— Не могу.

— Тогда хотя бы скажите, о чем вы говорили со стармехом.

— Мануэль Кадура? Он пытался ухаживать за мной. Безрезультатно.

— О делах вы не говорили?

— Кажется, нет. Разговор был необязательным. Пара комплиментов и только.

— Хорошо, вы помните, что именно за груз был на борту? Почему вы оказались на судне? Что входило в ваши обязанности?

— Это закрытая информация, не уверена, что могу вам ответить, — тут же среагировала Александра. — Но раз вы спрашиваете, то, скорее всего, знаете точный и развернутый ответ.

— Да, мы в курсе.

— Извините, что ничем не смогла вам помочь, — Александра развела руками. — Я должна связаться с родственниками, сказать, что со мной все в порядке.

— Такая возможность у вас будет, но чуть попозже, — пообещали Герман.

— Почему позже? — насторожилась Александра.

— Мы проверяем всех из команды. Но не волнуйтесь, с вашими родственниками уже связались, они знают, что вас наконец-то нашли.

— Вы хотите сказать, что я ограничена в передвижении и контактах?

— Ваш врач советует вам покой, — расплывчато объяснили Александре.

— Если я что-то вспомню, как вас можно будет найти? — спросила женщина-химик.

— Просто скажите об этом врачу или медсестре, а еще лучше — охраннику.

— Меня охраняют? От кого?

— Мы и сами пытаемся разобраться в этом вопросе.

— Это обнадеживает, — с легкой ехидцей произнесла Герман.

— Отнеситесь с пониманием к ситуации, в какой вы оказались, — посоветовал тот, что был пониже. — Груз на судне был более чем серьезным.

— Вы сказали — был?

— Груз не пострадал, но он до сих пор не поднят. Желаем, чтобы память поскорее вернулась к вам.

— Я сама себе этого искренне желаю.

— До свидания.

— До свидания.

Спецслужбисты покинули палату. Первым делом они отправились в ординаторскую.

— Она говорит, что не помнит момент крушения судна, — это прозвучало как укор врачу.

— Я не специалист, но такое иногда случается с людьми, пережившими сильный стресс. Защитная реакция организма. Мозг как бы стирает нежелательные воспоминания.

— Что значит нежелательные?

— То, что принесло страдания, боль, испуг.

— Хм… Испуг? Меня настораживает, что воспоминания отсутствуют не с момента взрыва, а чуть раньше.

— Я приглашу специалиста, поговорите с ним.

— Непременно, мы подождем в ординаторской.

Когда реаниматолог ушел, один спецслужбист сказал другому:

— Мне все больше не нравится ситуация.

— Имеешь в виду Герман?

— Да. Если бы только провал в памяти. Но у нее сестра замужем за сирийцем. Правда, живут они в Москве.

Вскоре в палате у Александры появился доктор. Закончил осмотр. Назначил обследование после обеда. Оставшись одна, Александра выждала, выглянула в коридор. Охранник с рацией в руке глянул на нее, но ничего не спросил.

— Я просто хотела убедиться, что вы на месте, — сказала Герман.

— Или я, или мой сменщик, — прозвучало в ответ.

Александра вернулась в палату, оставив дверь приоткрытой, постояла у окна, потерла виски. Она в самом деле ничего не помнила о крушении судна.

— Они сказали, что меня подобрали турецкие рыбаки, — тихо проговорила она, словно пыталась убедить себя в этом факте.

Александра стала проверять свою память. Без труда всплыли в мозгу сложные химические формулы, специальная терминология. Она в деталях вспомнила разговор со стармехом Мануэлем Кадурой. Даже помнила, как тот поспешно ретировался. Последнее, что она помнила, это китель, оставшийся на шезлонге. А потом память словно выключилась тумблером. Воспоминания оборвались, хотя внутреннее чувство подсказывало, что потом произошло что-то сильно испугавшее ее.

— Но что именно? Что именно? — твердила себе Александра и терла виски.

Ответа не было. И тут из-за приоткрытой двери послышалось пощелкивание рации охранника, зазвучал его голос.

— Да, пришла в себя… хорошо, сменимся на час позже… потом за меня подежуришь…

Еще раз хрипом из динамика отозвалась и замолкла рация.

— Рация, рация… — наморщила лоб Александра. — Потом была рация? Или я придумываю то, чего не было на самом деле? Нет, нет. Рация была. Я слышала точно такой же хрип.

Складки на лбу расправились. В глазах появилось понимание.

— Может, все-таки показалось, — шевельнулись губы Герман.

Александра заглянула в санузел. Унитаз, биде, душевая кабинка. На вешалке белел банный халат. Она надела его, запахнула и туго завязала пояс, вышла в коридор. Охранник поднялся.

— Вы собрались куда-то?

— Да. Захотелось пройтись.

— Далеко?

— Прогуляться во дворе.

— Я обязан вас сопровождать.

— Я не против. Только не слишком навязчиво. Держитесь в отдалении. Меня просили кое-что вспомнить. Может, прогулка поможет сосредоточиться.

Охранник отнесся к просьбе с пониманием. Он только спустился в лифте вместе с Александрой, а потом поотстал, стараясь не попадаться на глаза. Женщине предложили внизу каталку с аккумулятором, но она отказалась.

— Я хорошо себя чувствую.

Двор в больнице был просторным и густо засаженным зеленью. Покачивали большими листами на ветру пальмы. Густо пахли глицинии. В воздухе чувствовалась близость моря. Александра шла по аллейке. На перекрестке двух дорожек возвышался небольшой столик и две металлические лавочки по обе стороны от него. Рядом в каталке сидела молодая сирийка с загипсованной ногой и читала журнал.

— Извините, — обратилась к ней Александра. — Вы не против, если я присяду рядом с вами?

— Пожалуйста. — Девушка даже слегка откатила каталку, чтобы освободить для Герман проход.

— Не беспокойтесь, места хватает.

Александра присела на скамейку, положила скрещенные руки на стол.

— Еще раз извините, — обратилась она к соседке. — Случилась неприятность, я попала в больницу без телефона. А мне нужно позвонить. Могу я воспользоваться вашей трубкой?

— Конечно, звоните. — Девушка положила перед Александрой мобильник.

Герман поблагодарила, постаралась тут же накрыть телефон ладонью, сгребла его и спросила:

— Не подскажете, как набрать справку? Я забыла номер.

Соседка подсказала. Герман тыкала кнопки, держа телефон под столом. Охранник маячил на соседней аллейке и, кажется, пока не замечал, что она делает. Александра, пряча небольшой дамский мобильник в ладони, поднесла его к уху.