В целях маскировки каждый из разведгруппы носил при себе местное оружие. Либо длинный нож с клинком листовидной формы, либо меч – его клинок ненамного превосходил длиной нож, но был толще. И то и другое было сделано из бронзы неплохого качества.

Кое-кто из оперативников пустил в ход мечи и ножи, заодно проверяя свои навыки ведения боя с холодным оружием. Остальные использовали привычное вооружение. Во тьме ночи, под неярким светом ущербной луны схватка выглядела как хаотичное перемещение человеческих силуэтов. Звенели клинки, едва слышно кашляли пистолеты, вскрикивали раненые, падали на землю убитые и оглушенные.

Вскоре бой был закончен. Против профессионалов герило были бессильны. А против огнестрельного оружия тем более. Отбив нападение, разведчики быстро осмотрели трупы, добили раненых, побросали их на обочину, проверили повозки и тронулись в путь.

Очередная схватка закончилась в пользу разведки. И как всегда, свидетелей странного боя практически не было. А возничие, всю схватку пролежавшие в повозках лицом вниз, ничего толком рассказать не смогут.

Вот поэтому и не брал Огрип с собой много наемных работников. Чтобы потом те не могли сказать лишнего. Правда, совсем обойтись без помощи разведчики не могли – маскировка требовала большого количества повозок, а посадить на каждую оперативника или охранника нельзя.

Сделать остановку в кунажире Огрип решил после небольшого совещания, устроенного утром. Во-первых, подходил срок следующего сеанса с центром. Надо передать собранные сведения. Во-вторых, стоило сбыть с рук часть товара. Идти загруженными последнюю сотню километров до Гомонока нет смысла. В конец концов, они только маскируются под торговцев, а не исполняют их функции.

Да и нормальный отдых не помешает. Последний месяц разведка работала с полной нагрузкой.

– Ну а что мы можем сделать? – пожал плечами заместитель Огрипа, после того как тот пересказал содержание шифровки. – Сканер работает по графику. А держать его включенным постоянно – никаких аккумуляторов не напасешься.

– Это верно. Странно только, что они больше ничего не говорят. Усилить бдительность!.. Значит, есть вероятность прорыва сюда противника?!

Огрип посмотрел на заместителя. Тот сидел на широком подоконнике, болтая ногой и поглядывая вниз, во двор. Там сновали работники, бегала малышня, нервно вышагивали куры, постоянно что-то выклевывая из земли. На их фоне островком спокойствия выглядел охранник, свободно развалившийся на повозке, что стояла под навесом. Лежа на боку, тот покусывал травинку, лениво глядя на снующих людей и изредка бросая взгляды по сторонам. Он был на посту. Его беспечность была наигранной. А под дерюгой на повозке лежал «скин». Карабин мог открыть огонь в течение долей секунды.

– Вот активируем установку, получим снаряжение, тогда и узнаем подробности. – Дибурски отвел взгляд от окна и смахнул пот со лба. – У нас вообще выходит срок действий.

– Еще пять дней.

– Да. Если в центре не решат начать освоение мира раньше. Он вполне подходит под колонию.

Огрип промолчал. Подходит или нет – решать не им. Их задача – собрать информацию, найти места для строительства станции, подготовить сводку по запасам планеты.

– И вообще я бы поспал, – добавил заместитель. – После этой ночи в сон клонит ужасно. Наши вон отдыхают.

– Отдохнем… Сеанс устроим после обеда. Заодно проведем сканирование.

– Идет.

Дибурски соскочил с подоконника, прикрыл окно, быстро скинул с себя одежду и упал на кровать. Карабин, как и командир, поставил у изголовья. Это была въевшаяся с годами привычка – всегда держать оружие на расстоянии вытянутой руки. Те, кто забывал строгое правило в колониальных мирах, обычно не доживали до конца командировки…

Шестой месяц в чужом мире – не шутка. Последние полгода жизнь укладывается в строго отведенные рамки: переезды с места на место, кратковременные остановки и снова переезды. Сначала один материк, потом другой. Возможно, будет и третий.

Этот мир находится в начале своего развития. Строй – рабовладельческий или родоплеменной, уровень развития техники соответствующий. Здесь одновременно просто и сложно. Главное – не забывать, что человек – он и в первобытном мире человек. Опасен, коварен, добр, приветлив, хитер, расчетлив, наивен, грозен, весел.

Умеешь разбираться в людях, знаешь их привычки, повадки, понимаешь мотивы поступков – значит, сможешь вовремя отреагировать на внезапный удар. А нет – и суперсовременное оружие не спасет. Как не спасало оно менее осторожных, забывших основы поведения оперативников, сгинувших в далеких мирах.

Информация об успешных операциях, как и о провалах, собиралась скрупулезно. На ее основе делали выводы, на ее уроках учили новые поколения оперативников.

Поэтому каждый курсант академии ГТП слышал о Медном плато, о гадеркорском кризисе, о бойне на Кафти. Каждый знает о ругийской катастрофе. Промахи и просчеты, а также неудачи не замалчивают. Это чревато повторением ошибки.

…Сон, против ожидания, не шел. Огрип подхватил карабин, накинул майку и спустился вниз, во двор. Он прошел мимо навеса, кивнул охраннику, лежавшему в повозке, и сел на перевернутое корыто. Поднял голову и сощурил глаза. Солнечные лучи слепили немилосердно.

«Одно из двух, – думал он. – Либо нас перебрасывают на Батру, либо начинают освоение мира. Данных о Шевроте достаточно, чтобы центр принял решение. Хотя… если строго по правилам, надо побывать на третьем материке. А требование усилить бдительность и провести дополнительное сканирование, видимо, следствие стараний контрразведки. Может, Датлай или Равитан смогли обнаружить Шеврот? Тогда здесь будет весело. Планета хорошая, удобная. Богатая… За нее стоит воевать…»

Маленький рыжий котенок, выскочивший из-за сарая, атаковал левый сапог Огрипа. С усердием, достойным уважения, он прыгал на носок, цепляя коготками, а потом хватанул зубами.

Огрип шевельнул носком, отгоняя разбойника, потом поднял камешек и кинул в сторону. Котенок, заметив новую цель, бросился на нее, мгновенно забыв о сапоге. Унтер-официал нагнулся, провел рукой по загривку котенка. Тот быстро упал на спину и выставил лапы, готовый к бою.

«Наверное, поездка в Гомонок станет последней на Севуране. Сбросим товар, возможно, по дороге на обочину – и прощай империя…»

Котенок не отставал. Поочередно атаковал сапог, камешек, пролетавших мимо мошек и снова сапог. Главное – игра. А с чем и как, не важно.

Неподалеку зашевелился охранник.

– Что такое?

– Смена. Вон Тминер топает.

Охранник кивком указал на командира группы прикрытия. Тот, позевывая, спускался с крыльца, неся в руке «скин» и жилет с боеприпасами. Нарочито беспечное поведение и небрежность были обманчивыми.

Огрип помнил, что сектин[2]считается лучшим стрелком в подразделении прикрытия, обеспечивающим оперативно-поисковый отдел. И что способен из такого вот положения за две секунды поразить пять мишеней, не поднимая оружие выше уровня пояса.