Мы вызвали бездну удивления на их лицах. Часть искренне удивилась, что такая красавица пребывает в дурном обществе. Вторая часть безмолвно смотрела на то, как мы затариваемся чипами, причем у моего спутника оказалась вполне неплохая наличность…

Чипов он набрал на тысячу. Недурно для скромного охранника!

Заметив мое удивление по поводу его наличности, он криво усмехнулся, отвел в сторону глаза и пробормотал что-то невразумительное. Я сделала вид, что все расслышала и поверила на слово.

– Кстати, меня зовут Толик, – сообщил он голосом Дон Гуана. Вышло у него это ненатурально и смешно.

– А меня – Таня, – поведала я. У меня было искушение назвать себя Инезильей или Марципаной, но я сдержалась. Все равно узнает, что всего лишь Татьяна.

– А я знаю, – улыбнулся он кокетливо, – вы к Зенчику в магазин устраиваетесь.

Бог мой! Как же я могла забыть? Я ведь действительно без пяти минут работник сферы обслуживания! Торговли то есть!

Мы пробрались к столу. Казино было тщательно сработано под европейский стандарт. Даже лица сидящих за столом пытались соответствовать европейскому стандарту. То есть на них застыло выражение озабоченной серьезности, у некоторых переходящее в тупость. В тупость выражение лица переходило практически у всех.

Крупье была девушка. Хорошенькая, стройная и милая. Ее лицо выглядело немного усталым. Наверное, работать с такой клиентурой – не сахар. Знаю по себе – ежели тебе в клиенты попался гоблин, постарайся выдержать эту напасть и не сойти с ума. Потому что у них, бедняжек, с мыслями очень плохо. Они потому и открывают так часто рот, застыв с этим странным выражением, что пытаются думать, а получается у них это совсем плохо. Когда же они понимают всю тщетность своих усилий, их очень обижает, что тебе дана радость, в которой им отказано. То бишь радость мышления. Вот они от обиды-то этой и злиться начинают.

Я поставила фишки на зеро. Не знаю, почему мне понравился такой банальный ход. Просто понравилось мне это зеро, и все. Остальные я аккуратно разместила на двадцати шести и тринадцати. Можно было поставить на семь и на три. Но это божественные цифры. А казино – арена дьявола. Посему уж на его числа и станем ставить.

Анатолий сдуру выставился на пятнадцати. Сообщил, что это число у него любимое. Мол, приносит ему счастье. Я подумала и вспомнила – сегодня пятнадцатое. Наверное, счастьем этот наивный отрок считает меня. Ха! Я-то знала, что я – бездна коварства… Даже неудобно стало.

В кои-то веки нашелся человек, отнесшийся к тебе, как к своему несомненному счастью, а ты вынашиваешь коварные планы по его разоблачению…

Рулетка начала свое движение. Все застыли. Глаза сверкали, рты открылись, у некоторых вытянулись шеи. Один маленький еврейчик начал беззвучно шевелить губами – не иначе как читал Тору наизусть, богохульник!

Я вела себя абсолютно неправильно. Смотреть на столоверчение мне было скучно, и я рассматривала посетителей. Женщина – чего с меня взять!

Анатолий аж запрыгал от возмущения. Ему, бедняге, ничего не было видно. Он пропустил меня вперед, как настоящий джентльмен, и теперь жалел об этом со страшной силой. В нем проснулся невиданный азарт. Он нервничал, облизывал губы, щурил глаза и потирал руки. Мне даже показалось, что он сейчас упадет в обморок. И толкнет при этом меня на стол.

Поэтому я постаралась немного отодвинуться. К тому же не так уж приятно ощущать затылком горячее дыхание человека, близкого к сумасшествию. А он производил именно такое впечатление.

Крупье объявила выигравшее число. Это было зеро! Не зря оно мне так понравилось! Я вздрогнула. Надо же, а игра недурна! Анатолий кусал губу и смотрел на меня, как на злейшего врага. Кажется, он был готов меня стукнуть. Но сдержался.

– Новичкам везет, – пробормотал он, стараясь сделать свой голос более мягким. Вышло у него это плохо, и я усмехнулась.

Я вспомнила про кости. Достав их из сумочки, увидела число «двадцать пять».

Поставила. И опять выиграла! Чувство гордости за себя переполняло мою душу. Я была не просто выигравшей Таней. Я была агентом женщин в этом мужском царстве! И доказывала, что мы, простите, шиты вовсе не лыком.

Мои дальнейшие выигрыши заставили Анатолия расстроиться. Тем более что бедняга продул бешеные деньги.

Ах, да… Азарт вытеснил из моего сознания истинную причину моего пребывания здесь. Деньги… Откуда у моего заморыша нашлось две с половиной тысячи новыми?

Насколько мне известно, зарплата охранников невелика. Работают они посменно, два выходных, разве что он еще где-нибудь работает?

И все-таки – взять и свободно просадить деньги! Конечно, он переживал. Кусал губы, вертел глазами, и мне стало стыдно, что я так бессовестно огребла денежную кучу.

– Пойдем отсюда, – предложила я. Но он вошел в раж. Глаза его блестели. На маленьком бесцветном личике отражалась смена эмоций. То он впадал в обиду и гнев, то в глазах вспыхивала надежда. Он хотел отыграться!

Я предоставила ему такую возможность.

– Можно, я отойду покурить? – спросила я. Он кивнул.

Я вышла из-за игрального стола и прошла в фойе. Крупье за нашим столом сменился. Теперь там стоял высокий элегантный парень с обаятельной улыбкой.

Я достала сигарету. Обернулась. Девушка-крупье стояла недалеко от меня и задумчиво курила. Я улыбнулась ей. Она ответила на мою улыбку.

– Я бы, кстати, советовала вам больше не играть, – проговорила она, – удача может уйти.

– Последую вашему совету с радостью, – вздохнула я, – но мой спутник…

– А его вы не уведете, – поморщилась она, – он здесь не в первый раз. И отличается неприличной жадностью. Наверное, поэтому постоянно в проигрыше.

Она докурила. Потом обернулась напоследок ко мне и повторила:

– Лучше не играйте. Или попробуйте игровые автоматы.

Я поблагодарила ее за совет. Она вернулась на свое рабочее место. Я остановилась в отдалении, наблюдая за Анатолием. Он заметил меня и подошел.

– У меня кончились деньги, – скороговоркой пробормотал он и поднял на меня умоляющий взгляд, – не одолжишь?

Я пожала плечами. Ненавижу мужиков, живущих за счет женщин. Но Анатолий не входил в число кандидатов на моего спутника жизни.

Я протянула ему деньги и сказала:

– Прости, но мне пора. Я пойду домой.

Он оказался полным «тормозом»! Даже не попытался намекнуть, что проводит меня! Спокойно кивнул и спросил:

– Когда мы увидимся завтра?

Каков наглец! Кажется, он считал себя неотразимым? Я почувствовала острое желание послать его подальше, сообщив, что мой интерес к его невзрачной персоне носит чисто профессиональный характер.

– Не знаю, – пожала я плечами.

Он посмотрел на меня растерянными глазками, в которых мелькнула обида. Я послала бы его с радостью в дальние-предальние края с искренней надеждой никогда больше не встречать на своем пути… Но дело требовало от меня совершенно иного подхода к данной неприятной личности. Я вздохнула, вырвала из записной книжки листок и записала свой номер телефона. После этого протянула ему листок: