– Мам, я погуляю? – крикнула Варя на кухню.

С раскрытой книжкой в одной руке и испачканной соусом деревянной лопаткой в другой мама выглянула в прихожую. Убедилась, что дочь надела свитер, и вернулась к плите.

– Только недолго, скоро ужин будет готов. Баллончик взяла?

– Ма… – протянула Варя.

– Не мамкай!

– Ну я же не бегать там буду, просто прогуляюсь!

– Ты маленькая тоже всегда так говорила. А потом сипела и задыхалась.

– Я не маленькая уже, – недовольно буркнула Варя, застегивая сапоги.

– И именно поэтому ты, как взрослая ответственная девочка, возьмешь с собой лекарство, – отрезала мама. – И еще мелочь на столе возьми, купи к чаю чего-нибудь.

– Лааадно… – протянула Варя уже из коридора, кладя в карман баллончик вентолина и на ходу наматывая шарф.

Вечерняя прохлада зарумянила щеки. Попыталась залезть под пальто – и отступила набираться сил и злости. Варя быстренько обежала дом и… в недоумении уставилась на ряд автомобилей, припаркованных почти вплотную к зданию. Приземистые седаны, широкомордые джипы, они напоминали усталых лошадей, загнанных на ночь в хлев. Машины теснились, едва не касаясь друг друга лакированными боками. Какие-то, судя по снежным шапкам, стояли здесь уже давно.

Впервые Варя увидела задний двор своего дома не через окно, и он оказался совершенно иным. До следующей пятиэтажки было рукой подать, и возле нее тоже толпились машины. В середине тянулась узкая полоска газона. Внизу, совсем рядом, шумела проезжая часть улицы Пушкина, за которой стеной стоял заснеженный парк, а еще дальше угадывалось Онежское озеро. Выше убегали ступеньки, ведущие на улицу Куйбышева. Но где же детская площадка? Где пешеходные дорожки и фонари? Где девочки в оранжевых комбинезонах?!

Мысли путались, и Варя помотала головой. Не помогло, мысли запутались только сильнее, а незнакомый двор не стал менее реальным. Но как же так?! Она же видела все своими глазами вот из этого самого… Варя застыла с открытым ртом. В ровном ряду горящих окон первого этажа она не нашла своего.

Решетки. Шторы. Жалюзи. Где-то здесь, в середине, должны быть три окна без штор. На секунду Варе стало жутко. Показалось вдруг, что она попала в другой мир, враждебный и опасный. Но нет, вот же, в кухонном окне мелькает мама, колдующая возле плиты. А вон окно большой комнаты. Вот только между ними стена. Узкая полоска кирпича, за которой ну никак не может поместиться целая комната.

В глубокой задумчивости Варя двинулась наверх. Обошла дом, подозрительно поглядывая на спящие автомобили, словно это они придумали этот глупый розыгрыш. Вернувшись в свой двор, она долго не решалась на второй заход. Забрела на детскую площадку, полазала на скалодроме, пока не окоченели пальцы. Запрокинув голову в темнеющее небо, покачалась на качелях. Под конец даже скатилась с горки, чего не делала уже сто тысяч лет, потому что считала такие занятия уделом малышни. Мысли не отпускали. Варя вздохнула и, упрямо нахмурившись, пошла по тому же маршруту.

Нет, ничего не изменилось. Таинственная детская площадка не выросла точно по волшебству, а незнакомые девочки не выпрыгнули из-за кустов. Машины пялились на Варю сонными фарами, не понимая, чего она тут забыла.

Окно в кухню. Окно в большую комнату. Между ними – ничего. Варя вглядывалась в этот участок стены до рези в глазах. Ей даже начало казаться, что от него веет чем-то нехорошим, тревожным. По спине забегали мурашки, хотя, может, это просто вечерний холод нашел наконец дорожку под теплый свитер. Играя со стеной в гляделки, Варя не замечала, как заламывает руки и кусает нижнюю губу.

Что-то живое зашевелилось в куртке, и Варя испуганно вскрикнула. Даже ударила кулаком, в надежде прихлопнуть мелкую пакость, неизвестно как пробравшуюся в карман. К счастью, телефон выдержал. Мысленно ругая себя за глупую трусость, Варя прочла сообщение от мамы: «Сливки закончились. Купи».

Оказалось, уже почти стемнело и свет окон падает на снег ровными желтыми прямоугольниками. Затеплились фонари. Отругав себя за мнительность, Варя поспешила в магазин. Она постаралась выбросить из головы не имеющую нормального объяснения странность новой квартиры. И все же, прыгая по ступенькам, она не могла отделаться от ощущения, что тонкий участок стены между кухней и большой комнатой смотрит ей вслед. Буравит прямо между лопаток.

* * *

Казалось, близняшки торчат на площадке безвылазно. Три дня подряд, возвращаясь из школы, Варя глядела в голое окно и видела оранжевые комбинезоны, призывно машущие руками. Видела детскую площадку со старыми горками, лестницами и качелями. Видела деревья, которые теперь казались непохожими на обычные, растущие по всему городу. А вот машин не видела.

Но стоило обойти дом – и вот они, под окнами поджидают своих хозяев и зубоскалят над Варей решетками радиаторов. Варя торопилась обратно и выглядывала в окно. Таинственный двор оставался на месте. Это напоминало игру с отражением, когда поворачиваешься быстро, в надежде, что в этот раз оно точно запоздает. Варе хотелось понять, когда, как и почему происходит таинственная замена.

Девочек эта игра забавляла. При виде Вари они начинали прятаться за горками, за деревьями и, хотя было не слышно, заливисто хохотали. Утром, когда Варя собиралась в школу, было еще темно и сложно было сказать, есть ли кто-то на детской площадке. Однако Варе казалось, что по ее лицу скользят два любопытных глаза. Странное будоражащее ощущение. Таинственный двор притягивал Варю, как магнит металлическую стружку. Ей хотелось во что бы то ни стало разгадать эту загадку, и в ее светлой голове потихоньку созревал план.

На четвертый день все сложилось как нельзя кстати. Во-первых, заболел Арсений Петрович, преподаватель русского языка и литературы, и два последних урока отменили. Во-вторых, одноклассница Аня, с которой они иногда по вечерам изображали, будто делают домашку, решила сегодня навестить бабушку. И в-третьих, позвонила мама, сказала, что задерживается. Велела ужинать без нее. Варя прикинула в уме, и получилось, что у нее есть почти четыре часа свободного, абсолютно бесконтрольного времени!

В зимнем пальто, шарфе и шапке в квартире было настоящее пекло. Жар плыл от батареи, когда Варя через стол забиралась на подоконник. Пальцы замерли на пластиковой ручке. По затылку пробежали мурашки. Стало невероятно легко и чуточку жутковато. «Что я делаю?» – подумала Варя. Но на площадке, заметив ее, как две маленькие обезьянки, скакали от радости незнакомые близняшки.

Ручка щелкнула. В лицо Варе дохнул зимний холод. От подоконника до земли где-то полтора метра. Варя свесила ноги, замерла на мгновение, будто перед входом в бассейн, и решительно спрыгнула вниз. Заснеженный газон, окруженный голыми кустами,