- Не стоит, - слабо сопротивляясь, пробормотала она.

Нет, стоит, моя зеленоглазая колдунья. Определенно стоит. Я развернул ее лицом и подвинул ближе, закинув лодыжки на кровать по бокам от себя. И впился в эти бледные и просящие губы, так вызывающе приоткрытые, что только долбаный урод сейчас не отозвался бы на эту безмолвную мольбу.

Инга выдохнула в меня, обжигая горло дыханием с привкусом рома, так сладко и горько одновременно. Я не мог оторваться от этого порочного рта, ее язык словно танцевал дуэтом с моим, угадывая малейшие желания, и претворяя их в жизнь. А настойчивые женские  руки блуждали по моему телу, сразу же оказавшись под футболкой. И когда я отстранился на минуту, зеленые глаза затуманенные удовольствием, обиженно распахнулись.

- Инга, ты понимаешь, что сейчас произойдет? - я внимательно смотрел в эту потрясающе притягательную зелень напротив, понимая, что впервые в жизни пьян, даже не притронувшись к алкоголю. Она вся была сейчас, как самый настоящий выдержанный коньяк, после первого глотка вышибающий остатки здравого смысла и оставляющий  лишь голые инстинкты, - Инга!

- Я не настолько пьяна, Ветров, чтобы не отвечать за свои поступки, - услышал я горячий шепот в ухо, - и  я сойду с ума, если ты сейчас остановишься…

Блядь, я сошел бы с ума и сам. Этот поцелуй словно вырубил пробки в моем мозгу, оставляя без энергии часть серых клеток, и заставляя сердце долбиться так громко, что казалось этот стук услышит весь отель. Мне пиздец как хотелось прикоснуться к ней. Водить пальцами по этой молочно-белой коже, сжимая бедра. Попробовать на вкус. Везде. Твою мать, я был одержим. Одержим этой рыжеволосой женщиной…

Инга провела пальцами по моему лицу, погладила ладошкой подборок, который оброс за последние дни густой щетиной, и тихонько захихикала, - ты колючка…

Я мог лишь дышать, снова и снова с силой проталкивая внутрь воздух, потому что кислород казалось уходил куда-то мимо, минуя легкие. А рыжеволосая принцесса продолжала мучить меня, поглаживая по подбородку. И каждое прикосновение будто колотило маленькими разрядами тока, проходя сквозь все тело. Потом она подняла руку выше и тонкие прохладные пальчики дотронулись до нижней губы, и я услышал тихий шепот:  - Мой дурман …и самый сладкий сон,  - а через секунду проворный влажный язык по-хозяйски провел кончиком по шее, поднимаясь выше и выше. Она прикусила кожу на шее, одновременно целуя и зализывая, будто невидимую ранку, при этом  опустив вторую руку на пояс штанов. И снова засмеялась, таким охуенным звенящим смехом, какой бывает лишь для своих, тоненьким и искренним…

- Ты большой, - игриво поводив пальцами по полоске волос, тянувшейся от пупка до резинки, - и классный…

Я чувствовал почти каменную твердость в штанах, и эти пальчики лишь добавляли впечатлений, будто подкидывая щепок в уже разгоревшийся костер.

- Блядь, Инга, ты понимаешь, что делаешь со мной? – прохрипел я и приподнял женский подбородок, почти утонув в этих блестящих глазах.

В ответ  она чуть оттянула ткань штанов и с надеждой прошептала: - ты позволишь мне?

Твою мать, это не могло быть правдой. Моя холодная принцесса обжигала своим жаром изнутри. И я позорно капитулировал перед ней, спустив резинку вниз и выпуская на свободу уже болезненно нывший член…

- Он твой, детка, - и откинулся назад.

Это было началом конца.

Инга

Я была пьяна. Пьяна не от нескольких глотков алкоголя. Меня пьянил этот мужчина, сидевший напротив и смотревший на меня, как волк на красную шапочку. Боже, взгляд Кирилла хотелось пить крупными глотками, как настоящий кубинский ром, он плавил, распалял…вызывая тех самых бабочек в животе… Вулкан внутри меня давно плевался серым дымом, грохоча и подрагивая, грозясь выплеснуть  горячие обжигающие потоки лавы и разлиться во всей округе, погребая под собой всех и вся.

Когда он наклонился и дотронулся до губ, я не поверила в происходящее. Может, после рома меня просто вырубило и сейчас я сплю? И все происходящее - всего лишь плод моего ненормального воображения?

Нет, я же чувствовала  прикосновение губ, и вовсю хозяйничающий язык в своем  рту. Такой наглый, вызывающе  настойчивый, что от его движений хотелось стонать, громко стонать…забыться в этом танце звуков и ощущений… Я  плавилась,  словно  мороженое на солнце, превращаясь из твердого  холодного кусочка в манящее сливочное лакомство, все еще прохладное, но уже таящее на языке и растекающееся во рту всей гаммой вкусовых ощущений. Оставляя приятное послевкусие и желание продолжить трапезу…

- Инга, ты понимаешь, что сейчас произойдет? – Ветров был так забавен в своей заботливости, что мне стало смешно.

Этот невозможный человек считает, что я пьяна, как сапожник? Да, я пьяна. Но этот дурман не от спиртного, а от мужчины рядом. От сильных рук, так крепко сжимающих меня. От прикосновений, обжигающих кожу и превращающих кровь в гремучий по составу коктейль, со скоростью света бегущий по венам и опьяняющий сильнее самого крепкого алкоголя. От  желания, такого офигенного  и возбуждающего еще больше, исходившего от него.

- Я не настолько пьяна, Ветров, чтобы не отвечать за свои поступки, - мне дико, до дрожи хотелось этих рук на себе, продолжения этих поцелуев, жарких, как воздух пустыни, обжигающих легкие…пусть завтра я пожалею, возможно, но сейчас есть лишь только мы, вдвоем…- и я сойду с ума, если ты остановишься….

Я и правда была близка к сумашествию. Отчего то именно сейчас вдруг поняла, что так сильно хочу продолжения, что даже тяжело дышать. Что все эти недели я глубоко внутри так дико, до дрожи в коленках, желала прикоснуться к нему, почувствовать под пальцами эту грубоватую кожу, потрогать подбородок с мелкими черными волосками, проверяя, такой ли он колючий, как кажется на первый взгляд, ощущая настоящего реального человека, а не воображаемый фантом, привидевшийся не в меру озабоченной дуре. Что сейчас по телу бежали просто волны удовольствия, превращая в кисель мысли и отметая далеко в сторону все правила и догмы. Потом. Все потом.

Я провела рукой по его груди под футболкой, будто случайно задевая пальцами соски и издавая тихий и протяжный стон. Господи, этот мужчина был идеален.  Руки словно существовали в какой-то другой реальности, совершая поступки, которые я не успевала обдумывать. Как  будто вместо мозга в голове образовалась непонятная субстанция, лишь заменяющая его. Указательным пальцем дотронулась  до дорожки волос, спускавшихся под резинку спортивных штанов, которые он надел после душа. Плоский живот с идеальными кубиками, и уже явно выпирающее из штанов доказательство обоюдного интереса. Такой большой и твердый, и я не могу, как хочу увидеть его.

- Ты позволишь мне? – я сглотнула слюну, и этот звук вышел таким возбуждающе громким, что Кирилл, втянув воздух сквозь зубы и обхватив мой затылок, выдохнул: - Да, детка, он твой…

«…он твой...»

Что же ты творишь со мной, Ветров…

Мужчина откинулся назад, приспустив резинку. И от увиденного у меня окончательно снесло крышу, не оставляя ни единого шанса на какой-то иной исход событий.