litbaza книги онлайнДомашняяБеседы и размышления - Серен Кьеркегор

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 84
Перейти на страницу:

В мире часто приходится наблюдать бесконечную тяжбу между человеком и человеком из-за зависимости и независимости, из-за счастья быть независимым и несчастья быть зависимым. И все же, все же человеческий язык и человеческая мысль никогда не находили более прекрасный символ независимости, чем небесная – бедная – птица; и все же, все же никакая речь не может быть более странной, чем речь, будто это так тяжело – быть легким как птица! Быть зависимым от своих сокровищ – это зависимость и тяжкое рабство; быть зависимым от Бога, зависимым во всем, – это независимость. Погрязший в заботе о пропитании лесной голубь впал в скверный страх: он стал бояться быть во всем зависимым от Бога, – и потерял независимость, перестал быть символом независимости – небесной бедной птицей, которая во всем зависима от Бога. Зависимость от Бога – это единственная независимость, ведь в Боге нет никакой тяжести, – она присуща только земному, и в особенности земным сокровищам, – поэтому тот, кто во всем зависим от Него, – тот легок. Так легок бедный, когда он, довольствуясь тем, чтобы быть человеком, смотрит на птицу под небесами, смотрит на нее – под небесами, как всегда молящийся смотрит вверх; молящийся, – нет, его, независимого, вернее назвать благодарящим.

Довольствоваться тем, чтобы быть человеком. Этому была посвящена наша беседа, а также тому, как обремененный заботами учится этому у полевых лилий и птиц небесных, тому, как сравнение порождает мирскую заботу и заботу о пропитании. Говорил об этом, конечно, человек, однако он, прибегая к лилиям и птицам, говорил о лилиях и птицах. И потому в том, что он вел эту беседу, не было никакого сравнения с другими людьми – как если бы вести беседу было преимуществом; нет, здесь опять же все равны в своем достоинстве перед лицом данных Богом учителей: полевых лилий и птиц небесных.

II

Проникая в душу, печаль и заботы могут крепко засесть в ней; поэтому тем, кого они мучат, хорошо бы подумать о развлечении – хотя, конечно, не в смысле той пустой беготни и праздного шума, которыми манит развлечься мир. Под гнетом забот человек чувствует, будто всеми он брошен, но и чужое участие в тягость ему: оно подходит к нему слишком близко, и он не может свободно дышать и стонет тяжко, почти как от боли. И потому его ведут туда, где о его печалях ничто ему не напомнит – даже участие, ведь оно как будто есть здесь, и все же его тут нет; здесь все проникнуто трогательной близостью, какая есть в участии, и в то же время участие удалилось и не бередит раны, и нечто иное тихо присутствует здесь.

Евангелие ведет обремененного заботами в поле – туда, где он будет вплетен в необъятную общую жизнь, в единство всего, что живет и дышит. Но если заботы крепко засели в его душе, ему нужно будет суметь освободить от них взор и душу. И в этом ему помогут два движения, о которых говорит Евангелие. Когда обремененный заботами «смотрит на лилию» возле своих ног, он смотрит вниз; и, глядя вниз на лилию, он уже не видит забот. Быть может, когда он шел, согбенный, в печали, он тоже смотрел вниз – и видел свои заботы; но, когда он смотрит вниз, желая рассмотреть лилию, он отводит взор от забот. И когда он, как говорит ему Евангелие, смотрит на птицу под небесами, он смотрит вверх; и, глядя вверх на птицу, он уже не видит забот. Быть может, в печали он тоже порой смотрел вверх, обращая к Богу горестный вздох и глядя вослед этому вздоху; но, когда он смотрит вверх, желая рассмотреть птицу под небесами, он отводит взор от забот. Душа, в которой крепко засели заботы, подобна взгляду, который уставился в одну точку. Если человек уставится на что-то взглядом, он будет смотреть на одно и то же и ничего не видеть, – ведь, как объясняет наука, он будет видеть отображение собственного глаза. Врач же говорит ему: «Посмотри вверх; теперь – вниз». Подобно этому говорит и Евангелие: «Развлеки душу: оторви свой взор от забот и посмотри вниз – на лилию; а теперь вверх – на птицу». И если слезы останавливаются, когда ты смотришь вниз на лилию, то разве это не лилия осушает их! Если ветер сушит слезы, когда ты следишь взглядом за птицей, то разве это не птица осушает их! Ведь даже если рядом с тем, кого гложут заботы, сидит любящий его и отирает его слезы, но тот продолжает плакать, скажем ли мы, что он осушает его слезы? Но если есть кто-то, благодаря кому обремененный заботами перестает плакать, мы говорим, что он осушает его слезы.

То, о чем говорит прочитанное Евангелие, по праву можно назвать божественным развлечением. В отличие от праздных мирских развлечений, подстегивающих нетерпение и лишь еще больше отягощающих душу, божественное развлечение тем сильнее развлекает, успокаивает, наставляет человека, чем больше он благочестиво предается ему. Человеческий ум изобрел весьма много средств развлечь и развеселить человека, но все они достойны смеха вместо похвалы, ведь в них заложено внутреннее противоречие и они совершенно бесплодны. При их создании человеческая искусность оказывается на службе у нетерпения; проникаясь все большим нетерпением, она старается в краткое мгновение вместить как можно больше развлечений; и чем успешнее ей это удается, тем сильнее это работает против нее самой, ведь запас развлечений оказывается исчерпан за все более и более короткое время. Давайте рассмотрим пример, который покажет нам мирское развлечение во всей его бесплодности и внутренней противоречивости. Фейерверк призван радовать глаз и развлекать душу легкими огнями, искусно разлетающимися в ночной темноте. Однако это зрелище наскучит публике, если оно просто затянется на какое-то время или если вспышки будут разделены во времени хотя бы небольшими мгновениями. Поэтому человеческий ум бьется над тем, чтобы все происходило как можно быстрее, и вершиной мысли здесь будет способ спалить все за несколько минут. Но ведь это развлечение должно помогать людям убить время, – и здесь-то обнаруживается внутреннее противоречие: когда все сделано предельно искусно, зрелище бывает способно убить только пару минут, и зритель лишь явственнее начинает чувствовать, сколь страшно медленно тянется время. Человек покупает билет и с нетерпением ждет начала развлечения, а через мгновение оно уже прошло. И душа человека, который ничего, кроме таких развлечений, не знает, сама подобна летучим огням, вспыхивающим и мгновенно исчезающим: такой человек, едва успев развлечься, приходит в отчаяние из-за того, что время так медленно тянется.

Ах, насколько иначе обстоит дело с божественным развлечением! Конечно, тебе случалось видеть звездное небо. Есть ли зрелище, достойное большего доверия?! Здесь нет платы за вход, которая подстегивала бы нетерпение; здесь не назначают время: сегодня вечером, – тем более: ровно в 10 часов. О нет, здесь тебя ждут – даже если в другом смысле тебя и не ждут – покуда звезды, мерцая, светят в ночи, неизменные на протяжении тысячелетий. Так же, как Бог делает Себя невидимым, – ах, так что есть, наверное, многие, кто никогда Его толком не замечали, – так и звездное небо делает себя как будто чем-то неважным, ах, так что есть, наверное, многие, кто никогда толком его не видели. Божественное величие отвергает лживую кричащую броскость; торжественность звездного неба более чем скромна. О, но если ты стоишь тихо; если ты, быть может, вышел на улицу и вдруг остановился, завороженный, глядя туда, где неприметно идут год за годом, – то, конечно, ты чувствуешь, как это зрелище укрепляет тебя в вере, как оно трогательно выманивает тебя у временного, как тонет в забытьи все то, что должно быть забыто, пока ты смотришь. О, божественное развлечение, ты не вероломствуешь и не предаешь – не называешь себя развлечением, подстегивая нетерпение и праздно шумя, а на деле заключив союз со скукой и топя в ней развлекающегося человека; нет, ты в союзе с вечным, и потому только начало здесь трудно; если оно положено, человек все глубже и глубже погружается в безмолвие, которое наставляет без слов.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?