– Помнишь, я у Аси присутствовала на собраниях благотворительного комитета? – напомнила я. – Нечто подобное хочу организовать и у нас. Привлечь женщин к общественной деятельности.

– Рия, у нас другие порядки, – нахмурился он.

– Да-да, знаю. Ваши женщины лишь занимаются домом и ездят друг к другу в гости, – ехидно произнесла я. – А ничего и не изменится. Так и продолжат собираться вместе, только вместо сплетен и перемывания косточек знакомым начнут приобщаться к общественной жизни. – Да ваши мужчины мне еще спасибо скажут! – продолжила убеждать я Шерридана. – Ведь женщина, увлеченная делом, меньше пилит мужа и довольна жизнью.

Не выдержав, он хохотнул и с любопытством поинтересовался:

– А от матери ты что хотела?

– Хотела предложить ей возглавлять такие собрания, – ответила я, стараясь подавить разочарованный вздох.

– И что она?

– Ответила примерно то же, что и ты: у вас это не принято, и бла-бла-бла.

– Ты поэтому расстроилась? – Он взял меня за подбородок, желая прочитать ответ по лицу. Я замялась с ответом. Под страхом смерти я бы не стала говорить про ее слова о ребенке, для меня это была болезненная тема. Я так сильно хотела детей от Шерридана…

– Рия, когда я шел к тебе, то мое сердце сжалось от боли, и я знал, что это связано с тобой.

Это признание меня ошарашило. Мои глаза распахнулись, и я с надеждой посмотрела на мужа. Неужели?!

– Ася говорила, что если пара истинная, то со временем связывающие узы крепнут. Сначала они начали с Дорианом чувствовать друг друга, а потом смогли и ментально общаться. – В его глазах я увидела отражение своей радости, когда мы осознали значение этого. Наши узы крепнут!

Это была первая мысль, вторая же была: «Капец!» Если Шерридан сможет читать мои мысли, то о таких финтах, как сегодняшняя поездка, можно забыть. Н-да… Ладно, буду решать проблемы по мере их наступления, и беспокойство по этому поводу я отложила на потом. Да и как можно беспокоиться, когда тепло взгляда Шерридана согревало меня изнутри, заставляя быстрее биться сердце.

Внезапно его взгляд потемнел, и он проницательно посмотрел на меня:

– Не поверю, что отказ матери расстроил тебя до такой степени. Что она тебе сказала? – потребовал ответа он в приказной форме, и я почувствовала, как его тело окаменело в ожидании моего ответа.

Черт бы побрал его проницательность! Отвечать я не хотела, опасаясь еще больше настроить его против матери, и прибегла к извечной женской уловке – поцелуям. Осыпая его крепко сжатые губы дразнящими поцелуями, отчего они смягчились, я промурлыкала:

– Шер, это такие мелочи по сравнению с тем, что она подарила мне тебя… – И пресекая эту тему, настойчиво поцеловала его, сплетая наши языки. Метод отвлечения сработал, и, глухо застонав, Шерридан обнял меня, крепко прижимая к себе.

Мы полдня провели в постели. Несмотря на то что покидать ее не хотелось, его ждали дела. Я лежала, лениво наблюдая за тем, как одевается Шерридан. От вида мускулов, перекатывающихся под кожей, невольно почувствовала возбуждение. С ним я себя нимфоманкой чувствую!

– Рия, прекращай так смотреть! – рыкнул Шерридан, замерев с рубашкой в руках. – От твоего взгляда я обо всем забываю и точно никуда не уйду.

Меня так и подмывало спросить, а так ли уж необходимо уходить, но прикусила язык. Я прекрасно видела, сколько народу его дожидается, а он полдня гоняется за мной да нервы себе успокаивает. Пришлось подавить разочарованный вздох. У каждого мужчины свои недостатки. Мой оказался Правителем. Звучит красиво, но обязанностей море.

Как бы почувствовав мое состояние, Шерридан подошел, присев на постель, потянулся ко мне и поцеловал в макушку, с нежностью проведя по щеке рукой. Правильно, что не стал в губы, иначе я опять бы его в постель затащила.

– Не расстраивайся. Я постараюсь выделить день лишь для нас двоих, – пообещал он.

– Ловлю на слове! – улыбнулась я в ответ.

Меня мучил один вопрос, и я решила удовлетворить свое любопытство.

– Скажи, а какие отношения были между твоими родителями? Они любили друг друга? – Мне хотелось понять его мать. Что за жизнь у нее была?

Шерридан отстранился, и я обругала себя, так как его хорошее настроение пропало без следа. Импульсивно я накрыла его руку своей, не давай ему встать:

– Если тебе неприятно об этом говорить, то не надо. Просто хотела понять твою мать.

– Думаю, ты имеешь право знать, – глухо произнес он, не смотря мне в глаза. Отложив рубашку и сцепив руки в замок, он заговорил отрывистыми фразами: – В первую очередь это был политический брак… Мой отец был красив, и мать влюбилась в него с первого взгляда… Через несколько месяцев она забеременела. Приехав сюда, ей пришлось привыкать к нашему укладу и мириться с существованием гарема… У отца была фаворитка там. Говорят, он ее любил… После моего рождения она забеременела.

Шерридан сделал паузу, а я затаила дыхание. Было жаль мать Шерридана. Молоденькая девочка, влюбленная в мужа… Смирилась с тем, что муж, помимо нее, посещает еще и гарем. Чем она себя успокаивала? Что именно она жена и мать его сына? Представляю, как ее уязвило, что соперница тоже забеременела.

– Девушкам гарема дают противозачаточное. Ее беременность была с разрешения отца, – с трудом произнес он. Этот рассказ давался ему нелегко. – Мама, узнав это, пришла в ярость… Через несколько дней фаворитку отравили. Служанка, сделавшая это, сбежала, и нашли ее лишь через год. Под пытками она призналась, что действовала по приказу мамы. Служанку казнили, а отец больше ни разу не посетил постель матери. Должен сказать, что после этого родители испытывали друг к другу обоюдное чувство – ненависть. – Последние слова прозвучали с горечью.

– А как он относился к тебе?

– Он воспитывал из меня достойного преемника, – только и ответил он.

Эти слова сказали мне многое. Не выдержав, я забралась к нему на колени и обняла. Такого большого и сильного, но со шрамами на душе после несчастливого детства. Любой ребенок желает, чтобы родители любили друг друга и его. Если в жизни случается иначе, это ранит. По себе знаю. До сих пор не простила отца за то, что он предал мать и бросил нас, а ведь я к тому времени была уже не ребенок.

– Знаешь, у нас будут с тобой дети, и мы будем их сильно-сильно любить, – прошептала я. – И ты будешь самым лучшим в мире отцом. Я знаю это!

– Рия! – простонал Шерридан, с каким-то отчаянием сжимая меня в объятиях.

Я зарылась пальцами в его густые волосы и чуть оттянула их, заставляя посмотреть себе в глаза:

– У нас будет все по-другому! – убежденно произнесла я и поцеловала его. Он тут же перехватил инициативу, взяв в плен мои губы.

– Люблю тебя! – рыкнул он низким голосом, от страсти в его глазах я загорелась мгновенно. Он упал на постель, увлекая меня за собой, а потом перевернулся, оказавшись между моими ногами.