Ся Чжун.

Невозможно разбить то, что уже разбито. Сегодня по ее доверию нанесли сокрушительный удар. Больше разбивать было нечего. Хэсина была спокойна. Внезапно она с пугающей ясностью поняла, зачем Ся Чжун принес сюда свой экземпляр «Постулатов», и философия Одиннадцати была здесь ни при чем.

Она схватила книгу, вышла из зала Совета и чуть ли не бегом бросилась в свои покои. Она залетела в кабинет и кинулась к рабочему столу. С него во все стороны полетели бумаги. Постановления лавиной обрушились на пол.

Наконец среди сотен документов Хэсина нашла один, подписанный Ся Чжуном. Она не слишком хорошо разбиралась в каллиграфии и сама писала далеко не идеально. Но она знала достаточно, чтобы сопоставить силу нажима и стиль почерка Ся Чжуна с тем, как выводил буквы автор писем. Потом она взяла вырванные листы и вставила их в «Постулаты». Оборванные концы идеально совпали. Зеленые срезы на письмах и страницах книги ничем не отличались.

Эти письма написал Ся Чжун. Ся Чжун передавал кендийцам информацию, тем самым помогая им совершать набеги на приграничные деревни. Шок постепенно отступал, как ослабевает эффект лекарства, но от замешательства и обиды у Хэсины защипало глаза.

Зачем? Зачем ему это?

Даже монах должен чего-то хотеть.

Хэсина резко повернулась к стопке отчетов о придворных, у которых были связи с Кендией. Раньше она изучала их не очень внимательно: у нее сложилось ощущение, что каждый так или иначе имеет отношение к стране песка и огня: у кого-то там был свой участок земли, у кого-то – троюродный брат.

Ся Чжуна в этом списке не было.

Однако она нашла его имя в другом списке. Оказалось, что он занимается торговлей солью. За последний год он купил две соляные шахты, находившиеся в Яне, и вложил деньги еще в четыре. Это были внушительные числа. Опасные числа, если вспомнить, что до ухудшения отношений с Кендией Янь в основном закупал соль именно в этой стране.

Ся Чжун и соль. Ся Чжун и денежные инвестиции. Ся Чжун с его потрепанной одеждой, протекающей крышей и большими доходами.

Неужели он делал это ради… денег?

У Хэсины подкосились ноги, и она опустилась на пол. Сидя среди разбросанных документов, она вдруг поняла, что держит что-то в руке. Она раскрыла вспотевшую ладонь и недоуменно посмотрела на влажный комочек бумаги размером с камешек. Это был список имен, который она нашла в зале Совета расследований. Хэсина сжимала его так сильно, что он стал частью ее существа. Этот суд всегда был частью ее существа. Он начался только потому, что она этого хотела.

Она никому не позволит его украсть.

Наконец Хэсина поднялась на ноги. Она не знала, сколько времени просидела так. Солнце клонилось к горизонту, и в комнате сгущался мрак – так же, как и в ее сердце. Она достала из стопки одно письмо, засунула его в рукав и пошла в сторону двора.

Деревья гинкго сбросили все листья разом, и гладь прудов покрылась золотым ковром. Но вечер был очень теплый, совершенно не осенний. Хэсина шла по крытым галереям и думала, что такая же погода стояла две недели назад, в ту ночь, когда она ходила в квартал красных фонарей. Только в этот раз ей было нечего скрывать. Она была королевой и шла к своему министру. Хотел он того или нет, он был обязан ответить на ее вопросы.

Она дошла до Северного дворца, где когда-то жили любимые наложницы императоров. Дома министров стояли рядом с ним. Жилище Ся Чжуна было самым запущенным, но даже оно сохранило следы отталкивающей элегантности прошлого. На загнутых вверх навесах крыши виднелись драконы. С их крючковатых когтей, словно мандарины с ветки, свисали бумажные фонарики.

Хэсина повесила свой фонарь рядом с остальными и постучала в решетчатые двери. Они распахнулись почти мгновенно, и из них выбежала служанка. Хэсине пришлось сделать шаг назад, чтобы не столкнуться с ней.

Эта встреча выбила Хэсину из колеи. Неужели Ся Чжун пытался подкупить эту девушку так же, как он – или кто-то из его друзей в Совете – подкупил придворную даму супруги Фэй? Хэсина до сих пор с трудом представляла, какую именно роль в этом деле играл министр.

Но она видела «Постулаты» с зеленым срезом страниц. Она сопоставила почерки. Нашла мотив. И теперь, когда из внутренних покоев донесся голос Ся Чжуна – «Кто там?» – у нее во рту появился привкус, такой же противный, как чайные листья, которые всегда жевал министр.

– Ваша королева.

Министр выбежал из-за перегородки, засовывая руку в рукав залатанной рубашки.

– Мой дом – оскорбление для вашего взгляда, – сказал он, натягивая второй рукав. – Вам не стоит находиться в подобной грязи.

Переступив через порог, Хэсина подумала, что никакая грязь не вызовет в ней большего отвращения, чем сам Ся Чжун.

– Ваши покои меня не смутят.

Ся Чжун склонил спину в поклоне. Она не стала говорить, чтобы он выпрямился, и он, сгорбившись, повел ее мимо перегородки в свои внутренние покои. В бронзовом канделябре потрескивали дешевые свечи из овечьего жира. Они сильно дымили и неприятно пахли. Стол кан[31], на котором стопками лежали экземпляры «Постулатов», тоже выглядел дешево. Он был щербатым и поцарапанным, а лак потрескался и облез. Один лишь обоюдоострый меч, висевший на стене, представлял собой хоть какую-то ценность. На нем не было украшений, но качество стали бросалось в глаза.

Хэсина с горькой иронией подумала, что не удивится, если Ся Чжун окажется искусным фехтовальщиком.

Она опустилась на потрепанную подушку, лежащую перед столом.

– Я сделаю вам чай, – сказал министр, пятясь назад.

– Стойте.

Ся Чжун замер на месте.

– Идите сюда, – приказала она, и министр подошел. – Садитесь.

Министр опустился на колени у противоположного конца стола. Стопка «Постулатов» практически полностью заслоняла от Хэсины его лицо.

– Чему я обязан удовольствием видеть вас?

Вместо ответа Хэсина достала из рукава письмо и бросила его на стол.

– Что это? – спросил Ся Чжун голосом человека, который прочитал слишком много книг и не мог заставить себя даже взглянуть на еще один документ.

– Я думаю, вам прекрасно известно, что это.

– Я не понимаю.

– Тогда позвольте вам объяснить. Вы знаете, что соляные шахты Яня никогда не превзойдут кендийские – по крайней мере, пока между нашими странами ведется торговля. А в последнее время вы вложили немало денег в наши шахты в провинциях Инчуань и Таншуй. Складывается ощущение, будто вы предвидели, что торговля с Кендией приостановится из-за войны… войны, которую вы пытаетесь развязать, отправляя письма правителю Кендии.