Его уже ждали. Сам король и его родственник. Очень похожие между собой, высокие, светлокожие, рыжеволосые, вот только у его величества заметно больной вид. Хуже, чем в прошлый раз. Увы, но, похоже, жить ему осталось недолго.

– Значит, она понравилась тебе, мой мальчик? – спросил второй мужчина, когда Клаус по всем правилам этикета поприветствовал обоих. – Моя племянница. Хороша собой, верно?

– Очень, – смущенно признал молодой человек, вызывая в памяти образ девушки, с которой впервые повстречался в элхорнском лесу. Ему даже не хотелось от нее уезжать, возвращаться на родину. Но пришлось.

– Она станет тебе достойной женой. Наша кандидатка на трон… А ты не забывай, кому обязан этой милостью!

Клаус низко склонил голову, выражая почтение.

– Н… невестой? – запнулась я, не веря собственным ушам.

Он ведь не всерьез это сказал?..

– Да, миз, – невозмутимо кивнул маг. Он по-прежнему стоял слишком близко, даже не отодвинулся. И смотрел так, что по коже мурашки табунами бегали. – Моей невестой. Фиктивно.

– Фиктивно? – переспросила я. Своим предложением Доминик Винтергарден ошарашил меня едва ли не больше, чем рассказом об элдарианах и их магии. – Значит, свадьбы… не будет?

– А вы бы хотели выйти за меня замуж, миз? – На его губах промелькнула усмешка. – На самом деле?

– Я…

Мне вдруг вспомнились его слова из подслушанного мною разговора с Мередит Глау. «Я уже занялся этим вопросом, пока был в столице. Опекуном готовы выбрать меня, но при одном условии, и я намерен это условие соблюсти».

– Значит, вы имели в виду это… – пробормотала я. – То условие, при котором вы станете опекуном девочек… Выходит, вы должны на ком-то жениться?

– Для начала обручиться. Заодно выиграю время, чтобы выяснить, не причастны ли к смерти Лоры и ее мужа леди Глау с супругом.

Я вздрогнула.

– Вы подозреваете их?

– Давайте начистоту, миз Лоренц, я вижу, что вы не в восторге от этой женщины. И что вам действительно небезразличны мои племянницы – в отличие от их тети, которая всегда была равнодушна к детям, как чужим, так и родным. Но сейчас, когда нет прямых наследников мужского пола, их с лордом Глау сын может унаследовать поместье, так что она явно решила поменять свои взгляды на деторождение.

Я закусила губу. Вот же гадина! Даже будущий ребенок, которого Мередит произведет на свет, и тот для нее лишь способ заполучить родительское поместье после смерти братьев, у которых не осталось наследников!

– Получив опеку над Аланной и Кэйти, она либо просто будет к ним холодна и придирчива, либо превратит их в подобие ее самой, что было бы крайне нежелательно. Потому что я хочу, чтобы они и дальше были похожи на мою сестру, как похожи на нее сейчас, – заметил мужчина, и в его голосе отчетливо чувствовалась спрятанная за внешней сдержанностью боль потери. – И, поскольку вы на моей стороне в этой борьбе, миз Лоренц, я и делаю вам это предложение – стать моей фиктивной невестой. Подумайте над ним до утра. А сейчас ступайте к себе, вы уже совсем замерзли.

Лорд Винтергарден отошел в сторону, освобождая мне путь, и я задела его, проходя мимо. От этого случайного соприкосновения точно грозовые разряды пробежали по телу, хотя сегодня был только дождь, без грома и молний. Я торопливо пересекла темные коридоры и почти взбежала по лестнице, отдышалась лишь наверху, только теперь вспомнив, что совершенно забыла рассказать дяде моих воспитанниц о письме и медальоне с чердака.

Но сейчас возвращаться было уже поздно, и я отложила этот вопрос на завтра. Возвращаясь в свою комнату, заглянула в детскую. Аланна и Кэйти мирно спали в своих кроватях, хотя бы во сне забыв о свалившейся на них беде.

Мне же было не до сна. Умываясь, переодеваясь в ночную рубашку, расстилая постель, я ни на мгновение не переставала думать о том, что предложил мне Доминик Винтергарден. Да еще и наказал подумать до утра и дать ему ответ уже завтра!

Могу ли согласиться? Если бы речь шла о настоящей помолвке и свадьбе, то, разумеется, сначала мне следовало бы поговорить об этом с матушкой и дядей, который, хоть и жил в другом городе, а все же принимал участие в моей судьбе после смерти отца. Посоветоваться, все взвесить. Не принимать поспешных решений. Ведь именно так должны реагировать на предложение руки и сердца благородные барышни. Только в романах героини сбегают с героями, отринув все приличия и традиции. Но это не мой случай, потому что маг и слова не сказал о чувствах ко мне.

Наша помолвка, если она в действительности состоится, будет фиктивной. Обманом, фикцией – только для того, чтобы Королевский суд признал мужчину в качестве опекуна девочек. Он пошел на это лишь ради них. У нас не будет никакой свадебной церемонии, никакой первой брачной ночи – при мысли об этом мое лицо заполыхало как маков цвет. Ничего, что бывает у на самом деле обручившейся пары, не случится, а следовательно, и моих родственников ни к чему ставить об этом в известность. Даже лучше, если они вообще ничего не узнают. Едва ли одобрят.

Еще совсем недавно я и не догадывалась, что совсем скоро у меня появятся секреты от матушки.

Вдруг подумалось, что, будь я сейчас самой собой, Эрминой Моргенштерн, а не Минной Лоренц, бедной сироткой, вынужденной зарабатывать себе на жизнь, то считалась бы вполне подходящей партией для лорда. Ведь мой дядя, как и отец, приходился кузеном королю нашей страны, и я в числе прочих близких и дальних родственников была учтена в списке возможных претендентов на престол. Вот только именно из-за своего происхождения мне и пришлось бежать в Элхорн и становиться гувернанткой. Потому что все, кто имел возможность взойти на трон после смерти жалующегося на ухудшение здоровья короля, оказались в опасности. Некоторые из них, включая моего кузена Данториуса, уже погибли – все обставили как несчастный случай, но после нескольких подобных происшествий никто уже не сомневался в том, что кто-то намеренно и планомерно устраняет кандидатов в правители.

Но, будь я самой собой, Доминик Винтергарден не сделал бы мне предложение стать его фиктивной невестой. Ведь тогда за мной стояли бы родственники, которые не допустили бы такого. Да и едва ли мы с ним вообще бы встретились…

Устав от мыслей, от которых пухла голова, я забралась в постель и попыталась заснуть, но ничего не вышло. Поворочавшись с четверть часа, я зажгла свечу и потянулась за книгой, чтобы хоть немного отвлечься и скоротать время. На столике возле кровати лежало второе письмо с чердака и поблескивал в падающем прямо на него лунном свете медальон, который мы с девочками нашли в сундуке. Я задела его, и кончики пальцев от соприкосновения с прохладным металлом легко, но ощутимо закололо. Вздрогнув, отдернула руку, попробовала дотронуться снова – и опять те же ощущения.

Как странно… Я ведь держала этот медальон в руках днем, пыталась его открыть и ничего подобного не заметила. Да и Аланна тоже.