Роджер опять попал в зону боковых ветров, которые закрутили его в воздухе и бросили к Уиверу.

– Осторожнее!

Треск статики едва позволял разобрать слова.

Роджер вытянул руки по швам, сложил вместе ноги и прорезал небо головой вниз, отдаляясь от Уивера, который еще только принимал необходимую позу.

Когда Роджер опустил глаза, облачная подстилка внизу озарилась яркими сполохами. Электроника тут же сошла с ума. ДО мигнул и погас.

Черт. А вот это уже нехорошо!

Из желудка рванулась волна тошноты. Он уже почувствовал привкус желчи. Она была почти так же противна, как та травяная дрянь, которую мама заставляла его пить, когда он болел. Канал связи разразился тарабарщиной из слов и статических помех. Что бы ни пытался сказать Уивер, Роджер его все равно не услышал. Пронзая облака, словно Супермен, он сосредоточился на том, чтобы не сблевать.

– Дайв ради выживания человечества! – закричал он. – Я иду к тебе, Магнолия!

Магнолия висела, опутанная стропами и куполом, едва осмеливаясь пошевелиться. Ей хотелось посмотреть на левую руку, но было слишком страшно – если балка пропорола костюм, она и дня не протянет.

Она слышала внизу на улице какой-то шум. Какая бы тварь его ни производила, теперь она куда-то исчезла, но девушка все равно видела какие-то копошащиеся тени.

Они передвигались украдкой – будто охотились.

Будь это обычный дайв, у нее имелись бы оружие и снаряжение. Равно как и поддержка других хеллдайверов, ее братьев и сестер. Но сейчас у нее был лишь порванный парашют да противная головная боль.

Среди остовов автомобилей опять проскользнула тень. Магнолия присмотрелась внимательнее, но та уже исчезла. Девушка ткнула подбородком и включила прибор ночного видения. Щиток шлема заполонили скелеты домов, но сосредоточить взгляд на мелькавших силуэтах ей так и не удалось.

Она попыталась включить канал связи с «Ульем», но не услышала в шлеме ничего, кроме помех.

– База, это Хищник Три, – произнесла она, не осмеливаясь говорить слишком громко, – меня кто-нибудь слышит?

В динамиках опять зашипела статика.

Либо ее сигнал по-прежнему блокировал шторм, либо «Улей» отлетел слишком далеко и оказался вне зоны приема. Зловещие тучи опять полыхнули, высветив внизу еще больше крадущихся теней, которые на свету рассыпались в разные стороны.

Магнолия потянулась за тактическим ножом, но вспомнила, что потеряла его при падении. Она наклонилась вниз и протянула руку, чтобы схватить запасной нож, засунутый в ботинок. Пальцы схватились за рукоятку, но соскользнули. Она выдохнула, чтобы живот не мешал, и попыталась снова. На этот раз ей удалось извлечь нож.

По костлявым останкам небоскреба пронесся шквал сажи и пыли. Балка, на которой, перепутавшись, повисли стропы парашюта, застонала на ветру.

Магнолия прижала нож к груди и застыла, разглядывая землю. По асфальту метнулась тень. Еще одна шевельнулась на тротуаре. Девушка подалась вперед, стараясь различить, что там, и в зеленом сиянии прибора ночного видения наконец поняла, что силуэты внизу не были ни сиренами, ни какими другими мутантами. Всего лишь… призраками. Оптическим обманом, вызванным вспышками молний.

Магнолия сверилась с планом, чтобы понять, где выход. Местность вокруг выглядела так, словно ад вышел на поверхность, да так тут и остался. Сталь уродовали глубокие ожоги, землю покрывал ковер пепла и сажи. Верхние этажи держались на бетонных опорах, черных и выщербленных жаром, и она не представляла, как им удавалось выстоять. Фундамент башни настолько провалился, что та наклонилась под углом в десять градусов. После того как она отрежет стропы и освободится, надо соблюдать осторожность, чтобы не соскользнуть в пустоту.

Выходом оказалась пожарная лестница в ста футах в стороне рядом с одной из опор. С ее помощью она спустится на улицу и попытается найти какое-нибудь убежище, чтобы провести диагностику компьютерной системы и проверить, цел ли костюм. Попутно ей, может, удастся найти оружие посущественнее маленького, невзрачного ножа.

С его помощью она по одной перерезала стропы, оставив лишь заднюю левую. Затем подогнула колени, готовясь к прыжку на три фута вниз. Скорее всего, он наделает шума.

Когда она коснулась ножом последней стропы, та поддалась с пугающей легкостью. Несмотря на стремление поберечь поврежденную лодыжку, от удара о пол вверх по ноге все равно рванулась мучительная боль. Однако Магнолия не позволила ей сковать движения и побежала к лестнице, понимая, что на пепле за ней остаются следы. Потолок ощетинился ярко-зелеными зубьями арматуры, напоминавшими ветви дерева. Она пригибалась на бегу, чтобы увернуться от них, стараясь быть быстрой, но незаметной, и как никогда понимая, что один неверный шаг будет стоить ей прорехи в костюме. Приближаясь к выходу на лестницу, девушка сжимала в руке нож, готовая рубить и колоть, если придется.

Она внимательно оглядела проход, ведущий на следующий этаж. По полу и стенам повсюду змеились трещины. За двести шестьдесят лет ступеньки полностью пришли в негодность. Две верхние провисли, третья переломилась пополам. Она прыгнула сразу на четвертую, замерла и прислушалась.

По мертвому городу эхом проносились завывания ветра и далекие раскаты грома. Звук казался зловещим, но прекрасным – замена тем, которые она обычно слышала на борту корабля. Этот мир был настоящий. Именно здесь полагалось жить людям.

Для Магнолии величайшим чудом на поверхности были разнообразные цвета, которые она находила. На корабле почти повсюду встречались лишь серый, черный и коричневый, в точности, как и в унылом городе за стенами этого небоскреба. Но однажды она увидела и другие цвета, названий которых не знала. Как раз поэтому она и шерстила в утренние часы корабельные архивы. Каждый раз, обследуя во время дайва поверхность, девушка в первую очередь пыталась обнаружить пастельные цвета. Ее любимыми стали розовый, светло-голубой и лавандовый. Эти оттенки очаровывали ее и приносили успокоение, хотя она находила привлекательность в любых кусочках и фрагментах цвета. Ей не терпелось узнать, какие находки ждут ее в маяке с его ярко-красным куполом.

В небе грянул гром и прокатился эхом по всей башне, достаточно громко для того, чтобы у нее задребезжал щиток шлема. Шторм она видеть не могла, но знала, что он проносится над городом и уходит на восток.

Магнолия двинулась вниз по лестнице, осторожно преодолевая перекошенные и разломанные ступеньки, держа наготове нож. Чем ниже она спускалась, тем ближе, казалось, сходились стены. Или то была просто иллюзия? Ответить с уверенностью на этот вопрос девушка не могла.

На первой же площадке она, наконец, остановилась и оглядела себя. Быстрый осмотр показал то, чего она все это время боялась: угол балки царапнул по доспехам и пропорол костюм. Пытаясь оценить повреждение, она вытянула шею. Порвался слой, защищавший от грозовых разрядов. Разглядеть под ним, уцелел ли второй, выступавший в роли противорадиационного щита, она не смогла. Но аварийные сенсоры больше не верещали, хотя это еще не означало, что она в безопасности.