— Не любите пиво, а? Анна знаком показала: Нет.

— Это значит «нет»? — Она кивнула. Поставив пивную бутылку на бочку с зерном и положив туда же перчатки, Джек прижал к себе рукой вилы и повторил знак. — Вот так?

— Да.

— А это значит «да»?

Она снова кивнула. Он повторил знаки еще несколько раз, стараясь их как следует запомнить, и каждый раз Анна утвердительно кивала и оба улыбались. Затем ее взгляд упал на свежую солому, которую Джек только что разбросал по вычищенному стойлу.

Когда она снова посмотрела на него, Джек смущенно пожал плечами.

— У меня такое чувство, что Делрей считает, будто я убил этих коров.

Анна опустила глаза, и он понял, что попал в точку. Он тронул ее за руку.

— Он думает, что это я их убил?

«Он еще не уверен», — написала она в блокноте.

— Но он подозревает меня, верно? Она отвела взгляд в сторону.

— Не смущайтесь, — сказал Джек. — Я знаю, что ваш свекор обвиняет меня.

Осушив пивную бутылку, он швырнул ее в пустой металлический бак для мусора. Раздалось громкое звяканье.

Джек поморщился.

— Извините!

Она поднесла руки к ушам и пожала плечами.

— Самое ужасное в том, — смущенно признался Джек, — что я знаю, что вы не слышите, но все время об этом забываю.

Понимающе кивнув, Анна написала в блокноте:

«Об этом все забывают. Мои родители, Дин, Делрей. Даже те, с кем я живу, — все равно забывают».

Прочитав эти слова, Джек решился. Он уже давно хотел спросить Анну насчет ее глухоты, но боялся ее обидеть.

— Анна, — неуверенно произнес он, — конечно, это не мое дело. Просто праздное любопытство. Если вы не захотите мне ответить, я пойму.

Она знаком показала, чтобы он продолжал.

— Ну, я просто думал о том, всю ли жизнь вы глухая. Вы родились глухой?

— Да.

— Понятно.

Потупив голову, он большим пальцем поскреб переносицу, испытывая потребность что-то сделать, чтобы скрыть свое замешательство. Затем робко улыбнулся.

— Прошу прощения, я сейчас в растерянности. Не знаю что и сказать. Видит Бог, я вас не жалею и не хочу обидеть. Мне просто хотелось знать.

«Я чувствую, когда на меня смотрят и думают: „Бедная глухая девочка!“ Или считают меня дурой. Вы другой, не такой дурак, как они».

Джек тихо засмеялся.

— Это хорошо. Не хотел бы оказаться в дураках.

Улыбнувшись ему в ответ, она покачала головой в знак того, что не считает его дураком.

Посмотрев на нее, он смущенно опустил взгляд.

— Тогда вечером… — Спохватившись, он поднял голову и повторил:

— Тогда вечером — почему вы были против того, чтобы я учил язык жестов?

Тщательно подбирая слова, она написала в блокноте:

«Я была удивлена тем, что вы хотите этому научиться. И признаться, не знала, как себя вести. Кроме Дина, никто не учил мой язык».

Джек еще раз прочитал записку, потому что увидел в ней неточность. Делрей ведь выучился языку жестов, так же как и Дэвид. Тем не менее она выделила Дина Корбетта и Джека Сойера, и теперь Джек гадал, что общего у него с тем человеком, за которым она была замужем. Почему она связала их вместе?

Это надо было обдумать, но не сейчас, когда они стояли лицом к лицу по щиколотку в свежей соломе и Джек мог разглядеть каждую ее ресничку.

Очевидно, Анна подумала о том же, потому что неожиданно заволновалась и стала пятиться. Похоже, она уже собиралась пожелать ему спокойной ночи. Подняв руку, Джек остановил ее.

— Подождите. Посмотрите вот на что. — И, прислонив вилы к стенке стойла, он с гордостью изобразил свое имя на языке жестов.

Она заулыбалась, но, когда он дошел до последней буквы, отрицательно мотнула головой и показала, как нужно.

Он попробовал еще раз.

— Так?

Слегка нахмурившись, Анна взяла его за руку и принялась методично ставить ему пальцы на место. Она прижала к ладони безымянный палец и мизинец, согнула средний, приподняла указательный и, наконец, приставила большой палец к среднему.

Держа Джека за руку, она осмотрела свою работу и удовлетворенно улыбнулась.

Джек, однако, не улыбался.

Убрав руки, она быстро сделала шаг назад.

Джек тут же засунул руки в задние карманы джинсов.

Воздух внезапно как будто сгустился, стало заметно труднее дышать.

— Думаю, теперь я понял, как надо, — хриплым голосом сказал Джек.

Она просигналила ему «спокойной ночи» и поспешно отступила в центральный проход. Джек проводил ее до широкой двери и смотрел, как она пересекает двор с такой скоростью, будто за ней гонится дьявол.

Прислонившись к дверному косяку, он молил Всевышнего, чтобы тот послал ему хотя бы слабенькое дуновение ветра.

Капли пота скатывались на брови. Сердце колотилось как бешеное. Несмотря на холодное пиво, в горле было сухо.

Сейчас Джек не смог бы сплюнуть даже в том случае, если бы от этого зависела его жизнь.

За годы физического труда его пальцы и ладони настолько огрубели, что Джек не удивился бы, узнай он, что нервные окончания в них полностью атрофировались. Тем не менее сейчас они посылали сигналы в мозг, напоминая о ее прикосновениях и заставляя сожалеть о том, что в алфавите только двадцать шесть букв. Она могла бы заниматься с его руками хоть всю ночь, не услышав от него ни единой жалобы. То ли у него в голове одни опилки, то ли действительно это очень волнует.

Он был возбужден и тяжело дышал, и все из-за невестки Делрея Корбетта. Еще неделю назад он не знал о ее существовании, а сегодня она стала для него самой желанной на свете. Анна Корбетт. Невестка Делрея Корбетта.

Закрыв глаза, он протяжно вздохнул, выдохнув при этом пару ругательств. Привалившись к дверному косяку, он ударил головой о старое дерево.

Проклятая судьба снова сыграла с Джеком Сойером злую шутку.

Когда наконец он открыл глаза, уже собираясь вернуться в сарай, его взгляд упал на окно спальни, расположенной на втором этаже.

Некоторое время он просто неподвижно стоял и смотрел.

Затем прошептал:

— О черт!

На почтовом ящике было написано: «МИСТЕР И МИССИС Г.Р. БЕЙЛИ». Дом стоял далеко от дороги в небольшой рощице. Это был большой дом с двумя дымоходами, громоотводом и тарелкой спутниковой антенны на крыше. Рядом находились пристройки, в том числе сарай и насосная. Несмотря на то что было темно, Карлу Херболду показалось, что все выглядит чисто и аккуратно и говорит о достатке.