– Согласен, – поддержал его я. – Это слишком опасно.

– Ребята, – исторг из себя натужный хохот Блитцен. – Да как вы не понимаете? Хэртстоун по части чтения будущего еще новичок. Может, он просто неправильно что-то истолковал. Вдруг руны ему показали совсем не кровопролитие, а, к примеру, кровлепокрытие, которое невозможно остановить. Не такое уж скверное предсказание. Значит, на многих домах появятся новые крыши.

Хэртстоун выбросил вперед руки, и этот жест перевода не требовал. Ясное дело, он был готов от досады придушить Блитцена.

– Но я по-любому здесь просто обязан быть с вами, – тем временем продолжал тот. – Если могила твари и впрямь под землей, вам без гнома никак не справиться.

Хэрт было снова принялся с очень сердитым видом жестикулировать, но Сэм перебила его.

– Тут Блитцен прав, – произнесла она, одновременно показывая Хэртстоуну два кулака с оттопыренными указательными пальцами. И когда она только успела продвинуться в языке немых? Похоже, позанималась им как следует, используя паузы между уроками в школе, сбором душ героических павших и освоением летного дела. Ох, неленивая девушка! – Это и впрямь очень важно, – продолжала она. – Иначе я никогда бы не стала тебя просить. Нам просто необходимо найти молот Тора до первого дня весны. Иначе останется только два варианта. Либо миры погибнут, либо я буду вынуждена выйти замуж за великана.

– Другой путь. Должен быть. Даже не знаем, где молот, – сказал руками Хэрт.

– Приятель, – схватил Блитц эльфа за обе руки. Со стороны это могло показаться очень мило и дружественно, однако на языке немых означало решительный призыв заткнуться. – Я знаю, ты за меня тревожишься, но все ведь будет в порядке. – Гном повернулся ко мне: – К тому же, хоть я и очень люблю этого эльфа, но чуть не сбрендил со скуки наедине с ним в убежище. Уж лучше, по-моему, умереть, помогая друзьям, чем сутками наедаться пиццей с доставкой на дом, смотреть телевизор и ждать, когда в ванной опять появится голова Мимира. А кроме того, вы даже представить себе не можете, как жутко храпит Хэртстоун.

Эльф, резко выдернув у него из ладоней руки, с возмущением показал:

– Разве ты, идиот, не помнишь, что я умею читать по губам?

– Блитц! Хэрт! Прекратите, пожалуйста! – взмолилась Самира.

Гном и эльф уставились друг на друга с такой свирепостью, что мне показалось, будто воздух между ними превращается в колючие кристаллики льда. Конфликт назревал у них явно нешуточный. Я даже уже подумывал вызвать Джека. Он бы исполнил, к примеру, какую-нибудь из песен Бейонсе, и тогда Блитц и Хэрт моментально перенаправили бы свою ярость на общего врага.

Но не успел я еще и коснуться кулона на шее, как Хэрт сдался:

– Если что-нибудь с ним случится… – ткнул он пальцем в сторону Блитцена.

– Беру всю ответственность на себя, – четко артикулируя, проговорила беззвучно Сэм.

– Во-первых, я тоже умею читать по губам, – сказал Блитцен. – А во-вторых, вполне способен сам нести за себя ответственность. Ну, а теперь не пора ли найти вход в Курган? – в предвкушении потер он руки. – Ох, сколько же времени я не извлекал из-под земли какую-нибудь злобную нежить.

Все было как в старые добрые прежние дни. Мы вместе дружно шагали в неизвестность, рискуя погибнуть мучительной смертью, но все же надеясь остаться живыми и даже добиться успеха в том, что затеяли. Ох, как же мне не хватало последнее время моих друзей!

Мы обогнули, наверное, половину основания башни, когда Блитц воскликнул: «Ага!» – и, резко нагнувшись, коснулся пальцами в перчатках щели между камнями, которыми была вымощена дорожка. По мне, так щель эта была такой же, как все остальные, но Блитцен с победоносной улыбкой выдохнул:

– Ну вот и оно. Без гнома ты бы сто лет здесь ходил, ища вход в могилу и…

– Эта трещина – вход? – перебил его я.

– Точнее, защелка от входа, и теперь, чтобы ее отомкнуть, нам понадобится волшебство. Давай-ка сюда и попробуй, – повернулся он к Хэрту.

Тот, опустившись с ним рядом на корточки, начертил пальцем на камне руну, и там, где мгновенье назад была каменная мостовая, образовался глубокий темный провал площадью в десять квадратных футов. К несчастью, мы именно здесь-то все и стояли, поэтому тут же стремительно рухнули вниз, оглашая пространство истошным визгом, большая часть которого исторгала моя собственная глотка.

Хорошая новость: я смог приземлиться, ничего себе не сломав. Плохая новость: Хэртстоун не смог. В нем что-то громко хрустнуло, он охнул, и мне моментально сделалось ясно, что он заработал себе перелом.

В общем-то, он не такой уж хрупкий. Иногда, наоборот, оказывается самым выносливым из всех существ, которых я знаю. Однако бывают случаи, когда меня просто подмывает завернуть его в несколько слоев одеяла, и чтобы при этом еще наклейку ему наклеить на лоб: «Осторожно! Не кантовать!»

– Держись, старина! – проорал я ему без малейшего смысла.

Вокруг было темно, и моих губ разглядеть он не мог.

Мне быстренько удалось ощупью обнаружить место, в котором у него был перелом. Едва я коснулся его лодыжки, он охнул и так вцепился ногтями в мою ладонь, что едва не содрал с нее кожу.

– Что происходит? – донесся до меня голос Блитцена. – Чей это локоть уперся мне в ребра?

– Мой, – ответила Сэм. – Все целы?

– Хэртстоун сломал лодыжку, – обрисовал ситуацию я. – Мне надо ее срочно вылечить. А вы пока сторожите.

– Здесь кромешная тьма, – жалобно произнес Блитцен.

– Да ты же ведь гном. – К голосу Сэм примешался звук, по которому мне стало ясно, что она извлекла топор из-за пояса. – Я думала, тебе, Блитцен, нравится жить под землей.

– Нравится, – подтвердил тот. – Но только в том случае, если пространство там правильно освещено и со вкусом декорировано.

Судя по гулкому эху, отражавшему здесь каждый звук, мы очутились в просторном каменном помещении, и так как свет здесь отсутствовал полностью, было ясно: дыра, сквозь которую мы сюда ухнули, снова закрылась.

Удачей я посчитал лишь одно: на нас пока еще никто не напал.

– Сиди тихо. Буду лечить, – объяснил я Хэрту жестами в ладонь, а затем наложил руки на его сломанную лодыжку и вызвал в себе энергию Фрея.

По груди у меня немедленно растеклось тепло и заструилось по рукам. Кончики пальцев моих засияли, отгоняя прочь темноту. Кость в лодыжке Хэртстоуна начала срастаться. Я ощущал, как отек у него спадает, а кровообращение восстанавливается.

Вскоре он, шумно выдохнув, прожестикулировал:

– Все. Порядок. Спасибо.

Я в ответ сжал ему колено:

– Да без проблем, приятель.

– Ну, Магнус, – сказал мне Блитцен. – Теперь ты, наверное, захочешь оглядеться.