Плеснув в лицо водой, эльф поднял голову, высматривая полотенце, и замер с открытым ртом, увидев свое отражение в косо висящем на стене осколке зеркала. Из глубины стекла на него уставился смуглый эльф с волосами насыщенно-золотого цвета. По каюте разнесся горестный вопль.

…А за множество миль от корабля, в столичной лаборатории, Кессий Кроссарт, сидя за рабочим столом, покосился на браслет из поганок, замигавший всеми цветами радуги. Тренти радостно хихикнул: проклятие окончательно вступило в силу.

Даже находясь на жертвенном камне, Мартиан Дерентел ругался как сапожник. Он припомнил своему напарнику все: и как тот, отправляясь в поход, забыл взять карту, из-за чего пришлось возвращаться, и как на перекрестке у Ночной Икотницы он упрямо повернул налево, вместо того чтобы пойти прямо, и как сейчас, в Тангерских джунглях, когда Мартиан просто-напросто попросил узнать кратчайшую дорогу до ближайшего селения, вывел двоих наемников прямиком к засаде.

В первое время Иоганер Румиел огрызался. Рассказывал, что карту должен был взять сам Мартиан, упрямо твердил, что поворот налево вернее вывел бы к Громову мосту, и даже уверял, что виноват вовсе не он, а проводник-гоблин.

Конечно, в его словах имелась толика правды. Карту пришлось забирать из дома Мартиана. До Громова моста левая дорога была чуть покороче (однако и поопаснее), а если бы напарник Иоганера не вел себя столь заносчиво в той маленькой деревушке, проводник, глядишь, и провел был правильным путем… И вообще! Только идиот, натолкнувшись в Тангерских джунглях на толпу дикарей-гоблинов, вооруженных копьями с каменными наконечниками, может улыбнуться им во весь рот и жизнерадостно спросить:

– Парни, вы не проведете нас к храму Тхей-Пер? Там статуэтка еще такая ониксовая есть: гоблинша с посохом. А мы вам бусы дадим…

Позже, когда их, связанных по рукам и ногам, волокли по Тангерским джунглям, ругался как раз-таки Иоганер. Мартиан же оправдывался, дескать, он надеялся на эффект неожиданности. Мол, гоблины удивятся и радостно покажут дорогу. Но не повезло.

А вот когда обоих мужчин притащили в это самое ближайшее селение и раскрашенный цветной глиной морщинистый гоблин торжественно объявил, что завтра на рассвете, когда прибудет жрец, чужаков принесут в жертву богам, ругаться начал уже Мартиан. И практически не замолкал до утра.

И вот сейчас, будучи привязанным к жертвеннику, он в очередной раз припомнил напарнику все его грехи за последние пять лет. Даже те, что, пожалуй, уже давно должны были быть забыты.

Нет, конечно, наемники пытались освободиться, но, во-первых, у обоих троллей отобрали все оружие, а во-вторых, чертовы гоблины сплели настолько хорошие веревки, что разорвать их или перетереть было просто невозможно.

Камень немилосердно впивался в спину. Дико хотелось пить. А проклятый Мартиан все не замолкал. Иоганер поморщился и жалобно спросил:

– Ты заткнешься или нет?

– Я и на том свете буду ругаться! – неожиданно жизнерадостно пообещал ему напарник.

Иоганер сдавленно застонал.

Одуряюще пахло цветами. Солнце било прямо в глаза, и поэтому тролли не могли разглядеть лицо приближающегося к ним гоблина с каменным ножом в руках. Лишь силуэт. Черный силуэт, подходящий все ближе и ближе.

– Простите, – вдруг тихо кашлянул гоблин, – а вы случайно… не обучались в Алрондском университете на факультете свободных искусств?

– Обучался, – вздохнул Мартиан, морщась от рези в глазах.

Гоблин молча кивнул, повернулся к Иоганеру.

– Я тоже! – выпалил тролль первое, что пришло в голову.

Гоблин скривился, но нож опустил. Повернулся к столпившимся на порядочном удалении соплеменникам и, вскинув руки, заговорил:

– Дети мои! Было мне видение! Боги не хотят этой жертвы!..

По толпе пробежал удивленный шепоток, а жрец продолжил:

– Теперь они наши гости. Развяжите их и проводите в лучшее жилище!

Уже когда потрясенных путешественников вели в ближайшую хижину, Мартиан чуть слышно спросил:

– Ты ведь три класса храмовой школы окончил, и все?

– А тебе жалко? – огрызнулся Иоганер, потирая передавленные веревкой запястья.

«Лучшее жилище» оказалось немногим приличнее того, где напарники провели ночь: крытая листьями хижина с земляным полом, в центре – сложенный из грубо обтесанных камней очаг, около стены – небрежно сшитый волосяной матрас, выход завешен куском ткани. Единственное отличие имелось лишь в том, что сейчас у путешественников были развязаны руки. Впрочем, когда один из троллей выглянул на улицу, выяснилось, что за «дверью» стоит десяток мрачных гоблинов, вооруженных копьями и кривыми саблями. Почему-то металлическими. Выпускать «гостей» явно не собирались.

– Чудненько, – сердито буркнул Иоганер, оглядываясь по сторонам. – Даже не знаю, что хуже. То ли то, что нас должны были принести в жертву, то ли то, что мы сейчас гости.

Его друг фыркнул, опустился на матрас и блаженно вытянул ноги, опершись спиной о стену:

– Мы живы, и это главное.

– Интересно только, надолго ли, – мрачно буркнул Иоганер, опускаясь рядом с приятелем.

– Мне сейчас интереснее другое – собираются ли нас кормить.

– А надо? – насмешливо фыркнул вошедший в лачужку гоблин.

В отличие от соплеменников, одетых лишь в набедренные повязки, этот нарядился в костюм, пошитый по последней гьертской моде: белоснежная рубашка из тонкой ткани, камзол с разрезами и глубоким вырезом, брюки, украшенные разноцветными лентами, туфли с длинными носами… В волосы были воткнуты многочисленные орлиные и павлиньи перья, а зеленое лицо раскрашено красной глиной. Столь оригинальное сочетание весьма удивило обоих наемников, но, переглянувшись, они решили оставить свое мнение при себе. А то мало ли.

– Ну… желательно, – протянул Мартиан, справившись наконец с эмоциями.

Гоблин весело кивнул и, отдернув в сторону занавес, закрывающий выход, крикнул:

– Фруктов, мяса и браги. И побыстрее.

– А вина нет? – тоскливо поинтересовался Иоганер.

Брагу он на дух не переносил. После нее обычно болела голова, а перед глазами летали маленькие сиреневые дракончики. Но видел этих крылатых созданий почему-то он один. Пару раз тролль пытался их поймать, и ему это даже удавалось, но наутро банка с рептилиями, к сожалению, оказывалась пуста.

– Только вода, – фыркнул гоблин. – А что, в кампусе не научили пить?

Занавески откинули в сторону, и в комнату вошли трое с подносами, заставленными бутылками и тарелками со снедью… Еще один гоблин тащил столик на невысокой ножке. Еще двое зеленокожих, вооруженных копьями, замерли у входа.

– Он прогуливал занятия, – ухмыльнулся Мартиан Дерентел.