– Может, и съездим, – сказал Антон, – и маму возьмем, да?

И тут до него дошло.

– Слушай, а маме же ты тоже не сказала!

– Не сказала. Сейчас позвоню и скажу.

– Марьяна, ты уверена, что она в обморок-то не грохнется? Я сам чуть не упал.

– Ну, посмотрим, – буркнула Марьяна. На этом они с Антоном распрощались.

Чтобы не откладывать разговор с матерью в долгий ящик, Марьяна тут же набрала ее номер. Несмотря на то что уже было поздно, Лия Николаевна тоже ответила сразу.

– Ну наконец-то! – произнесла она недовольным голосом. – Почему ты не берешь трубку, когда я тебе звоню?

– Я была занята.

– М-м-м, все эти твои занятия! Ладно! Я хотела просто рассказать, что мы нормально доехали, и сегодня у нас были процедуры. Я уже чувствую себя лучше.

– Мам, я хотела тебе кое-что сообщить, – перебила ее Марьяна. – Послушай, я тебе раньше не сказала, но я сейчас не в Москве. Я уехала в Грецию.

Снова пауза.

– В Грецию? Что ты там делаешь?

– Меня пригласил Иван Райковский, он устроил отпуск для дочери и…

– Ах, вот, значит, как! – произнесла мать. – Сбежала, как тогда. История ходит по кругу, горбатого могила исправит… Значит, ты отправилась отдыхать и не стала слушать моих советов насчет Райковского. Ты же понимаешь, что он взял тебя туда не просто так. Ты же понимаешь, что он хочет воспользоваться. А потом исчезнет, как этот твой…

– Мам, хватит! – перебила ее Марьяна. – Слушай, ты же знаешь Ивана. Наши семьи дружили столько лет. Да, мы не виделись долго, но, поверь мне, он не стал насильником и маньяком за то время, пока мы не виделись. И это не просто случайный знакомый. У него есть дочка. Иван – нормальный человек, который много работает, и он предложил мне поехать просто так, как другу. И… – тут она поймала себя на том, что оправдывается. Оправдывается? Зачем? Ведь она кругом права. – Я просто хотела поставить тебя в известность о том, что я в Греции. Вы с тетей Ариной прилетите обратно через десять дней, ну, а я через две недели, так что я попрошу Антона, чтобы он завез тебе продукты.

Мать долго молчала. Потом сухо сказала:

– Хорошо. Приятного тебе вечера, – и положила трубку.

Марьяна посмотрела на светящийся смартфон в своей руке, вздохнула и выключила его, оставшись наедине со звездной критской ночью. Примерно так она себе эти разговоры и представляла. Примерно так и думала.

Почему? Почему все происходит подобным образом? Почему люди, которые тебе должны быть ближе всего, так как ты – их семья, и, по идее, все любят друг друга… почему именно они делают тебе так больно? Отчего ты должна отчитываться перед ними? Угождать, а они при этом не должны тебе совершенно ничего? Они только смотрят, как ты танцуешь перед ними, и подбадривают: «Давай! Давай, быстрей, лучше!»

А если ты, не дай бог, по их мнению, ступишь не туда, то недовольно кривятся и говорят обидные слова. Почему ни брат, ни мама не могут просто порадоваться за нее, за то, что у нее есть этот греческий вечер, за то, что море шуршит совсем рядом, а в доме спит трехцветная кошка, которая впервые в жизни путешествует так далеко?.. Почему все происходит именно так? И есть ли в этом справедливость? Нужно ли окончательно принять тот факт, что мир несправедлив, люди ведут себя совершенно непостижимым образом? И тебя никто не обязан любить, даже те, кто ближе всего.

Марьяна долго сидела на камне, наверное, около часа, и к концу этого часа пришла в некую гармонию с самой собой. Пускай все так, пускай мама и Антон не радуются ее достижениям, а только хотят, чтобы она исполняла их желания, хорошо. Пусть так. У нее осталось несколько долгов перед ними; долг перед мамой гораздо длиннее и дольше, ведь ей никто больше не поможет в ее болезни. А вот тот долг, что висит на Антоне, – конечен, и, как только он будет выплачен, Марьяна никогда больше не влезет в подобные авантюры, касающиеся братца, о чем ему честно и скажет. И с мамой… надо подумать, как выстраивать дальше свои отношения с мамой. В конце концов, Марьяна имеет полное право жить так, как ей захочется. Даже если хочется сбежать.

Несколько лет назад Марьяна познакомилась с Павлом.

В то время она уже работала в «Совах и котиках», постигала трудности общения с очередной упрямой кофеваркой и научилась утихомиривать буйные детские компании в игровой комнате. Как-то погожим летним вечером Павел заглянул в антикафе вместе со своими клиентами, оккупировал столик в дальнем углу и там и просидел допоздна. Проходя мимо, Марьяна увидела, что ребята совсем заработались, и по собственному почину принесла им кофе и печенье. Издалека ей понравилось смотреть, как один из посетителей жестикулирует, экспрессивно что-то доказывает, смеется, откидывая голову назад… Марьяна даже не думала, что симпатичный темноволосый мужчина обратит на нее хоть какое-то внимание. Однако уже перед самым закрытием антикафе он подошел к стойке и пригласил девушку на кофе.

– Вам сегодня кофе не хватило? – с улыбкой спросила она. – По-моему, вы выпили каждый литра по два-три, не меньше.

– Когда работа кипит, кофе – это топливо, – согласился Павел (впрочем, Марьяна тогда еще не знала, что его зовут именно так). – Но я знаю одно местечко, где подают совершенно потрясающий напиток. Там хозяин – фанат венского кофе и поэтому завозит самые лучшие сорта, а готовит, как в лучших кофейнях Вены. Может быть, вы согласитесь пойти туда однажды со мной?

Марьяна не стала ждать мифического «однажды» и согласилась сразу. Парень ей понравился: высокий, темноволосый, с яркими зелеными глазами, он пластикой и манерами напомнил ей Крокодила Данди из старого фильма. Марьяна почему-то сразу подумала: он, наверное занимается альпинизмом, или конным спортом, или хотя бы на каяках гоняет… Вид у Павла был такой, будто он ненадолго вернулся в цивилизацию из джунглей, но по-прежнему слышит их зов. Как оказалось позже, она была недалека от истины.

Кофе они отправились пить через пару дней, когда у Марьяны выдался выходной. Днем в кофейне, прятавшейся в закоулках недалеко от метро «Новослободская», оказалось совсем мало народу. Павел выбрал столик у окна, объяснив, что наблюдать за бегущими мимо прохожими – это неизменная традиция походов в кофейни. Некоторые ничего не понимающие люди забиваются в дальний угол и там цедят свой капучино. Однако настоящие ценители неизменно выбирают стол у окна. Сидеть, выпивать по глотку из маленькой чашки, следить за пробегающими мимо прохожими и разговаривать о жизни – одно из самых больших удовольствий на свете.

Марьяна давно не встречалась с парнем, который так легко и непринужденно разговаривал, что создавалось ощущение, будто ты знаешь его всю жизнь. Павел оказался из тех людей, которые сразу располагают к себе. Он не рисовался, не старался представить себя лучше, чем он есть, он просто искренне слушал собеседника и рассказывал так уморительно, что большую часть свидания (а в том, что это свидание, Марьяна совершенно не сомневалась) она хохотала, как сумасшедшая. И сказала новому знакомому насчет Крокодила Данди.