относились с недоверием к незнакомым правилам и новым способам навигации, но у португальских кормчих, выходящих в океан, не было другого выбора, кроме как использовать все растущее число карт, лоций и математических правил. Гораздо чаще своих предшественников они ориентировались по звездам и по компасу. Овладев искусством счисления координат, они постоянно проверяли курс и азимут по высоте солнца или Полярной звезды, измеряя эту высоту квадрантом или морской астролябией, использовали арифметику и геометрию для пересчета этих азимутов, когда ветры и течения угрожали сбить судно с курса. Инструкция по пользованию квадрантом предупреждала, что Полярная звезда не вполне неподвижна и что ее следует наблюдать, только когда ее два Стража расположены по линии восток-запад. Составленные по разным источникам таблицы, называемые эфемеридами, содержали предсказанные на каждый день положения главных небесных светил. Таблицы полуденной высоты солнца в различных городах помогали навигаторам выбраться на нужную широту и затем придерживаться ее, правя точно на восток или запад[110].

Стремление накапливать навигационную информацию, что позволило бы получать преимущество перед морским противником, все усиливалось, и ставки в этой игре все росли. Главными движущими силами этой гонки были вера, слава и коммерция, пишет историк Эмилия Виотти да Коста. Сам папа объявил «африканский проект» Португалии «справедливой войной», и в течение последних десяти лет жизни принца Генриха были выпущены три папские буллы, посвященные этому вопросу. Первая из них, вышедшая в 1452 году, провозглашала право короля Португалии нападать на неверных и обращать их в рабство, а также конфисковать их имущество и земли. Вторая булла, от 1455 года, уточняла, что применение этого права распространялось на африканцев, обитавших на территории от Марокко до самого мыса Буждур, и что они

жили в вечном терзании своего духа и тела: дух их был проклят потому что они были язычниками, не обладающими привычками разумных существ <…> а наипаче всего от их великого неведения, которое было в них, через которое они не имели представления о благе, но умели только лишь влачить свое существование в животной праздности.

Перевод: «Если вам не нравится, как некоторые живут, вы имеете право отобрать у них все, что у них есть, и для этого вам официально предоставляется право использовать силу»[111].

Спустя четверть века после смерти Генриха король Португалии Жуан II (или Принсипе Перфето, «Совершенный Принц») начал с того места, где остановился его дядя. В 1484 году он созвал со всей Европы ученых мужей, чтобы они разработали правила вычисления широт на основе прямых наблюдений полуденной высоты солнца. Их разыскания были опубликованы в подробном руководстве по навигации, названном Regimento do astrolabio е do quadrante («Обращение с астролябией и квадрантом»). Руководство содержит список широт на территории от Лиссабона до экватора – почти все они оказались верными с точностью до половины градуса. В книгу вошел даже перевод труда Сакробоско «О мировой сфере». Снова поползли слухи о том, что мир не является плоским, и географы начали оборачивать карты вокруг глобуса, а астрономы-астрологи трудились над уточнением координат естественных астрономических объектов и явлений[112].

Морским экспедициям XV века – начало которого морской историк Дж. X. Пэрри назвал Веком Разведки – нужны были не только рабы, новообращенные христиане и знания. Они искали драгоценные камни и металлы, специи и медикаменты, земли для выращивания сахарного тростника, винограда, кофе и табака, новые места ловли рыбы, новые пастбища для овец, новые источники древесины необходимого размера для мачт и дворцов[113]. Но по мере того как возвращался каждый из посланных кораблей, полный плодами и товарами далеких земель, и каждый капитан начинал рассказывать свои истории пораженным слушателям, становилось все более очевидно: для того чтобы случились все эти приключения и завоевания, чтобы привезти все эти товары и извлечь из них прибыль, было необходимо, чтобы каждый капитан твердо знал, как определить точное положение своего судна, своего пункта назначения и места, куда он должен в конце концов вернуться.

В XV веке мореплавание все еще было очень трудным и опасным делом. Мало кто из мореходов мог разобраться в содержании Regimento. Не существовало общепринятой опорной линии «север-юг», относительно которой можно было бы отсчитывать расстояния к востоку или западу. Не было пригодных для работы в море хронометров, не было ничего похожего на одометр (прибор, отсчитывающий пройденный путь) или спидометр. Квадранты и астролябии, которые давали верные показания только при наличии устойчивой вертикали, были плохо приспособлены для бурного моря. Стрелку компаса требовалось периодически намагничивать заново.

И на этом трудности не заканчивались. Моряки подозревали, что на показания компасов могут влиять магнитные аномалии, но надежных средств выявить эти аномалии у них не было, поэтому иногда они, каждый на свой лад, мудрили со своими компасами, в результате чего неразбериха только увеличивалась. Поскольку не существовало международных стандартов единиц измерения, каждый использовал свои значения мили, лиги, стадии и градуса, и в конце концов выходило, что каждый по-своему оценивал расстояния, указанные в древних манускриптах. Устаревшие плоскостные морские карты были плохи не только оттого, что в них недоставало новых данных, но еще и оттого, что они не учитывали шарообразности Земли. А ведь именно эта шарообразность была причиной таинственного и непостижимого для тогдашних мореходов сближения меридианов при приближении к полюсам Земли: пройдя шестьдесят лиг к востоку вдоль экватора, вы попадали не на тот меридиан, на каком оказывались, пройдя те же шестьдесят лиг к востоку вдоль тропика Рака. Даже в конце XVII века мореход мог пользоваться «плоской» картой, заблудиться в море – да еще и сделаться после этого членом Королевского научного общества[114].

Что касается вопросов питания и здоровья, то хорошо снаряженная экспедиция могла иметь на борту запасы солонины, соленой рыбы, галет, сыра, лука и сушеных бобов, достаточные для того, чтобы моряки не страдали от голода, и запасы вина из расчета по полтора литра на человека в день, но пресная вода в бочках быстро портилась, и на кораблях часто свирепствовала цинга[115].

И все же, несмотря на все трудности, из каждого нового плавания португальские моряки и путешественники привозили новые добытые опытом знания: где и какие земли лежат в западных и восточных океанах, что и когда можно видеть на небе как выше, так и ниже экватора. С каждым годом их открытия и записи позволяли исправлять все больше ошибок на картах и в координатах, дополнявших зачитанные до дыр греческие экземпляры птолемеевой «Географии»: книги, написанной еще во II веке н. э. и переизданной в латинском переводе в первом десятилетии века XV. Накапливаясь, такие исправления приводили к очередному