– А мой брат в институте вот что делал: всю информацию писал на листе серой бумаги, но карандашом — еле заметно! Преподаватель смотрит на бумагу сверху — ему кажется, что листок совершенно чист. А ты — все видишь…

Предложения сыпались на Кальсона со всех сторон. Он стоял посреди бушующего моря идей, и сам, кажется, был уже не рад, что заварил такую кашу.

Раскрасневшаяся Мама что-то яростно доказывала Кармен, Рентген засучивал брючину и тыкал пальцем в носок, именно в этом месте, по его мнению, и следовало прятать самые нужные шпаргалки.

Васька незаметно для окружающих подмигнул Ленке и выскользнул в коридор. Нельзя было сказать, что предстоящие экзамены совсем его не волновали, но пока у него хватало других забот.

Как только из класса выпорхнула Ленка, Васька схватил ее за локоть и поволок к лестничной клетке — там можно было спокойно поговорить без свидетелей.

– Ситуация может измениться каждую минуту, — обратился Васька к Ленке. — Поэтому постарайся быть поближе к телефону. Или на крайний случай если куда-то идешь — оставь маме номер, по которому я тебя смогу разыскать.

– Хорошо, — согласилась Ленка. — Только обещай… Нет, ты в глаза мне смотри — обещай, что не будешь скрывать от меня ничего…

Васька почувствовал себя неуютно. Откуда Ленка узнала, что он был вынужден делиться с ней не всей информацией, добытой в ходе расследования?

Или кто-то проболтался, что прямое отношение к пропаже журнала имеет Бакс, или Ленка просто-напросто видит вокруг себя и понимает гораздо больше, чем ему, Ваське, казалось.

Не очень уверенно кивнув головой, Васька стремглав ринулся вниз по лестнице — двери кабинета словно пушкой вышибло, и оттуда повалила толпа разгоряченных спором Васькиных одноклассников.

Ленка сделала вид, что смотрится в зеркальце. Кажется, никто не заметил, что они с Васькой только что секретничали.

Как только Васька вернулся домой, события стали развиваться стремительно.

Все началось, как это часто бывает, с телефонного звонка.

Внутренне холодея от того, что это может быть перепуганная Овчаркой мама, Васька поднял трубку.

– Васька, ты? — узнал он голос Игоря. — У меня ЧП. Представляешь, купил два билета на Ташкент, приехал к деду домой — вещи паковать, а у него сердечный приступ! Вот так-то, а он еще хорохорился…

– И что теперь? — тупо спросил Васька, огорошенный этой новостью.

– Что-что, в больницу повезут…

– Да я не об этом. Что с моим дедом теперь будет?

Игорь некоторое время молчал, а потом принял решение:

– Один поеду, ничего другого не остается. Уж больно мне, вернее, конечно же, Валентину Борисовичу, нужен был напарник, но, видно, не судьба. Придется одному вертеться…

– Не придется! — уверенно перебил его Васька. — Я с тобой поеду!

– И не думай! — испугался Игорь. — Дед потом мне таких марципанов вклеит! Да и потом, как ты на самолете полететь можешь, когда у тебя паспорта нет?

– Зато есть одна идея! — поспешил вставить свое слово Васька. — Только не пытайся меня отговаривать — если не с тобой полечу, так сам! Должен же я своего деда найти — или нет? Короче говоря, встречаемся через час на «Маяковке»!

Васька, поглядывая на часы, заметался по комнатам. Перво-наперво следовало быстро намазать хлеб маслом и шлепнуть на него кусок колбасы помощнее — нормально пообедать сегодня вряд ли удастся. Во-вторых, кинуть в сумку все вещи, которые могут понадобиться ему в пути. В-третьих, наконец-то полить цветы! И — не забыть поставить квартиру на пульт!

В считанные минуты все было сделано, и Васька, стуча каблуками по ступенькам, помчался вниз по лестнице.

Домой он добрался за пятнадцать минут.

На его счастье, и маманя, и папаня были на работе.

Стараясь действовать аккуратно, чтобы не оставить дома никаких следов своего присутствия, Васька прошел в гостиную.

В ворохе квитанций, старых счетов, абонементов на посещение бассейна и книжек на квартплату Васька разыскал черную кожаную папку, в которой родители хранили самые важные документы: дипломы о высшем образовании, его, Васьки, свидетельство о рождении, военный билет отца и общегражданский паспорт Олега.

Когда Олег уезжал за границу, паспорт он всегда оставлял дома, потому что за кордоном ему приходилось пользоваться другим удостоверением личности — заграничным паспортом.

Красный, немного потрепанный паспорт Олега, еще старого образца, но вполне благонадежный, оказался на месте.

Васька запихал все остальные, ненужные ему документы обратно на место и открыл Олегов паспорт на том месте, где была вклеена фотография брата.

«Одно лицо!» — довольно улыбнулся Васька. Только у Олега на снимке были усы, но ведь хозяин усов не обязан по закону носить их всю жизнь, а потому мог и сбрить, верно?

Утешаясь этой мыслью, Васька двинул в свою комнату — потрошить остатки сокровищницы.

С идеей о компьютере теперь пришлось распрощаться навсегда — Васька выгреб все деньги и не сомневался теперь, что ни один рубль обратно в уютное хранилище во втором ряду книжного шкафа не вернется.

Собираясь выходить на улицу, Васька еще раз внимательно осмотрел квартиру — вроде он не наследил. Но тут же он вспомнил об одном немаловажном обстоятельстве, о котором в спешке не вспомнил.

А как он будет объяснять родителям свое исчезновение?! Стоит им вечером позвонить деду домой и не получить ответа… Тут такое начнется!

Нужно срочно что-то придумать!

Васька в растерянности побродил по коридору.

И в самом деле — почему бы нет!

И вовсе не стоит тогда думать — наследил он тут или нет! Наоборот, должен наследить и — побольше!

Васька отворил дверки встроенного шкафа и принялся агрессивно там рыться, передвигая вещи с места на место и обрушивая стопки тряпок вниз.

Маманя, конечно же, разохается, когда увидит такой разгром, но тут уж ничего не поделаешь — это лучше, чем потом объяснять, какого дьявола вместо того, чтобы зубрить алгебру, он с дикой и необузданной скоростью усвистал в Ташкент.

Наконец Васька нашел то, что искал, — старый рюкзак защитного цвета.

Набив его для полноты картины своей школьной сумкой, старым свитером, продуктами из холодильника и одноместной папаниной палаткой, Васька поставил его к дверям.

Теперь самое главное — сочинить психологически достоверную записку.

«Мама, папа», — вывел он на листке бумаги в клеточку, но эта фраза показалась ему немного напыщенной — было такое ощущение, что он сейчас будет просить благословения венчаться в церкви на незаконнорожденной девушке.

«Мам, пап, — наконец выбрал он новый вариант, — я уехал с классом на Оку — там будет проводиться олимпиада по географии, и нас выдвинули в ней участвовать. Вернемся через пять дней. Не скучайте! Вася».