Интересно, его так моя угроза напугала или неожиданно совесть проснулась? Мне почему-то больше верилось в первое, потому что второе не могло проснуться просто по определению, да еще и по отношению ко мне.

– Мы уже поговорили, – проворчала я, но уходить пока не торопилась. – Сама разберусь, методом проб и ошибок, не впервой.

Виктор выполз из-за стола и подошел ко мне.

– Что тебе непонятно? – Он кивнул на бумагу, зажатую в моей руке.

Я немного подумала и честно ответила:

– Все. Я в принципе не знаю, что с этим делать и чем мне это грозит. А ты еще издеваешься.

– Садись, непонятливая ты наша. – Он указал мне на диванчик, а сам прислонился к столу и пустился в пространные объяснения.

Он долго и нудно говорил про ответственность за вверенную мне собственность, произведение необходимых преобразований по личному усмотрению, какие-то налоги, доходы, изменения и много чего еще. Но самое главное – какими словами. Я старалась слушать как можно внимательнее, но мое положение усложнялось тем, что я почти ничего не понимала. Он издевается надо мной, что ли? Тут уже не просто словарь, тут переводчик нужен. Единственное, что мне удалось для себя уяснить из всей его длинной лекции, – это наличие у меня нового источника головной боли. Причем в хронической международной форме.

– Теперь поняла? – подытожил он контрольным вопросом свою лекцию.

Он сам-то понял, интересно?

– Ну-у-у-у… – задумалась над ответом я.

– Вопросы есть?

– Есть. – Я глянула на него исподлобья. – А теперь повтори все то же самое, только нормальными словами и попроще.

После этого я думала, что жить мне осталось считаные секунды, – советника перекосило.

– Алена, для кого я столько времени распинался?! – застонал он, хватаясь за голову.

Выражение его лица сейчас очень подходило для написания с натуры портрета какого-нибудь великомученика. А мне каково?

– Виктор! – Я поняла, что окончательно запуталась в его заумных выражениях, которыми, как я начала подозревать, он решил меня добить окончательно. – А не проще присоединить Забытки к Трехгории, и дело с концом?

Идея мне нравилась хотя бы потому, что было на кого свалить весь тот кошмар, которым меня вот уже целый час стращают. Интересно, король Расстании при дарении хотел меня наградить или все-таки наказать? Вот не было б печали…

– Твои несчастные Забытки являются собственностью Расстании и к Трехгории быть присоединены никак не могут, – дрожащим от негодования голосом пояснил Виктор. – Хоть это тебе понятно?

Я кивнула.

– Ну слава богу! – облегченно вздохнул наш великий специалист по совершенно непонятному праву. – Уже прогресс.

Конечно, прогресс, еще какой. Единственный верный вывод я сделала – советником мне не стать никогда. Не то чтобы меня уж очень сильно расстроило подобное открытие, но радовать полное непонимание в таких важных вопросах, как моя же собственная собственность, не могло.

Дверь кабинета открылась без стука, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности, а Виктора кинуть на вошедшего умоляющий и просящий о помощи взгляд. Александр удивленно уставился на нас.

– Алена, неужели Виктор припахал тебя к бумажной государственной волоките? – поинтересовался он, устало опускаясь рядом со мной на диван и обнимая за плечи.

– Да ни за что! – Советник возмущенно фыркнул.

– Я только что с треском провалила собеседование на должность твоего второго помощника и управляющего имением, – с прискорбием констатировала я.

– Какого имения? – не понял князь.

Я протянула ему многострадальную дарственную.

– И что? – так и не проникся еще до конца серьезностью моей проблемы Александр. – Виктор не захотел тебе ничего разъяснить?

– Это в принципе невозможно, – возмутился советник. – Я тут больше часа читал ей лекцию о том, что…

– Не надо начинать сначала, – взмолилась я. – У меня уже голова распухла от твоих ужасных терминов, больше похожих на заклинания вызова самых злобных духов.

– Вот о чем я говорил? – Виктор посмотрел на меня с превосходством, как храбрый воробей на общипанную ворону.

Ну я ему этот взгляд еще припомню.

– Алена, на самом деле нет ничего сложного, – «успокоил» меня Александр. – По этой бумаге ты являешься полноправным владельцем деревни Забытки и прилегающего к ней леса. Можешь ее продать, подарить или оставить потомкам – как тебе больше нравится. Староста деревни или тот, кого ты назначишь сама на должность главного, должен всецело подчиняться тебе, безукоснительно выполнять все твои распоряжения и регулярно отчитываться. Если захочешь, то можешь что-то сделать для своих жителей. Если нет, то оставь все как есть. Единственная неприятная вещь – это налоги и подати. Но, думаю, тебе не стоит забивать этим голову, Виктор возьмет правовую сторону вопроса на себя.

Виктор обреченно вздохнул.

– А что я могу изменить? – живо заинтересовалась я.

– Это тебе решать, – разочаровал меня мой жених. – Я же не знаю, что там у них больше всего хромает.

– Образование и нечисть, – тут же пришло мне на ум.

– Ну с образованием-то легко разобраться, – усмехнулся Александр. – А вот с нечистью…

– Может, заповедник в лесу сделать? – выдвинула я предположение.

А что? Они тоже страдают от людского «внимания», почему бы их не защитить. Тем более я сама видела, какими варварскими методами пользовались местные жители в стремлении избавиться от внушающего им страх, но не причиняющего вреда соседства.

– Дожили, – проворчал Виктор. – Люди избавляются от всякой гадости, а она ее охранять собирается.

– Это не гадость, – оскорбилась я. – Это магические существа, и тоже имеющие право на существование. К тому же они никому ничего плохого не делают.

Советник с сомнением посмотрел на меня, но в дальнейшие споры лезть не стал, не его компетенция.

– Кстати, очень даже нетрадиционное решение вопроса, – неожиданно поддержал меня князь. Кажется, моя идея ему понравилась.

– А когда мы сможем туда поехать? – спросила я неожиданно для себя и жалобно добавила: – Я домой очень хочу.

– Не знаю, – напряженно ответил Александр и, поднявшись, подошел к окну. – Пока не будет решен окончательно вопрос с покушением, я не позволю тебе выехать за пределы Трехгории, даже думать забудь.

Сенька был прав.

Когда наша светлая троица спустилась в столовую на ужин, Катерина бросила обиженный взгляд на меня и проворчала:

– Я ее ищу-ищу, а она неизвестно где и неизвестно чем занимается. Куда ты запропастилась?