а не что-то более современное. Причём мотивчик оказался очень прилипчивым и мне показался очень знакомым. Так, стойте! Это же Happy Nation — Ace of Base! Только этому горностаю медведь на ухо в детстве наступил — надо же так мотив испоганить! Боже, бедные мои уши!

— Всё! Готово! — сказал Гор, внезапно прекратив петь, за что я возблагодарил всех богов и духов, что когда-либо существовали в мире.

— Теперь что? Кстати, тебе никто не говорил, что ты хреново поёшь?

— Расскажи мне что-нибудь новенькое, — усмехнулся шаман. — А теперь представь себе такого духа, что будет тебе идеальным помощником в твоих делах. Можешь даже не представлять форму, просто думай о том, что ты хочешь от своего помощника. И ещё учти — этот помощник станет тебе ближе брата, ближе родителей. Он по сути часть тебя, только в другой оболочке. Так что не держи своего духа за питомца, а то это тебе рано или поздно аукнется!

— П-понял, — прошептал я, мои губы стали внезапно очень сухими, а слюна во рту — густой и клейкой.

— Ну, тогда держись! — фыркнул шаман. — Процедура не из приятных, но от неё никто не умирал. Ну, или я не знаю таких случаев. Так что закрой глаза, представь своего духа-помощника и не отвлекайся на всякую остальную чепуху.

Что ж… я так и сделал. Не знаю даже — смог я правильно представить своего духа или нет, но я очень старался. Где-то рядом камлал шаман. Бой его бубна то приближался, то отдалялся от меня, кружился вокруг меня, потом стал нарастать, пока все мои внутренности не стало крутить в такт этого грёбаного бубна! Так вот какие это неприятные ощущения? Теперь понятно, почему всё это надо проводить на пустой желудок! И как мне не обращать на них внимание, когда кишки буквально сворачиваются в улитку, повинуясь бумканьям бубна?! Но я держался! На самом деле держался! Собрав в кулак всю свою волю, чувствуя, что кишки сворачиваются в такой же кулак, я держал в голове образ моего будущего помощника. Этакого маленького сисадмина, который будет мне верным помощ… Млять! Как же всё крутит!

И вот так продолжалось непонятно сколько, я потерял счёт времени и просто старался не акцентироваться на неприятных ощущениях и держать образ своего по…

— Всё! — услышал я голос Гора. — Готово!

И тут меня скрутило по-настоящему! Всё, что я испытывал до этого, было просто детским лепетом, по сравнению с тем, что я испытывал сейчас. Я свалился на пол и скорчился на нём в позе эмбриона, мечтая, чтобы всё это поскорее закончилось. А вот как закончилось — мне было абсолютно пофигу. Если бы мне сейчас сказали, что прекратить всё это можно, только убив меня, то я бы с радостью согласился — всё что угодно, лишь бы остановить эту жуткую боль!

— Ха! Какая красавица! — услышал я восхищённый голос Гора.

Пришлось приподнять голову и постараться приоткрыть хотя бы один глаз. Прямо передо мной на полу стояла маленькая, примерно сантиметров пятнадцать, девчушка. С чёрными, отливающими фиолетовым, волосами, собранными в два длинных хвоста по бокам. Хвостики поддерживали резинки с двумя большими золотистыми бубенчиками. Остальные волосы были пострижены в аккуратное каре. Одеждой ей служило белое кимоно с красной окантовкой и с довольно коротким подолом, но зато с шикарным красным бантом спереди. На ногах девчушки я заметил белоснежные гольфики в стиле японских носков-таби. Тех самых, что носили со шлёпками-гэта. Только шлёпок на ногах девчушки не было.

— Позвольте представиться, — поклонилась она церемонным японским поклоном, как только поймала мой взгляд своими большими фиолетовыми глазами. — Моё имя — Котоко. Господин, прошу, позаботьтесь обо мне!

20.12.2021

Бли-и-ин! Снова я по моей невнимательности или даже преступной небрежности, забыл закрыть дверь в комнату на засов. Что, конечно же, позволило Гермионе в очередной раз проникнуть ко мне, зажать в угол и, включив «стерв мод», просто и без затей начать выносить мне мозги. Вот признаюсь честно — я много чего за свою жизнь повидал, много чего испытал на собственной шкуре. Таких стерв на своём жизненном пути встречал, что…

Но эта Гермиона!.. Она превосходит всех встреченных мной стерв по отдельности и всех вместе взятых! У этой ведьмы скиллы медленного выедания мозга прокачаны так, что сопротивляться просто бесполезно! А если вдруг начнёшь с дуру трепыхаться, ерепениться, то только хуже себе сделаешь — общественность тебя не поймёт! Общественность тебя осудит! Ибо буквально все будут уверены, что всё что делает Гермиона, она делает не из расчёта потешить свои садистские наклонности, а для твоей же пользы, дурачок! Так что будь хорошим мальчиком, не бузи, а расслабься и получай удовольствие. А если кто-то и усомнится в чистоте её помыслов и эффективности её методики, то общественность тут же подведёт к скептику мужа ведьмы. Громким шёпотом просвещая этого невежду в том, каким оболтусом был Рон Уизли до того, пока судьба не сжалилась над ним, ниспослав на его жизненном пути эту святую женщину!

Так что я, наученный горьким опытом, не сопротивлялся, раз уж сам допустил такую промашку, и стойко превозмогал. Иных вариантов сейчас у меня просто не было. А ведь день, несмотря на то, что это был понедельник, начинался так хорошо.

— Павел, ау-у-у-у! — прервал мои мысли голос Гермионы. — Ты слышал, что я тебе говорила?

Блин! Почему ей недостаточно того, что я даю ей выговориться? Почему ей обязательно надо, чтобы её ещё и слушали? Интересно, а было чего-нибудь в Женевской Конвенции насчёт пыток занудными лекциями? Эй! Гринпис или ещё какие зелёные! Обратите, наконец, внимание на то, что тут цинично сводят с ума редчайшего, можно даже сказать — уникальнейшего Повелителя Духов! Заберите меня от неё, или я за себя не ручаюсь!

Хлёсткая пощёчина прервала мои мысли окончательно, и я дёрнулся, машинально ловя руку ведьмы в свою.

— Отпусти! — прорычала она, делая попытку дать мне пощёчину другой рукой, но я не дал ей такой возможности, поймав и вторую руку.

Теперь у нас получилась патовая ситуация: Гермиона не могла врезать мне пощёчину, а я не мог отпустить её руки — очень уж мне не хотелось, чтобы она мне по физии била. И вообще, с чего это она? Раньше она такого себе не позволяла, что же сейчас изменилось? Тут мне снова пришлось прервать свои мысли, потому что волшебница решила пустить в ход ноги. Твёрдые носки её сапожек были довольно грозным оружием, получить ими удар по ноге я не