не замечаю, как это происходит. Дышу и вижу красивые глаза Анны Васильевны.

— Вот так, успокоилась? — похлопывает по тыльной стороне ладони, всматривается в мои глаза. — Хорошо, — улыбается, когда я киваю. — Пойдем, доведем до конца, что начали.

Иду за ней. Анна Васильевна на некоторое время скрывается в кухне. Оглядываюсь. На меня из комнаты смотрит Малика. Любопытная девочка. Кусает губы, а потом подбегает ко мне и обнимает без слов. Секунда. Две. Хихикая, скрывается за дверью.

С приятным ощущением внутри сажусь на стул. Анна Васильевна возвращается ко мне с феном в руках. Укладывает волосы. И теперь я вижу отражение в зеркале. Выгляжу взрослее с каре по плечи.

— Мне жаль такую красоту обрезать, — Анна Васильевна указывает на прядки, которые в некоторых местах короче. — Будешь укладывать, и никто не заметит, пока отрастут. Вот так, — и правда, очень красиво. Мне даже нравится. Непривычно, но…

— Спасибо.

Отмахивается. Словно не сделала для меня ничего.

Не правильно. Для меня её помощь и поддержка Северского значат много.

— Я еще чая заварила. Пойдем. Тебе не помешает, — убирает все инструменты. Улыбается.

— А Ника…

— Ника подумает о своем поведении, — холодно произносит.

Идем на кухню. Анна Васильевна ставит передо мной кружку с горячим чаем.

Прижимаю к ней руки.

— Давно у тебя приступы паники?

— С детства.

— Хм, и родители не помогают?

— Мне… Мне брат все время помогал, но… Но мы поругались с ним…

Смотрю в кружку. Мама Ильи тяжело вздыхает. Садится напротив меня и дотрагивается до моих пальцев своими.

— Алиса, ты можешь сама справиться с паникой?

Отрицательно качаю головой. Нет. Я не умею. Костя… Всегда он был рядом в такие моменты.

— А должна, — Анна Васильевна берет свою кружку. Поднимаю голову. — На самом деле это очень просто. Первое, тебе нужно следить за дыханием. Тебе лишь кажется, что ты задыхаешься. Кислорода в твоих легких достаточно в этот момент. Даже чересчур, — усмехается. — Чтобы сократить его поступление, нужен пакет. Дышать в него, ну или сложить руки вот так, — прикладывает кисти ко рту, складывая их чашечкой.

Активно киваю. Делаю глоток чая. Вкусный.

— Переключай внимание. Посчитай пуговицы на одежде. Или еще какие-то мелочи. И еще, у тебя есть резинка для волос?

— Нет…

— Проверенный способ. Надевай на запястье резиночку, и, если чувствуешь приближение паники, тут же её дергай. Способов очень много. Попробуй. Не всегда рядом будет человек, который тебе поможет.

Киваю. Да… Я думала, Костя всегда подставит мне свое плечо, но…

Вынужденно улыбаюсь.

— Странно, что твои родители не сказали об этом, — задумчиво смотрит на меня.

Неприятно становится. Не от замечания, а от того, что они не воспринимали меня серьезно. Мама скидывала Костику, и тот уже помогал, как мог. Молча сжимаю кружку. Испытываю смешанные чувства. Хорошо и волнительно, словно назад уже не отмотать, и произошло что-то не поправимое. Хотя…

Так и есть.

Кажется, моя связь с Костиком окончательно оборвалась…

22

POV Алиса

На улице уже темно. Мы идем с Ильей вдвоем от остановки до моего дома.

Он держит меня за руку, и иногда я ловлю его взгляд. Тут же заливаюсь краской. Мне непривычно. И в то же время очень спокойно, словно вот оно мое место, и нужно было раньше обрезать волосы. Простое действие. И да, скорее надругательство над моей внешностью расставило все по местам.

Не знаю, смогу ли я самостоятельно справляться с паническими атаками, но после слов Анна Васильевны внутри меня набираются силы. Образуется плотная сфера, чтобы противостоять окружающему миру. Волнительно, конечно. И грустно, потому что я потеряла то важное, чего придерживалась с рождения.

— У тебя хорошая мама.

Кивает в ответ. Илья скупой на слова, и я тоже не знаю, о чем вести с ним беседы. Если вспомнить, то с Костиком я тоже отмалчивалась. Он — безусловный лидер. И я не противилась.

С Северским я чувствую себя иначе. Понимаю, что Илья сильнее во многом, но в то же время мы равны.

— Отец бы тоже тебе понравился.

Улыбаюсь. Не сомневаюсь в этом. Только у хороших людей получится воспитать защитника, а Илья именно такой. За ним хочется спрятаться.

Вместо ответа сжимаю его пальцы. Уголки губ дергаются в улыбке, но Илья снова скрывает эмоции. Я же не знаю, как его спросить про телефон. Если комната Вероники, то, получается, она взяла его и писала мне сообщения. Зачем? Понятно, что я ей не нравлюсь, но она же брата подставляет…

— Илья, — начинаю, когда останавливаемся у ворот моего дома, — пока тебя не было, кое-что произошло.

Сводит брови на переносице. Я рассказываю ему о том, как Вероника отреагировала на мое появление, и что телефон Ильи был у нее все это время. Судя по выражению лица Севера, он не в курсе Никиных интриг. Моё сердце отчаянно бьется, и в ушах звенит. Я не могу не волноваться, когда не знаю, о чем он думает. Больше всего боюсь, что сорвется и сотворит что-то дикое. Не будет же он бить сестру? Северский даже на вечеринку пришел, чтобы ей забрать и защитить от «наших».

Сглатываю.

А Костя меня не защитил… Не позвонил и не поинтересовался, где я нахожусь. В порядке ли…

Обнимаю себя руками.

— Я не знал. Наверное, подобрала его, когда я дрался.

Делает шаг ко мне.

Жарко.

Сердечная мышца быстро сокращается. Я ему верю.

— Извини. Ника не в себе последнее время. Чудит, — несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, и я подаюсь вперед, чтобы обнять Илью.

Он не отталкивает, не