чай, телефон вибрирует на столешнице. От радости сердце подпрыгивает.

Илья: Встретимся?

Алиса: Где?

Илья: Я около твоего дома. Выйдешь?

О-о-о… Забываю про чай, бегу к себе, чтобы взять ключи, и спускаюсь вниз. С каждым шагом кислорода в легких становится все меньше. Я машинально трогаю резинку для волос, которую натянула на запястье. Щелкаю. Легкий шлепок по коже, и картинка перед глазами становится четче. Закрываю дом, смотрю по сторонам. Костика нет…

Слава Богу! Я не хочу его видеть!

Северский ждет меня с противоположной стороны улицы. Чуть ли не бегу к нему, а оказавшись рядом, замираю.

Что-то не так…

Илья смотрит в глаза, будто остро во мне нуждается. Знаю это чувство, потому что я слабачка, которой всегда необходима точка опоры.

— Я…

Северский подходит ко мне и обнимает. Крепко.

Утыкается в шею носом. Он очень напряжен, а я…

…рада его видеть!

— Давай спрячемся где-нибудь? — басит на ухо.

— Где?

— Есть идея. Недалеко отсюда. Пойдем?

Послушно киваю, ответно сжимая руками его торс.

25

POV Алиса

Моё сердце не успокаивается и совершает невообразимые пируэты, пока мы с Ильей направляемся в сторону огороженного здания. Северский ловит мой озадаченный взгляд.

— Новый объект Саныча. Укроемся там. Точно никто не найдет.

Фу-у-ух… Я не волнуюсь, но еще никогда себя так не вела. Это слегка пугает.

Послушно иду с ним рядом. Когда доходим до ограждения, Илья достает ключ и открывает замок. Звенит цепь. Он аккуратно её перехватывает, открывает для меня лаз и пропускает вперед. Задерживаю дыхание, оказавшись на запрещенной территории. Мы ведь не должны сюда проникать?

— Пойдем, — прикрыв лаз, Север берет меня за руку и ведет к зданию. Город уже окутывают сумерки, но окружающие нас предметы я вижу отчетливо. Рот открывается, глядя на строение. Я не подозревала, что рядом с нами есть такая красота. Трехэтажное здание. Светлое. Дверь не заперта. Мы входим внутрь под стук моего сердца.

Волнение никуда не уходит. Оно движется по нарастающей. Мы вдвоем в полумраке. Так и с ума можно сойти от переизбытка эмоций. Не замечаю, что сжимаю кисть Северского сильнее. Когда жмет в ответ, смотрю ему в глаза. В темноте они выглядят черными и слегка пугающими. Сглатываю слюну, но прервать наш зрительный контакт не могу. И он снова обнимает меня первым. Делает это так, будто хочет стать одним целым. Вжимается в мое не сопротивляющееся тело и глубоко вдыхает. Ладошка упирается в его грудную клетку, а там… За хрупкой и в тоже время крепкой преградой грохочет его сердце.

— Что случилось? — шевелю губами, и изо рта вылетает незнакомый звук. Голос садится до хриплых нот, и я закрываю глаза, позволяя Северскому окутывать меня своим запахом. Пропитаться бы его смелостью и свободой действий. Мне это очень необходимо. Очень…

— Принцесса, — предупреждающе рычит. Сердцебиение под моей ладонью выдает его состояние, и мне хочется ему помочь. Хоть чем-то. Как-то выразить свою благодарность.

— Я сегодня не пошла в школу, — может, мои откровения спровоцируют его на выплеск эмоций. Заставляю себя говорить, хотя желание раствориться в моменте сильнее. — Впервые. Вчера… Столько всего вчера произошло, — в носу начинает противно щипать, но я глубоко вдыхаю и продолжаю говорить. — Я больше не хочу, как раньше…

— Как раньше и не будет, принцесса.

— Мне страшно…

Обнимает сильнее. Прижимаюсь ухом к его грудной клетке. От ударов жизненно-важного органа по телу идут вибрации. Синхронно выдыхаем.

Боже… Почему с ним так хорошо, даже когда плохо?

Стоим в тишине. Север водит пальцами по моей пояснице. Не наглеет, как делают парни «нашего» круга. Вику постоянно кто-то тискает, и она смеется. Не берусь судить о разврате. Кости меня оградил от внимания парней. В какой-то степени я ему благодарна за это.

— Малика и Сергей мне не сестра и брат, — вдруг произносит Илья, и я тут же напрягаюсь, распахивая глаза.

— Как?

— Нет, — Север отстраняется, отходит на пару шагов, запуская пальцы в волосы. — Не так сказал. Они мне роднее родных. По крови они мне не родственники.

Поворачивается ко мне лицом. Ему тяжело говорить. Вижу это по эмоциям, которые вспыхивают в глазах. Окно рядом, и из него падает свет прямо на нас.

— У отца был друг. Коллега по работе. В общем, он и его жена умерли. Малика и Серый остались сиротами. Мама с папой их забрали к нам, чтобы… — обрывает речь, отворачивается. — Черт… Мама сейчас работает санитаркой в больнице. Мы с Никой должны были помогать, а не создавать проблемы, — Илья пинает стену, часто и надсадно дышит. Мне и самой становится не по себе от его слов. В них столько боли и обреченности… — Нам нужно было всего день не косячить, понимаешь? Тогда бы проверка прошла нормально.

— Какая проверка?

— Сегодня приходили из органов опеки.

— Но… У вас же все хорошо. Зачем?

Я искренне не понимаю. Я видела, как живут Северские. Не богато, но дети улыбаются.

— Кто-то нажаловался. А мама одна…

— Но…

— Они уже почти ушли, но вернулась Ника. Пьяная вдрызг. Устроила такое шоу, что…

Север трет лицо руками и замолкает. У меня волосы на теле встают дыбом, потому что я представляю эту картину в насыщенных тонах. Глаза от прилива давления готовы выпрыгнуть из орбит. Жду, когда Илья продолжит.

— Их заберут, Алиса. И мы ничего не можем сделать…

— Нет. Может, все решится? Анна Васильевна нереальная. Неужели они не видят?

— Там не люди, принцесса. Им не важно, что чувствуют Малика и Сергей. У них есть форма, жалобы и пример, — Илья отходит к окну, поворачивается ко мне спиной.