— Детали мне еще неизвестны, — признался Полянин. — Где-то с час назад позвонили и сказали, что на даче Джафара была перестрелка между оперативниками и азербайджанцами. Есть жертвы как с той, так и с другой стороны. Пока это все, но к вечеру я надеюсь завладеть куда более полной информацией.

— И что теперь будет? — поинтересовалась я. — Какие изменения это внесет в ситуацию?

— Полагаю, что сейчас Виктору Степановичу будет не до вас. Вот какие изменения. Раньше у властей в лице Рулаева с азербайджанцами был паритет. Менты не трогали Джафарова и его братию, а те в свою очередь никогда и ни при каких обстоятельствах не перебегали дорогу Рулаеву. А сейчас буквально за несколько часов установившиеся нейтральные отношения рухнули, а это война. Майор сделает все возможное, чтобы стереть Джафара с лица земли. Уничтожить и его самого, и всю его группировку целиком.

— Тем лучше для меня, — подвела я итог нашей с Поляниным беседе. — Если у вас появится новая информация, Антон Игоревич, не забудьте приберечь ее для меня. Я с вами сама свяжусь в ближайшее время.

Я уже взялась за ручку дверцы и собиралась покинуть салон гостеприимного «Форда», но Полянин остановил меня.

— Да, вот еще что! — сказал он. — Чуть было не забыл. В Тарасов прибыли истинные хозяева «Вектора». Я имею в виду воров в законе, Женя. И полагаю, их приезд связан не только с похоронами Крученого. А скорее даже, совсем не с ними. Так что будьте осторожны.

— Спасибо за предупреждение, Антон Игоревич, но, боюсь, что вы с ним немного припозднились.

— Что вы этим хотите сказать?

— Я уже успела познакомиться с одним из них и даже немного повздорила.

— С кем именно?

— А бог его знает?

— Выглядит-то хоть как? — Антон Игоревич взял меня за руку чуть выше запястья.

— У него вся голова в татуировках. Прямо не череп, а Третьяковская галерея.

— Вы с ума сошли, Женя. Знаете, кто это?

— А вы знаете?

— Конечно. Это Шейх. Один из самых опасных типов криминалитета. У него четыре ходки на зону, и последний раз он был судим за разбой с нанесением тяжких телесных повреждений.

— Похоже, он сейчас горит желанием нанести мне подобные повреждения.

— Напрастно вы шутите такими вещами. Что у вас произошло с Шейхом?

— Ничего особенного. Я заставила его слегка полюбоваться на дуло своего «ТТ», — абсолютно спокойно ответила я.

В ответ Полянин лишь покачал головой, выражая сочувствие.

— Мне кажется, Женя, — сказал он, — что у вас талант нарываться на неприятности.

— Многие так считали, — отмахнулась я и тут же спросила: — Раз уж мы заговорили с вами об этих ворах в законе, скажите, Антон Игоревич, вы их всех знаете?

— Я не урка, чтобы знать их всех поголовно, — обиженно сообщил Полянин. — Но о тех, что приехали в Тарасов, мне собрали необходимую информацию.

— Кто тот высокий худощавый тип, что у них за главного?

— Это Граф, — произнес Антон Игоревич почти шепотом, и в его словах просквозил священный ужас по отношению к данной кличке. — В миру его зовут Устинов Олег Игнатьевич. Он у них не только здесь за главного, но и вообще. Он, как это называется?.. Смотрящий. Да, смотрящий по столице нашей матушке Москве. И, говорят, вроде бы потомственный аристократ.

— Понятно, — кивнула я. — А еще двое кто?

— Пастор и Салли. Тоже ребята, что называется, из высшей лиги. Воры со стажем. Короче, компания подобралась что надо. Крученый по сравнению с ними был ягненком.

Вот мне-то как раз и предстояло выяснить, не пришили ли волки сами своего ягненка. Но, впрочем, версия Полянина мне нравилась больше. Парень в черной маске на лице, стрелявший в меня из «Жигулей», наверняка сам Лось.

На этом я все же распрощалась с Антоном Игоревичем, еще раз пообещав позвонить как можно скорее. Вернулась в джафаровскую «копейку» и снова тронулась в путь. На этот раз полученная информация приобретала в моей голове куда более четкие очертания. По большей части картина происшедшего стала ясна.

По решению воровского сходняка, возглавляемого Графом, вор в законе по кличке Крученый вместе с племянником еще одного такого же серьезного человека в Москве Дмитрием Кончаловичем приезжает сюда для создания липовой компании, с помощью которой воры собираются основательно пополнить свой общак. У Крученого под боком имеется и еще один рецидивист. Лось. Которого Крученый держит при себе в качестве водителя, но который в итоге оказывается его поверенным человеком, находящимся в курсе всех махинаций. Даже Кончалович, назначенный ворами компаньоном Крученого, не знает столько, сколько Лось. Деньги вкладчиков стекают неизвестно куда, и об их местонахождении известно только самому Крученому. Что дальше? Крученого убивают. Кто? Лось? Возможно. И деньги, возможно, он увел. Тогда долго ему не жить. Воры во главе с Графом, приехавшие к нам, все равно рано или поздно его отыщут. Не настолько Лось умен, чтобы обвести вокруг пальца таких бизонов.

Теперь Рулаев. То, что он в одной связке с убийцей, у меня уже не вызывало сомнений. Стало быть, имеет и свою долю в этом деле. Вот было бы неплохо узнать, получил ли он уже свой пай или нет. Если получил, то тогда вне всяких сомнений деньги у того, кто прихлопнул Крученого. А если майор не получил с этого ни гроша, то тогда возникает вероятность, что Ляпишев унес с собой в могилу тайну местонахождения «векторовских» вкладов. Интересно: сколько там было денег? Наверняка немало. Не станут воры в законе связываться с чем-то из-за мелочевки.

В том, что мне рано или поздно предстоит встреча с Графом и его подельниками, я не сомневалась. Но, честно говоря, не предполагала, что она состоится так скоро. Почти сразу после того, как я отъехала от места рандеву с Антоном Игоревичем, я посредством зеркальца заднего обзора заметила, что у меня на хвосте плотно повис «Мерседес» цвета «мокрый асфальт». За рулем «Мерседеса» сидел отъявленный мордоворот с дынеобразной головой. На его лице явственно лежала печать убийцы. Рядом с ним на переднем сиденье расположился плотный господин лет сорока пяти, абсолютно седой и с косматыми бровями.

Это были не легавые точно. И не только потому, что наша доблестная милиция не способна разъезжать на «Мерседесах», а потому, что физиономии пассажиров этой импозантной машины откровенно просили кирпича. Да и слежку за мной они вели не как сотрудники правоохранительных органов. Они совершенно не таились и не боялись того, что я их обнаружу. Иными словами, это и слежкой-то назвать нельзя.

Я решила долго не мучиться вопросом, для чего я понадобилась преследователям, и, остановив машину, вышла на дорогу. Не знаю, ожидали ли от меня такого финта ребята из «мерса» или нет, но они, не задумываясь, тоже остановились рядом.

Я подошла к раскрытому окну со стороны седого господина и, нагнувшись, не очень вежливо спросила его: