– Почему?

– После путча, когда матерого кагэбэшника турнули, уже через полгода, в девяносто втором, он создал свое СП. Что-то они там в Европе химичили, ну и братва сразу решила его «подстричь», только каждый из «парикмахеров» после этого недолго прожил. А умирали все до одного, будто над ними мясники поработали, и не только паханов мочили, но и всю братву жмурили. Ну а после «большой стол» собрал адвокат Кутепова и предложил разойтись краями. До сих пор никто не знает, что пообещал «доктор», но паханы с ним согласились. И вот уже почти пятнадцать лет бизнес Кутепова и криминал не пересекаются. А мы неизвестно за каким хером влезли…

Джон Лонг уже ухватил суть дискуссии и, зло ткнув пальцем, выключил приемник, недовольно буркнув:

– Умен не по рангу этот Чика.

– Может, отправить его в долину счастливой охоты? – безразлично поинтересовался Ван Ю. Ему действительно было без разницы, убивать этого русского или нет.

– Не стоит, – покачал головой Лонг. – Они и так сейчас напуганы страхами большого города, и неожиданная смерть может послужить толчком к общему разладу. В этом случае ситуация может выйти из-под контроля, а у нас нет времени на исправления патовых положений. Поэтому завтра братки будут следить за сыщиком, а ты присмотри за ними. Главное, не упустить, когда Кольцов выйдет на мальчишку.

– Не упущу, – так же бесстрастно произнес Ван Ю Ву…

Горячая ванна расслабила мышцы, давая телу отдых. Больше часа Глеб нежился в горячей воде, среди клочьев душистой, ароматной пены.

Некоторое время он лежал, уставившись в потолок неподвижным взглядом, походя на сытого крокодила в вольере зоопарка.

Наконец все члены окончательно расслабились, разгоряченная кровь, интенсивно двигаясь по сосудам, прилила к мозгу. Сыщик несколько раз сморгнул веками, стряхивая капли влаги, и мыслительный процесс пошел.

«Итак, что мы за сегодня выяснили? Похититель Лизы Кутеповой – молодой человек чеченской национальности Раид Халилов. В Питер прибыл недавно из Москвы. По словам менеджера автосалона, где работал юный вайнах, его сюда прислал дядя Аслан Тугаев. (Узнать об этом фрукте попытаюсь завтра.) Внешне выходит простая романтическая история – горячий кавказский парень познакомился с русской девушкой, и, как сообщила подруга Лизы Элеонора, там была обоюдная любовь. А с учетом того, что отец «Джульетты» никогда не даст «добро» на этот брак, влюбленные сбежали. Все вполне логично, единственное, что не вписывается в эту схему, – папка с секретными документами. Джигит о ней не мог знать, если ему некто осведомленный целенаправленно не сообщил. Для чего? Естественно, чтобы заполучить ее. Но это уже детали, с которыми пусть папашка беглянки разбирается. Похоже на романтическую историю, я бы сказал, на красивую историю. Вот только, как человек опасной профессии, я подвержен паранойе в разумных пределах и потому красивый любовный эпос считаю «легендой прикрытия», которую для мальчишки разработал настоящий профессионал».

Сыщик вновь прикрыл веки, давая мозгу короткую передышку, но уже через минуту снова принялся за составление логической мозаики.

«Разработка объекта такого уровня, как Кутепов, либо готовится очень долго, его сперва внимательно изучают, потом незаметно подводят спецов, которые готовят надежный «ошейник», и уже только после этого быстро пытаются стреножить старика и подчинить себе. Либо, используя наемников, проводят лихой кавалерийский наскок, больше уповая на внезапность и молниеносность. В случае удачи ошалевшего фигуранта берут в оборот и заставляют выполнять необходимое, в случае фиаско наемники зачищаются, а заказчики уходят в «тень» и пытаются сменить тактику.

По всему выходит – против Николая Ильича был задействован именно второй вариант. Почему тогда тянут с разработкой фигуранта? Как говорится, время – деньги. Ответом может послужить один из двух вариантов: либо в папке не оказалось ничего серьезного (а это не так), либо ландскнехт взбрыкнул и решил играть в свою «игру».

Набрав в легкие побольше воздуха, Глеб с головой погрузился в теплую воду. Под пушистым покрывалом пены он пробыл недолго, вынырнув, он лихорадочно стал анализировать прошедший день. На то была своя объективная причина. Раскатывая в кутеповском «Лексусе», он заметил «хвост», серую неприметную «Ниву». Человечек за рулем советского вездехода изо всех сил старался оставаться незамеченным, но чрезвычайно тяжело следить за передвигающимся фигурантом на одной машине.

Своим ангелам-хранителям о топтуне Глеб говорить не стал. Самурай и Гарпун – парни лихие, из спецназа ВДВ, в мгновение ока устроили бы на любопытного филера засаду, а потом, захватив «языка», допросили бы того по всем правилам военного времени. Наверняка они узнали бы много интересного, но, с другой стороны, исчезновение топтуна обязательно насторожило бы тех, кто стоит над ним. А вот это уже чревато неконтролируемой ситуацией.

«В конце концов, я не фашистская Германия, чтобы воевать на несколько фронтов», – рассудил про себя Кольцов, но при этом все же меры предосторожности принял. Возле ванной он поставил стул, на который положил ворох газет, купленных в холле гостиницы. Газеты были отвлекающим камуфляжем (мало ли что могло находиться под ними), опасность поджидала с противоположной стороны. К спинке стула он скотчем прикрепил взведенный револьвер «Единорог», ствол которого был направлен в центр дверного проема. Так что незваные гости даже не успели бы ничего сообразить, как попали бы под огонь в упор.

Вода в ванной окончательно остыла, мыслей новых в голове не добавилось. Глеб быстро ополоснулся под тугими струями душа, надел халат, сунул в карман револьвер и прошел в гостиную. Единственное, что ему сейчас оставалось, – спокойно изучить записную книжку беглого джигита.

Заказав по телефону легкий ужин, Кольцов поудобнее устроился в кресле и раскрыл блокнот, в котором оказалось листов меньше половины. Хозяин изымал их немилосердно, а сами записи больше походили на наскальные рисунки первобытного человека. В основном это были женские имена, напротив которых неловкая рука указывала телефоны, в редких случаях попадались пояснения и короткие комментарии, типа «Биляд».

«Н-да, мальчуган явно сексуально озабочен», – переворачивая очередной листок, ухмыльнулся сыщик. Мужских имен он обнаружил всего три – Эдик, Кузя и Влад, рядом с их телефонами было выведено: «СТО», «Техосмотр», «Диагностика».

«Ну, это у нас по профилю основной работы», – догадался Кольцов. Работая в автосалоне, Раид Халилов, видимо, что-то «прокручивал» на стороне, с этим и связано общение со вспомогательными спецами…

В общем-то, ничего интересного он не нашел, но, с другой стороны, было бы глупо рассчитывать на то, что среди «билядских» телефонов окажется номер консула Саудовской Аравии, резидента ЦРУ или на худой конец «мобила» одного из непримиримых полевых командиров.

Впрочем, один из телефонов Глебу показался любопытным. Имя было восточное, Карина, а напротив комбинации цифр вместо словесного комментария были изображены два цветка. На зеленом стебельке красная роза и, как змея, ее обвивающий черный тюльпан, который опустил свою коронованную голову поверх бутона. Рисунок при всей своей узнаваемости был сделан грубой мужской рукой.