– Мы должны справиться сами! – крикнул мэр, потрясая документами. – Прежде всего следует составить опись необходимого. Соберем все заявки в зале муниципального совета – это позволит нам выявить приоритеты.

Для убедительности он прибег к административной лексике, дабы подчеркнуть свою компетентность и волюнтаризм.

– Гимназия не слишком пострадала. Необходимо срочно открыть ее, чтобы разместить там людей, оставшихся без крова, приготовить всем суп, найти одеяла…

Господин Вейзер говорил уверенным голосом. Среди царящего вокруг хаоса изрекаемые им истины звучали убедительно, цели сразу приобретали четкость и ясность.

– Чтобы восстановить движение внутри Боваля, следует распилить упавший платан, – продолжал он. – А для этого нам нужны руки… Много рук. Пусть те, чьи разрушения могут подождать, придут на помощь тем, кто испытывает наибольшие трудности.

В этот момент появилась очень взволнованная госпожа Керневель.

– Мэтр Вальнэр лежит у себя в саду! – сообщила она. – Он мертв: его убило упавшим деревом.

– Вы… вы уверены?

Как будто материальных повреждений недостаточно, теперь еще и смерть…

– Ну да! Я его трясла, он не шевелится, не дышит…

Антуан вспомнил о смерти Реми. Снова увидел себя, пытающегося разбудить малыша.

– Надо сходить к нему, – решил мэр. – Немедленно. И занести в дом.

Он умолк. Конечно, он задумался о мерах, которые ему придется принять, если помощь будет запаздывать. Что делать с мертвецом? А если он не единственный? Куда их складывать?

– Кто позаботится о его дочери? – спросил кто-то.

Господин Вейзер провел рукой по волосам.

Тем временем подошли другие жители, среди них два муниципальных советника, которые сразу встали позади мэра. Кто-то из толпы предлагал кров, другие знали, где взять одеяла, третьи решительно высказались в пользу гимназии. Постепенно стала, запинаясь, проявляться робкая солидарность. Господин Вейзер объявил, что через час в зале совещаний состоится собрание, в котором могут участвовать все, и будет принято решение…

И тут позади толпы раздался даже не голос, а звериный рык.

– А как же мой сын? – прокричал господин Дэме. – Кто поможет нам найти его?

Он стоял в нескольких метрах от собравшихся, опустив руки с крепко сжатыми кулаками… Что поражало в его вопле, так это то, что в нем не было злобы, которой можно было бы ожидать от этого человека. Лишь неприкрытое отчаяние.

– Разве мы не должны были нынче утром отправиться прочесывать местность?

Его голос утратил силу, поэтому сказано это было тоном заблудившегося человека, спрашивающего дорогу.

Все собравшиеся перед мэрией участвовали в организованных накануне жандармерией поисках, и никого нельзя было упрекнуть в равнодушии к ситуации господина Дэме. Но его требование настолько разнилось с наступившей реальностью, что никто не отважился бы пуститься в необходимые объяснения.

Господин Вейзер, которому выпала эта обязанность, откашлялся, но тут раздался ясный и уверенный голос:

– Ты вообще отдаешь себе отчет в происходящем, Роже?

Все обернулись.

Господин Мушотт скрестил руки на груди, как подобает поучающему, каковым он и являлся. Отец Эмили постоянно кичился своей нравственностью. Прежде чем получить ученую степень, он был несносным, придирчивым бригадиром, не знакомым ни с великодушием, ни со снисходительностью. Сейчас он стоял в нескольких метрах от господина Дэме, своего заклятого врага. У всех в памяти сохранилась звучная пощечина, которую отец Реми отвесил ему, когда они вместе работали; господин Мушотт отлетел тогда метра на два и плюхнулся в корзину для стружки. Раздавшиеся смешки лишь усилили унижение пострадавшего. Господин Вейзер на пару дней отстранил виновного от работы, но отказался увольнять его. Очевидно, в этой ситуации, скорей комичной, нежели действительно жестокой, он, как и все остальные, видел только ответную реакцию.

– Все коммуникации нарушены, – продолжал господин Мушотт, – город пострадал от стихийного бедствия, целые семьи оказались на улице, а ты думаешь, что имеешь первоочередное право?

То, что он говорил, было верно, но при этом чудовищно несправедливо и замешено на столь очевидной жажде реванша, что руки опускались. Даже Антуану захотелось ответить.

В другое время господин Дэме набросился бы на противника, пришлось бы разнимать их. Но сейчас в этом не было необходимости: господин Дэме не сдвинулся с места. Он был готов к подобному ответу, и то, что он принял такую постыдную форму, ничего не меняло.

Мэр сделал вялую попытку вмешаться.

– Ну, ну… – пробормотал он, но больше никаких слов у него не нашлось.

Всех охватило не только осознание невозможности помочь господину Дэме, но и ощущение, что исчезновение маленького мальчика, сколь бы трагическим оно ни было, отныне отойдет на второй план. Его место займут обрушившиеся на всех невзгоды, и оно уже никогда не станет общим делом.

Город не мог продолжать искать ребенка, он смирился с его исчезновением.

Даже если малыш заблудился и был жив в последние часы перед природным катаклизмом, теперь это уже было не так.

Все ограничились надеждой, что ребенка похитили…

Наступившее молчание стало знаком того, что отныне господина Дэме ждет одиночество.

Господин Мушотт, удовлетворенный своей, хотя и позорной, победой, подошел к мэру и предложил свои услуги: вдруг он может быть где-нибудь полезен…

По дороге домой Антуан пытался раздобыть что-нибудь, чтобы навести порядок в доме, – карманный фонарик, электрические батарейки… Денег у него с собой не было, но в такой день ему непременно продали бы все в кредит. Однако побитые железные жалюзи скобяной лавки были еще опущены. Тогда он решил заглянуть в церковь и взять там свечек.

Входя, он встретил госпожу Антонетти с тяжелой хозяйственной сумкой. Она бросила на него насмешливый взгляд. На прилавке не осталось ни единой свечи.

Два последовавших один за другим урагана, гроза, проливные дожди вызвали такой шок, что все предшествовавшее им как-то стерлось в сознании Антуана. Несколько часов назад он с ужасом представлял себе тело Реми, смытое потоком воды из Сент-Эсташа и принесенное в город. Он видел, как, подобно мертвой рыбе, оно на спине проплывает мимо его дома, мимо дома своих родителей… Но все случилось иначе. События, какими бы драматическими они ни были, предоставили Антуану неожиданную передышку. Возможно, тело обнаружат за несколько километров от Боваля, ураган наверняка смыл многие улики…

Или это только отложенная партия и через несколько дней поиски возобновятся? Если труп Реми еще на месте, теперь он уже не так хорошо спрятан, чтобы во время повторного прочесывания его не обнаружили.