казни: кол был толстым, не струганным, имевшим рядом ограничения из дощечек, поддерживавших тело за ягодицы. Все это было предназначено для удлинения времени мучительного умирания (Вильбуа Н.П., 1975). Затем на казнимого набросили шубу, чтобы холод не дал ему погибнуть быстро. Мучения Глебова до наступления смерти продолжались около пятнадцати часов. Один из священников, присутствовавших при казни, вспоминал впоследствии: «И с этого времени, как посажен Степка на кол, никакого покояния… не принес; только просил в ночи тайно через иеромонаха Маркелла, чтобы он сподобил его Святых Тайн… и в том душу свою испроверг марта против 16 числа, по полунощи в восьмом часу, во второй четверти» (Мережковский Д.С., 1990). После этого были колесованы и четвертованы все, непосредственно причастные к связи бывшей царицы и ее любовника[26].

Что касается Евдокии, то ее, как монахиню, нарушившую обеты, судил собор священнослужителей. Она была приговорена к наказанию кнутом и ссылке в отдаленный Успенский монастырь в Старой Ладоге. До наших дней сохранился древний собор обители, где инокиня Елена замаливала свои грехи. Мощные стены его, глубоко погрузившиеся за многие века в землю, и сегодня гордо высятся на берегу седого Волхова. Долгих семь лет провела царица в этом монастыре, отличавшемся особо строгим уставом. Вступившей на престол Екатерине I и этого показалось мало – Евдокию перевели в Шлиссельбургскую тюрьму на острове Орешек. «Жестокий век, жестокие сердца!» Седина убелила роскошные некогда волосы царицы, пожелтевшее лицо покрыли глубокие морщины; годы высушили и согнули царственный ее стан, но не сломили гордости и всем известного лопухинского упрямства.

Судьбе, однако, угодно было на закате дней послать Е.Ф. Лопухиной и светлые дни. После воцарения ее внука, Петра II, инокиню перевели в Москву, где она жила, окруженная царскими почестями и преклонением, в привилегированном Новодевичьем монастыре. Евдокия готовилась к оказанию влияния на политику страны, однако при встрече внук не отреагировал на соответствующие пожелания бабушки. Личная и государственная честь царицы были восстановлены – последовало распоряжение о повсеместном уничтожении манифеста о преступлениях Алексея Петровича и отношениях монахини Елены и майора Глебова. Евдокии Федоровне назначили огромную сумму ежегодного содержания (60 тысяч рублей), отписали целую волость с деревнями, образовали при ней придворный штат.

Поистине удивительной оказалась судьба этой женщины. Проведя почти тридцать лет в тюрьмах и монастырях, к концу жизни она увидела смерть или опалу всех своих врагов! Руководитель следствия против царицы Г.Г. Скорняков-Писарев в 1727 г., став к тому времени обер-прокурором Сената, за участие в заговоре против А.Д. Меншикова был лишен всех чинов и имущества, наказан кнутом и сослан в Тобольск. Сам светлейший князь через два года после этого умер в сибирской ссылке, П.А. Толстой тогда же скончался в темнице Соловецкого монастыря[27].

Царице Евдокии посвятила несколько ярких строк наблюдательная леди Рондо в письме от 1731 года на родину, в Лондон: «…Каких только бед не перенесла несчастная государыня! И самым тяжелым стала смерть молодого монарха, ее внука, ибо эта внезапная потеря постигла ее в то время, когда, казалось, самые большие тяготы, выпавшие на ее долю, уже миновали. Нынешняя императрица оказывает ей большое уважение и часто навещает ее. Она присутствовала на коронации в ложе, устроенной специально так, чтобы ее нельзя было увидеть. По завершении церемонии императрица вошла к ней в ложу, обняла и поцеловала ее, при этом обе плакали. Поскольку она приехала в церковь скрытно, до начала церемонии, то потом оставалась там некоторое время, пока не смогла подъехать ее карета, ибо не хотела в монашеском платье присутствовать на обеде. Пока она оставалась в церкви, некоторые изъявили желание засвидетельствовать ей почтение, и она позволила это. Как Вы догадываетесь, среди них была Ваша покорная слуга… Она сейчас в годах и очень полная, но сохранила следы красоты. Лицо ее выражает важность и спокойствие вместе с мягкостью при необыкновенной живости глаз. Это придает ей такой вид, что кажется, будто она по лицам читает в сердцах тех, кто к ней приближается». Евдокия Федоровна закончила свой жизненный путь 27 августа 1731 года, более чем на 6 лет пережив своего мужа, Петра I, и на 13 лет – сына Алексея. Она была погребена в московском Новодевичьем монастыре.

Вернемся, однако, к ее мученику-сыну. Отвечая своим критикам в речи, обращенной к дворянству после смерти царевича Алексея, Петр сказал: «…Долг монарха вести войска свои в бой и наказывать зло в лице людей, наиболее высоко стоящих по рождению или по богатству, совершенно так же, как и в лице последнего мужика». Н.И. Костомаров (1881) полагал, что Петр видел в сыне не просто неспособность к управлению государством, а считал его врагом жены Екатерины, ее детей, своих приближенных. Царь понимал, что после его смерти Алексей, в случае пострижения, сразу снял бы клобук, надетый по принуждению, возложил на себя корону и принялся уничтожать плоды дел отца и людей, ему помогавших.

Было бы явным упрощением рассматривать трагическое столкновение отца и сына, как внутрисемейный, межличностный конфликт. За каждым из них незримой тенью стояла страна – Старая Русь одного и Новая Россия другого. Судьба сына или судьба державы – таков был альтернативный выбор у Петра, и он его сделал. Читатель может либо одобрить, либо осудить решение царя. Петр так называемым «Уставом о наследии престола» от 5 февраля 1722 г. разрушил многовековую традицию престолонаследия в России. Самодержцу было предоставлено право самому назначать себе преемника по собственному желанию. Одной из главных причин появления «Устава» стало дело царевича Алексея. Расширенное толкование и аргументированное обоснование этого документа привел Архиепископ Феофан (Прокопович) в своем известном произведении «Правда воли монаршей…» (1722).

Что же оставил нам Император? В руках Петра, как образно писал М.П. Погодин (1861), «концы всех наших нитей соединяются в одном узле. Куда мы не оглянемся, везде встречаемся с этою колоссальною фигурою, которая бросает от себя длинную тень на все наше прошедшее… которая в настоящую минуту все еще как будто держит свою руку над нами и которой, кажется, никогда не потеряем мы из виду, как бы далеко ни ушли мы в будущее». И все же, был ли он до конца прав в своем споре с «блудным сыном Алексеем»? Решать вам, уважаемый читатель. Ныне процесс о смерти царевича поступил в последнюю инстанцию – на суд потомства! Видимо, в истории человечества всегда вечным будет вопрос о моральном соотношении Цели и средств, ведущих к ее достижению…

ЛИТЕРАТУРА

Анисимов Е.В. Время петровских реформ. – Л., 1989.

Бассевич Г.Ф. Записки о России при Петре