невероятной силой, и я с трудом убрала руки от глаз. От увиденного внутри все органы сбились в кучу.

Панорамное окно, возле которого я усердно натирала столики, было разбито. Весь пол усыпан осколками, а рядом со мной лежал кирпич, разбившийся на две части.

Боже…

Кто-то кинул его, видя, что я здесь! Не подумав, что может нанести мне вред.

И ведь кирпич упал совсем рядом со мной. Буквально в нескольких сантиметрах. От осознания возможных последствий руки затряслись. Я сделала пару шагов к выходу, но остановилась, потому что под ногами захрустело стекло.

— Что творится… — Незнакомый голос привел меня в чувство.

Посмотрев на улицу, я увидела пару зевак, которые с опаской заглядывали внутрь. Я даже несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться окончательно. Растеряно смотрела по сторонам и решала, что же делать. Наверное, стоит срочно позвонить маме и тёте, что я и сделала, достав телефон из кармана.

Благо тёть Соня не стала задавать мне вопросов и холодно сказала, что они скоро будут. Мне нельзя сейчас ничего трогать. Прижала руку к губам и осматривала зал. Как не вовремя я осталась одна, словно на зло…

— Лесь?

Я повернулась и увидела, что ко мне подбегает запыхавшийся Денис в форме. Он смотрел на меня с тревогой и тут же взял за руку.

— У тебя кровь, нужно обработать. Что случилось? Ты видела, кто это сделал?

— Я в норме. Сейчас обработаю. — Убираю руку из его, но парень хмурится и не собирается отступать. — И нет. Я не видела. Была занята своими прямыми обязанностями.

— Где аптечка? Где вообще весь ваш персонал? — Алебьев отводит меня подальше ото входа, но я останавливаю его.

— Все ушли. Я должна была закрыть кафе. — Пожимаю плечами, но тут же натыкаюсь на любопытные взгляды проходящих мимо людей. — Денис, побудь здесь, пожалуйста, я принесу аптечку, а ты присмотри за залом.

— Да, давай быстрее. У тебя кровь до сих пор идет. Наверное, рана глубокая.

Он хмурится, а я на деревянных ногах иду к стойке, где видела аптечку. Приходится наклониться и дотянуться до нее, потому что ненавистники постарались прикрыть все пути. В голове начинается хаос, но я прекрасно понимаю, что Дениса нужно быстрее спровадить, потому что скоро приедет тёть Соня, и ей точно не понравится то, что Алебьев находится на ее территории.

— Слушай, Денис, я сама могу справиться, а вот тебе…

Пытаюсь вразумить парня, пока он обрабатывает все мои ранения, до которых мне сложно дотянуться, но Алебьев уперся и не слушал.

— Даже не думай, Лесь. Я не собираюсь уходить, да и отец скоро подойдет.

— Что?! Нет! Не надо. Скоро вернется тёть Соня, и тогда будет…

— Что будет, Олеся? — Голос старшего Алебьева окончательно рушит надежду на то, что моя тётушка спокойно решит проблему с разбитым окном. — Пришел, как только выпроводил важного клиента.

— Кто-то зарядил кирпичом в витрину и чудом не попал в Лесю. — Со злостью говорит Денис, а я забираю у него ватку. — Я правду говорю.

— У вас есть камеры? Нужно просмотреть, может этот кто-то засветился.

— Я… Юрий Петрович, в прошлый раз тёть Соня была очень недовольна тем, что вы мне помогли, и если сейчас она застанет вас здесь, то будет настоящий скандал.

— Не беспокойся, Олеся, с твоей тётей я решу все проблемы, а оставить девушку одну в беде я точно не могу, как и мой сын. Кстати, рад, что вы познакомились. Все-таки ходить одной по темным тропам не стоит.

Я рта не успеваю открыть. Да, и что я должна сказать или сделать? Хочется скорее оказаться дома, но судя по машине, которая подъезжает к кафе, получится это не скоро.

Полиция приезжает чуть раньше, чем мама и тётя. Меня распрашивают, протоколируют, а потом уже отпускают. Только не смотря на то, что мама усиленно пытается отправить меня домой, я остаюсь. Жду, когда тётушка освободиться. Мне жутко стыдно за то, что около меня находились Денис и Юрий Петрович. Одного взгляда родственницы было достаточно, чтобы понять, насколько сильно она зла.

— Какого черта ты и твой сынок забыли здесь?! — Шипит она в лицо своему конкуренту. — Я предупреждала, что на мою территорию нельзя соваться.

— Успокойся, Соня, я пришел помочь твоей племяннице, как и Денис. Не оставлять же девушку одну. — Спокойно сказал Юрий Петрович, улыбнувшись мне. — Ее могли ударить или сотворить что-то еще хуже. В этом случае нам тоже нужно было стоять в стороне и наблюдать?

Его невозмутимости можно было позавидовать, а вот тётино самообладание явно страдало…

— А не ты ли виноват в том, что произошло? А, Юрик? С какой стати тебе и твоему отпрыску помогать моей семье? Думаешь, что я закрою глаза на все, что творилось весь прошлый год? Нет, милый, этому не бывать. — Тёть Соня ткнула пальцем в грудную клетку старшего Алебьева и злобно улыбнулась. — Я вижу тебя насквозь.

— Похоже с возрастом тебе становится все хуже, — Юрий Петрович не отрывал взгляда от моей взбесившейся тёти, — маразм дело хреновое, Сонечка.

— Если мою племянницу ты можешь обвести вокруг пальца поддельной заботой, то меня нет. — Тётушка презрительно фыркнула и бросила на нас с мамой предупреждающий взгляд. — Маша, уведи свою дочь домой. Пусть отдохнет.

— Но…

Мама кшикнула, не дав мне договорить, и потянула к выходу.

— Я могу отвезти. — Подлил масла в огонь Алебьев, на что получил еще один удар, но уже в плечо и ладошкой.

— Ты останешься, Юрик, пока мы не разберемся, какого дьявола мне испоганили кафе. В очередной раз. Еще и племянницу чуть не зацепили. И не дай бог, ты окажешься причастным к брошенному кирпичу.

Глава 13. Полтергейст

Леся

Мама молча нарезает огурцы, пока я мою помидоры и ставлю перед ней. После того, как мы пришли в домик тёть Сони, она не обмолвилась и словом. Лишь попросила помочь с ужином. Меня же разрывало от любопытства и чувства вины. Хоть и не я кинула кирпич, все равно на душе было очень гадко. Самое скверное, что кроме меня в кафе больше никого не было. Ни девчонок, ни Влада.

— Мам, а что между тёть Соней и Юрием Петровичем? Почему она его так ненавидит?

Нарушаю тишину первой, потому что мозг не выдерживает потока вопросов по поводу Алебьевых. Почему тётушка так отчаянно пытается отгородить меня от общения с ними? Зачем бросается угрозами? Еще и кирпич… Все это так странно, что я хмурюсь.

— Лесь, она меня в подробности не