– Гугл отдыхает, – удовлетворенно констатировал Иван.

– Я у Гугла же и консультировалась!

– Вот он и отдыхает, потому что теперь ты исполняешь его функцию. Всем надо отдохнуть, даже Гуглу.

Ехать оказалось недалеко – километров тридцать. Миновали большой город под названием Херсониссос, и Янис объяснил, что это местный центр туристических развлечений.

– Магазины, рестораны – всё есть! Если хотите шубу купить, тоже там. Только не идите в первый попавшийся магазин. Спросите меня, я вас отведу к своему племяннику. У него настоящие шубы, хорошие! И цена хорошая, не обманет никогда! Особенно наших дорогих гостей.

– А если б не были дорогие гости, надул бы только так, – пробормотал Иван по-русски.

За Херсониссосом, набитым людьми, тавернами и шубами, свернули по указателю «Gouves». Этот городок, название которого произносилось как Гуве (почти Гугл, сказала Ева), оказался поменьше. Марьяна смотрела на белые дома с синими ставнями, на цветочные горшки, понаставленные в живописном беспорядке, на пожилых греков, отдыхающих за столиками кафе и провожающих машину равнодушными взглядами… В открытое окно лился тот же запах трав, и Марьяна спросила у Яниса, чем пахнет.

– А! Все спрашивают. Я выучил. У нас много трав в горах. Тимьян и шалфей, так они называются. Цветут долго, с ранней весны и до поздней осени. Из них получаются хорошие специи.

– Тимьян и шалфей, – повторила Марьяна как заклинание.

Прежняя жизнь, продолжавшаяся до сегодняшнего утра, вдруг показалась ей нереальной. Реальность – вот она, выпуклая, яркая, словно весело расписанная керамическая пиалка, которую приятно держать в руках.

Поплутав по улицам, машина снова оказалась совсем близко у моря. Марьяна успела заметить неподалеку россыпь разноцветных пляжных зонтиков, а «Мерседес» свернул к ближайшим домам, зарулил на огороженную парковку и остановился. Марьяна открыла дверь и вышла. Комплекс трехэтажных зданий напоминал дорогие таунхаусы, такие можно наблюдать в элитных подмосковных поселках. Откуда-то доносились голоса, над головой пролетела чайка, и море рокотало совсем неподалеку. Запах трав стал еще сильнее.

– Это отель? – спросила Марьяна. Выбравшийся из «Мерседеса» Иван обошел машину и встал рядом с ней.

– Это комплекс вилл. Я снял нам одну.

– Виллу? – зачем-то уточнила Марьяна.

– Ну да. А ты весь комплекс хотела? Остальные заняты, увы.

– Я… я думала, у нас будут комнаты в отеле.

– Это еще лучше. – Иван повел рукой. – У всех свои спальни, места много. Еще там есть бильярдная. Играешь?

– Играю.

– Вот и чудно. Ева, вылезай! Пойдем селиться.

Навстречу гостям уже спешила полная молодая женщина, представившаяся Катериной, «главной по тарелочкам». «Видимо, управляющая», – рассеянно подумала Марьяна, изо всех сил сжимая ручку переноски. Катерина что-то оживленно рассказывала Ивану, тот кивал, задавал вопросы, а Марьяна, повинуясь необъяснимому порыву, свободной рукой приобняла Еву и притянула к себе.

– Слышишь, море совсем недалеко? Как ты хотела.

– Да. Мне нравится, как оно разговаривает. Пойдем на него посмотрим?

– Давай сначала посмотрим, где будем жить. Папа старался, выбирал виллу.

– Да, он долго сидел. – Ева сморщила нос. – Я хотела ему помочь, а он сказал мне, чтобы я уроки делала.

– Он хотел преподнести нам сюрприз. Пойдем?

Такие виллы Марьяна видела до сих пор только по телевизору. Полы из прохладной бежевой плитки, незаменимой в жару. Кушетки с изогнутыми подлокотниками, дизайнерские зеркала в рамах с греческими узорами, светильники, похожие на виноградные гроздья. Прямо под висящим на стенке огромным телевизором – настоящий камин и заботливо сложенные на тележке дрова. Столы, черные и лаково блестящие, словно глаза молодой лошади. Спальни с белыми кроватями, одна даже под балдахином – Ева тут же заявила, что это ее комната принцессы, и всё! Бильярдная, полностью оборудованная кухня, обширная терраса… Три уровня роскоши.

Катерина провела гостей по всем закоулкам, рассказала, что сервис тут круглосуточный, на виллу можно заказать что угодно – еду, аниматоров или бабушку, которая готовит традиционные греческие блюда… Объяснила, куда лучше не выпускать Фельку, чтобы кошка случайно не удрала и не потерялась. Марьяна только кивала.

Когда Катерина, распрощавшись и положив на видном месте в гостиной карточку с телефоном круглосуточного сервиса, ушла, Иван сказал:

– А пойдемте к морю!

– А можно сразу на пляж? – загорелась Ева.

– Можно! Если Марьяна сознается, куда упаковала мои плавки.

– В твой чемодан, вестимо. – Марьяна присела у переноски на пол и открыла дверцу. – На самом верху лежат.

– Дальновидно. – Райковский наклонился и заглянул в переноску. – Эй, Фелька, выходи! Тут есть бильярдная! Тебе же нравятся мячики.

Как ни странно, кошка вышла. Прошлась туда-сюда, поджимая лапы на прохладном полу, и запрыгнула на диван, где и принялась ожесточенно вылизываться. Ева дергала отца за руку и повторяла:

– Пляж! Пляж! Пляж! – из чего Марьяна сделала вывод, что ребенок перенес перелет отлично. Кошка чистится, Иван хочет есть, а Ева – купаться, и, значит, жизнь удалась.

Через полчаса Марьяна поняла, что влюбилась в Крит окончательно и бесповоротно.

На маленьком пляже в ста метрах от виллы почти не оказалось людей. Наверное, сиеста всех поглотила – температура воздуха уже явно была за тридцать, однако промерзшим москвичам хотелось поскорее отогреться. Даже прожариться. Коротенький пляж – полоска плотного песка между нагромождениями камней, в которых море и показывало свой пенный характер, – расслаблял сонным недеянием, ненавязчивым предложением раствориться в послеполуденном мире. Здесь не было кафе и ресторанов, не торговали сувенирами и не бродили продавцы горячей кукурузы (а есть ли они здесь?). Стояла только маленькая будка спасателей, они же – взиматели денег за лежаки, валялось несколько веселых лодочек, «банан», на который не претендовал ни один турист, и – море.

Оно шло прямо на берег широкими пологими волнами, мягкими на вид, словно большие мохнатые одеяла. Оно несло с собой йод и водоросли, чаек и ветер. Оно говорило, рассказывало, молчало и улыбалось одновременно. Марьяна никогда вживую не видела такого моря. Она помнила одно северное, пару тех, что южнее, а это… Это было больше, чем подарок.

Устроившись на лежаке, Марьяна отослала селфи Ленке, прокомментировав: «Я на солнышке лежу», – и, сочтя социальные долги выполненными, выключила смартфон. Никакой связи с внешним миром до самого вечера. Только она и Крит. Ну и Иван с Евой, естественно.

Ева уже плескалась в прибое, Иван ее страховал. Оказалось, девочка неплохо плавает. Ева совсем не боялась воды; Марьяна с берега видела, как она поплыла следом за отцом подальше в море, гребя уверенно и быстро. Маленький дельфин, радующийся волнам.