– Не знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но восприятие, как и память, очень избирательно. – Его самолюбие, казалось, было задето.

– Ну все равно, напрягись, попытайся вспомнить, – попросила я.

– Вряд ли от этого будет много толку, – заявила Сари, прерывая Мургена прежде, чем он начал пересказывать все с самого начала.

– Ты можешь найти их сейчас? – Это, конечно, было довольно опасно, поскольку девчонка могла поддерживать связь с Киной. Если богиня Тьмы зашевелится снова, Мургену следует проявлять крайнюю осторожность, чтобы не привлечь к себе божественное внимание. – Вот какие приоритеты мы установили относительно Дщери Ночи. Убить ее. В случае неудачи – убить ее «дружка». В случае неудачи – сделать так, чтобы она не смогла скопировать Книги Мертвых. Ничуть не сомневаюсь, что она снова примется за это, как только установит надежную связь с Киной. И последнее: отобрать у нее все, что они с Сингхом унесли, когда он освобождал ее.

Одноглазый перестал, как заведенный, кивать головой и лениво хлопнул в ладоши.

– Сотри их в порошок, Малышка. Сотри их в порошок.

– Заткнись, старый негодяй.

Одноглазый захихикал.

– Можно подойти к этому с другой стороны, – сказал Гоблин. – У тебя ведь в библиотеке есть дружки среди тех, кто переплетает чистые книги, подготовленные для записи? Пойди к ним и постарайся разузнать, кто совсем недавно заказывал такие. Или предложи взятку, чтобы они сообщили тебе, когда это произойдет.

– Отлично, – сказала я. – Хорошо, что есть хоть кто-то, использующий свои мозги по назначению. Прелесть этого мира в том, что в нем полно чудес. Проклятие, куда подевался Мурген?

– Ты же сама сказала ему, чтобы он поискал Нарайяна Сингха и Дщерь Ночи, – напомнила Сари.

– Я не имела в виду сию секунду. Сейчас мне гораздо важнее узнать что-нибудь о Чандре Гокхейле, что можно было бы использовать против него.

– Ну, что ты все суетишься, Малышка? – Тон у Одноглазого был такой сладкий, что мне захотелось хорошенько треснуть его. – Расслабься. Не подгоняй события.

Вошли двое наших парней, Ранмаст Сингх и тенеплет, которого в Отряде звали Кендо Резчик.

– Этим вечером опять вопят то там, то здесь, – сообщил Кендо. – Я разослал сообщения всем нашим, чтобы получше законопатили все дыры и вообще были поосторожнее.

– Тени охотятся, – негромко произнесла Сари.

– Здесь нам опасаться нечего, – сказала я. – Но просто на всякий случай, для пущей безопасности, почему бы тебе, Гоблин, не отправиться в обход с Кендо и Ранмастом? Нам ни к чему сюрпризы. Сари, может Душелов выпустить на свободу Тени, которые ее не слушаются?

– Просто ради каприза? Ты же летописец. Что в книгах о ней сказано?

– Там сказано, что она способна на все. Что ее связи с человеческим родом оборваны. Она, должно быть, чувствует себя очень одинокой.

– Что?

– Итак, наша следующая цель – Чандра Гокхейл? Нет возражений?

Сари удивленно посмотрела на меня – ведь это было уже решено. Если никакой более удачной возможности не представится, мы просто ликвидируем Генерал-инспектора, без чьей налоговой и бюрократической системы государство начнет спотыкаться. Одновременно он казался самым уязвимым из наших врагов. И если мы устраним его, Радиша окажется в такой изоляции, в какой ей бывать еще не приходилось. Зажатая между Протектором, жрецами и неспособная свернуть со своего пути, потому что ведь она была Радиша, неприступная княгиня, в некоторых отношениях полубогиня.

Она, должно быть, тоже чувствует себя очень одинокой.

А еще хитрой и коварной.

– Что мы сделали сегодня для устрашения? – спросила я.

И тут же осознала, что знаю ответ. Мы обсуждали это, когда составляли план захвата Лозана. Сегодня вечером должна была состояться демонстрация наших дымовых «картинок», «пузыри» для которых были установлены раньше. И еще больше их будет завтра. Это и «Воды спят», и «Мой брат не отмшен», и «Все их дни сочтены». И так будет каждый вечер, начиная с сегодняшнего дня.

Сари сказала задумчиво:

– Кто-то принес еще одно молитвенное колесо и установил его на мемориальном столбе у северного входа. Его еще не заметили, когда я уходила из Дворца.

– С очередным сообщением?

– Наверняка.

– Жуть какая. Это может оказать сильное воздействие. Раджахарма.

– Радиша тоже так думает. Она страшно разволновалась из-за того монаха, который сжег себя.

История моей жизни. Я тут трачу месяцы, разрабатываю в малейших деталях изумительный план, – и, пожалуйста, какой-то безумец, которому вздумалось поиграть с огнем, отвлекает на себя все внимания, а я оказываюсь на обочине.

– Значит, эти чудики-Бходи нашли удачный отрывок. Как ты думаешь, мы не могли использовать кое-что из этих их туманных угроз?

Одноглазый злобно захихикал.

– Что такое? – требовательно спросила я.

– Иногда я сам себя развлекаю.

Гоблин, который встал, собираясь уходить вместе с Ранмастом и Кендо, заметил:

– Ты развлекаешь сам себя уже двести лет. Главным образом потому, что никто больше не интересуется таким ничтожеством.

– Ты лучше не ложись спать в ближайшее время, жабеныш…

– Тихо, тихо, – произнесла Сари. Мягко. И, тем не менее, она сумела завладеть вниманием обоих колдунов. – Может, мы займемся делом? Мне еще нужно хоть немного поспать.

– О чем разговор! – тут же откликнулся Гоблин. – О чем разговор! Если у этого старого пердуна есть интересная идея, пусть родит ее сейчас, пока она не сдохла от одиночества.

– Займись лучше своим делом.

Гоблин показал ему язык и удалился, наконец.

– Ну, давай, удиви нас, Одноглазый, – предложила я.

Меньше всего мне хотелось, чтобы он задремал, так и не поделившись с нами своими мудрыми мыслями.

– В следующий раз, когда один из этих помешанных Бходи подожжет себя, нужно, чтобы тут же появились наши «картинки». «Воды спят», конечно. Но и кое-что новенькое. Я думаю – «Смерть Еще Не Конец». Согласись, тут есть некоторый тонкий религиозный оттенок.

– Пожалуй, – сказала я. – Проклятие, но что это значит?

– Малышка, не начинай цепляться ко мне…

Призрак нашего прошлого прошептал:

– Я нашел их.

Мурген вернулся.

Я не спрашивала, кого.

– Где?

– В Саду Воров.

– В Чор Багане? Там же полным-полно Серых.

– Да, – сказал Мурген. – И они из кожи вон лезут, прочесывая это место.

Сари разбудила меня перед рассветом. Терпеть не могу это время дня. Я прибилась к Отряду, когда город, где я жила, оказался в осаде. Тогда я с утра до ночи твердила себе одно – как только удастся выбраться оттуда, мы будем спать до полудня, вдоволь есть непротухшую еду и никогда, никогда не станем мокнуть под дождем. Вот тут-то я и наткнулась на Черный Отряд – лучшее из того, что было мне доступно. Вода поднялась на пятьдесят футов. Единственной непротухшей едой были «длинные свиньи», то есть человеческое мясо, которым лакомились Могаба и его друзья-нары. Если не считать случайно подвернувшихся увечных крыс и уж совсем тупых ворон.