол наклоняется — подсовывают подставки под оглобли.
Первой, чуть ли не через окно, выскакивает Ануш — хотя, что ей здесь бояться, в самом охраняемом месте Империи? Следом вылазят с багажом служанки, и уже после них, оправив